Второй тур президентских выборов во Франции завершил избирательную кампанию, которую в стране называют самой интересной за последние десятилетия.
Как и предполагалось, Франция, выразив незначительное предпочтение Николя Саркози, отказалась сделать еще один «шаг влево»: ибо инстинкт «политического самосохранения» подсказал ей движение в «умеренно-консервативном» направлении, тогда как «лево-либеральные» рецепты Сеголен Руаяль (пусть даже приправленные «левым патриотизмом»), несмотря на достаточно эффектную форму их подачи, не вызвали доверия у большинства французов.
Однако «правоцентристам» из Союза за народное движение и их кандидату-победителю не стоит обольщаться, поскольку «кредит доверия» был выдан избирателями не партии и не кандидату, а политической идее «свободы и порядка», реализовать которую на практике в существующих условиях, когда их левые оппоненты показали свою способность к обновлению и мобилизации, будет весьма непросто.
Прошедшие выборы оказались действительно беспрецедентными. По уровню поляризации политических идей и электората кампания напомнила президентские выборы 1981 года: по масштабам заимствований участниками избирательной гонки чужих лозунгов компания, пожалуй, не имеет равных себе в новейшей политической истории Франции.
Выборы подчеркнули жесткое идеологическое «сегментирование» французского электората на «правоцентристов», «праворадикалов», собственно «центристов», «левоцентристов» и «леворадикалов», которое сделало затруднительным плавное перетекание голосов «поддержки» между близкими электоральными лагерями.
Еще до окончания второго тура президентских выборов стало ясно, что как традиционные «правые» (Союз за народное движение), так и традиционные «левые» (Соцпартия) подошли к «потолку» своей электоральной поддержки, и никакие пропагандистские приемы уже не способны помочь им укрепить свои позиции. Для этого требуется пересмотр базовых идеологем и политической стратегии – к чему «большие» партии Франции, похоже, не готовы.
В этом отношении очень показательна фигура Франсуа Байру, преуспевшего на выборах и создающего свою собственную партию, намереваясь «приобрести» за счет электората «голлистов» и социалистов.
Поэтому Саркози-победитель неизбежно будет вынужден действовать в рамках весьма узкого «окна возможностей», учитывая запросы изначально не поддерживающих его категорий избирателей.
Так или иначе, перед новым обладателем президентского кресла независимо от его «партийной окраски» объективно встают такие задачи, как обеспечение занятости, повышение уровня жизни французских граждан, социально-профессиональная адаптация молодежи, решение проблем миграции, укрепление государственных и правовых институтов,
продолжение процесса евроинтеграции.
При этом традиционные смягчающие «механизмы» Пятой республики (например, возможность сосуществования «правого» президента и «левого» премьера, «перетасовка» президентом Республики фигур глав кабинетов) едва ли принесут полный эффект в условиях складывающейся политической поляризации и кризиса основных политических институтов Пятой республики.
Попытка проведения «правоцентристским» кандидатом последовательной политики в различных областях общественной жизни неизбежно натолкнется на противодействие как внутрипартийной оппозиции (еще незадолго до выборов выступавшей под лозунгом «Остановить Сарка!») и оппозиционных «голлистам» сегментов элиты, так и недовольных им социально-профессиональных групп, причем протест этот может углубляться и расширяться вплоть до возникновения широкомасштабного кризиса власти, что показали «бунт пригородов» и массовые выступления студенчества против «закона о первом найме» в 2006 году.
Реализация любой последовательной политики в подобных условиях будет крайне затруднена, но в то же время отказ Саркози от выполнения заявленных им обещаний станет тождественен «политической смерти» его самого и морально-политическому «обвалу» всех, кто его поддерживает.
Тем более, что Саркози по сию пору не рассматривается как полноценный член «французского политбомонда» — в нем скорее видят «парвеню» из эмигрантской среды и «нежеланного наследника» Ширака. Он по прежнему воспринимается в качестве «функционала»-силовика, призванного обеспечить «техническое» решение проблемы «обеспечения порядка». Вместе с тем Франция, представляющая рассеченный политический «ландшафт» и одновременно напоминающая разбуженный «улей», требует эффективного публичного политика, способного согласовать и выразить интересы самых разных слоев французского общества.
Все это усугубляется тем обстоятельством, что для решения стоящих перед страной проблем Саркози неизбежно придется ревизовать политическое наследство Ширака и Ко, который за годы своего президентства существенно сдвинулся «влево» от традиционного «голлизма», сделав ряд уступок меньшинствам и радикалам, которые в итоге расшатали фундамент Пятой республики.
Лучшее, что мог бы сделать в существующей ситуации французский «правоцентристский» истеблишмент — создать своего рода интеллектуальный штаб из видных политиков из правой части спектра в поддержку Саркози, содействующий ему в разработке текущих политических решений и помогающий новому президенту утвердиться в публичной политике.
Возможно, что Саркози следует прибегнуть к идее коалиционного правительства, готового вместить в себя не только победивших «голлистов», но также «центристов» Франсуа Байру и даже (при определенных условиях) отдельных прагматически настроенных представителей Социалистической партии. Возможностей для создания «технических кабинетов» больше нет, ибо Франция востребует «правительство прорыва», способное предложить стране ясную и последовательную стратегию во всех областях политики. Однако подобное правительство едва ли будет способным эффективно функционировать без надежного «политического фундамента».
В условиях отсутствия ярких общенациональных лидеров и объединяющих нацию идей французской элите необходим собственный «пакт Монклоа», поддержанный основными политическими силами (Союз за народное движение, ЮДФ, Соцпартия с присоединением других) страны, касающийся ключевых вопросов политической повестки дня, без которого не удастся провести в жизнь ни одно политическое решение.
Подобный пакт мог бы включать в себя следующие принципиальные позиции:
1. Укрепление национальной идентичности, государственной и правовой системы на основе широкого общественного-политического диалога и использования механизмов консенсуса.
2. Реформа государственной власти и системы государственного управления (в направлении дальнейшей децентрализации) на базе согласованной платформы с участием основных политических сил страны.
3. Реализация комплексной программы интеграции мигрантов во французское общество при условии лояльности и социальной ответственности последних вкупе с ужесточением государственного контроля за самим процессом миграции.
4. Решение проблем бедности за счет выработки комплексной программы модернизации экономики и системы социального обеспечения.
5. Решение проблем различных социально-профессиональных категорий на базе модели «трипартизма» с одновременным отказом «правых» от «рыночного фундаментализма» и «левых» — от социального популизма.
6. Решение проблем молодежи на основе комплексной программы, учитывающей рекомендации и пожелания основных политических сил страны.
7. Продолжение участия Франции в процессах евроинтеграции без ущерба для национальных интересов и суверенитета, на основе более сбалансированной модели.
Способность к заключению подобного пакта — своеобразный тест для французской политической элиты, которая в течение долгого времени своим политиканством либо имитацией «большой политики» целенаправленно подводила к кризису Пятую республику и ее институты. Час выбора для французской элиты настал.
