Работа над ошибками
Последние политические события в отношении противостояния «власти» и «оппозиции» — в частности, брутальный разгон властями «Митинга несогласных» — на самом деле изменили многие политические акценты в России. Стало понятно, что товарищ Путин, которому уже казалось бы пора «расслабиться» и начать играть «плохого парня» в глазах народа, в расчёте на разительный контраст с будущим преемником, показал, что всё будет «строго наоборот». Волна насилия со стороны власти продолжит нарастать до тех банальных пор, пока не столкнётся с активным, категорическим неприятием её со стороны реального большинства народа.
Однако я бы не спешил соглашаться с утверждениями некоторых наблюдателей, будто наложившие руки на лидеров «Другой России» ацефалы ОМОНа, бессознательно осуществляют невидимый глазу проект «антипреемник» и собираются таким образом ввести «мучеников за народную свободу» в лице Касьянова и Каспарова в кремлёвские коридоры власти. Маловероятно, чтобы автократический режим, вот так запросто принял решение насчёт слива всего путинского клуба, но ещё менее вероятным представляется симбиоз «сильный» не-Президент Путин при «слабом» Президенте Каспарове (Касьянове, Лимонове — нужное вставить)...
Я хотел бы для себя ответить на вопрос: почему же власть позволяет себе, даже на излёте своего господства, вот такую яростную брутальность в отношении своих политических противников? Думаю, главная причина здесь в том, что оппозиция, или те, кто претендует у нас на статус реальной оппозиции, позволяет себе повторять ошибки самой власти. А именно она разменивается на: кажущиеся столь эффективными и зрелищными политтехнологические действия и комбинации — в ущерб систематической работе с реальными силами и лидерами, которые действительно противостоят нынешней антинародно-компрадорской власти в самом глубоком значении слова «противостоять».
В лице оппозиции «Другой России», и шире, коалиции групп, составлявших «Марши несогласных», чётко видны две идейно-политические силы.
Одна часть несогласных — это ортодоксальные либералы (как они известны в России), представляющие правозащитно-политическую (Каспаров) и организационно-экономическую (Касьянов) стороны либерализма. Плюс «перманентные революционеры» Лимонова, считающиеся на Западе «ультралевыми», но которых на самом деле вообще трудно идентифицировать внутри политического спектра. Однако что ожидать русскому народу от ортодоксальных либералов? Открытый вопрос. И власть это прекрасно понимает...
Другая часть «несогласных» — весьма странные «нацисты», выступающие не так, как следовало бы выступать классическим нацистам, — то есть за «воссоединение русских в одном государстве» и «полное подавление в этом государстве нацменьшинств», — а за.... развал России! Иногда возникает непроизвольное ощущение, что в лице широпаевских «наци-сепаратистов» мы имеем дело с провокацией, организованной с целью дискредитации русского национализма, с почти 100%-ной вероятностью кремлёвскими чекистами. Тем не менее, вызывает удивление, что эта сила нашла радостную поддержку на стороне антисистемной оппозиции.
Трудно поверить, что это «русские сами», впервые и в обход «всевозможных евреев», за ящиком самогона или техасской текилы договорились с Вашингтоном о «русской власти от Пскова до Новгорода». «Будь по-вашему — а неруси-москалям хоть потоп!»
Но если допустить, что это действительно так, то остаётся только воскликнуть: «Ребята, опохмелитесь! Вы о чём намедни договорились? Так же не договариваются!» Тут почти любой вменяемый русский воскликнет фразой из известного фильма (кто помнит классику) в адрес «Буншей (буква не лишняя!) с подвязанными щеками»: «А царя-то подменили!». Да-да, речь о том самом обывателе Бунше, герое бессмертной народной комедии, который, по недоразумению оказавшись на царском троне, начал было отдавать «немецким гостям» целые области России... Подменили националиста, увы.
Ещё раз хочу возразить тем, кто проводит аналогии между Ельциным с его митингами «эпохи ГКЧП» — и наручниками на запястьях лидеров «Другой России». Во-первых, ни Ельцина и Ко, ни даже Ющенко на самом деле никто не арестовывал и не унижал допросами в милицейских обезьянниках. Не побоюсь выразиться грубо, если скажу: в лидеров такого масштаба, бывает, стреляют на митингах из толпы, но редко уводят публично в ментовки с руками, связанными за спиной... Россия — не Чехия, здесь правозащитники обычно не становятся Президентами. Но дело даже не в этом.
Дело же, мать вашу за ногу, в идеологии!
Точнее в идеях о том, что лидер оппозиции собирается реально делать! Ведь люди же (большинство) не совсем идиоты! У Ельцина и Ко была поддержка народа. Просто мало кто помнит, что такое был «совок» — не тот весёлый, фестивально-рассыпающийся горбачёвский, а «предыдущий», никуда не рассыпающийся реальный совок последних 30 (или скольких там?) лет. Воодушевление по поводу «изгнания осточертевших коммунистов», «свободы заниматься бизнесом и зарабатывать собственные деньги», «вестернизации страны и сближения с Западом», «возможности жить, как хочешь» и т.д. было почти всеобщим. К «правозащитникам» же и старой «диссиде», за исключением, может быть, Солженицына и Сахарова, в широких народных массах относились тогда почти так же равнодушно, как и теперь. Никто не ждал вероломной колонизации и установления режима, сознательно наносящего вред стране... Мы говорим сегодня о реальных государственных преступлениях «демократов» — однако народной поддержке именно их идеологии в конце 80-х нельзя отказать.
Но вот вопрос: может ли оппозиция сегодня, опираясь на улитралибералов («новых ельцинистов» в глазах многих) и наци-сепаратистов (опять же, «чуждых капо-предателей») получить такую же вдохновенную — и прагматичную! — поддержку народа, как это было с демократами (которые, кстати, и сделали многое из того, что предлагали — ибо высокого уровня жизни никто из них не обещал!) на рубеже 1980–90-х ? Это открытый вопрос. И является ли политически разумным сегодня насмешливо пожимать плечами: «Мы тоже американские шпионы — и чё?» — когда именно за это критикуют и ненавидят, причём и национал-патриоты, и представители малого и среднего бизнеса, и даже «служилые людишки» — нынешнюю путинско-ельцинскую власть?
Итак, «народная поддержка» в России ультралибералов и наци-сепаратистов — это «открытый вопрос». И, ещё раз повторюсь, власть это понимает. Говоря очень упрощённо, можно сказать, что власть сегодня вполне устраивает формула: «Возможно, мы плохие, но оппозиция ещё хуже!» Я, конечно, не могу не понимать, что существуют спонсоры и политически заинтересованные силы, и есть, кроме того, «научно» наработанные политтехнологии — поэтому организовать протесты под любыми лозунгами в принципе несложно. Не слишком сложно, по крайней мере. Есть люди, которые всегда чем-то недовольны, есть люди, желающие «попасть в стоп-кадр», есть, наконец, люди, «жаждущие отмщения»...
Но нет ничего более неразумного, чем вслед за режимом ошибочно игнорировать основные пожелания и реальные чаяния большинства народа. Да, власть сегодня технологична и авторитарна, и ей сложно противостоять. Но это не делает более разумным повторять и усугублять её ошибки, предпочитая сиюминутные технологии реальным идеям.
Лицом к реальности
Так пришло ли время наконец поговорить о народных чаяниях и реальных идеях? Оппозиция ищет широкого консенсуса. А между тем, этот консенсус уже есть в головах большинства русских (да и не только русских) людей. Комплекс этих идей можно выразить кратко и ёмко: левая социально ориентированная экономика + «русская», национально-осознанная, суверенная политика. Всё! Вот это — то знамя, под которое, думается, реально встанет в своих массах наш народ. И будет защищать его бескорыстно и «в полный рост». И, главное, — это то, чего власть не может. Просто не может — в силу своей природы. Достаточно будет одной умеренной социальной встряски — и при такой оппозиции режим и его обаятельный пресс-секретарь, часто называемый Президентом, потеряют всякую поддержку большинства народа.
Сразу оговорюсь: гитлеровским, насквозь расистским национал-социализмом здесь и не пахнет. На «формы черепов» и идеи «превосходства расы» русским наплевать — это всегда будет уделом чьих-либо марионеток и маргиналов. Массы русских не клюют на нацистскую затравку — именно поэтому с ней так любит беззаботно играться нынешняя власть... Для тех, кто стоит на мачте и от кого экипаж и гости VIP-клуба «Титаник» с нетерпением ждут крика «земля!», сообщаю, что «это», или примерно «это», ещё недавно повсеместно называлось «скандинавской моделью»... Но не стоит придираться к названиям: «Социалистической» партией в той же Бразилии называется элитная партия крупной буржуазии и землевладельцев, а, например, в Дании Либеральная партия называется Венстре («Левые»), о названии же партии Жириновского я вообще молчу... С точки зрения смысловых соответствий, партию Жириновского стоило бы назвать скорее «Партией любви». Разумеется, профессиональной и оплаченной, — а не абы как и на халяву. Однако народ привык и никто не против — пусть жириновцы остаются хоть навсегда «либерал-демократами»... Не в ярлыках дело. Речь идёт не о названиях, речь — о принципах, то есть о воплощаемых реально в политическую и экономическую практику идеях.
Итак, гигантский спектр населения России, фактически большинство, желает изменения поведения власти — или такой власти, которая бы начала воплощать в практику вполне определённые вещи. Но технологическими репрессиями нынешней власти именно эти идеи и их идеологи, оставаясь у всех на виду, на деле оказались задвинуты в самые глухие казематы политического небытия. И, на радость власти, их не видно также и в рядах «внесистемной оппозиции»! Я говорю, в частности, о Сергее Глазьеве.
Если для того, чтобы справиться с бревнообразным Зюгановым и его партией с идиотским названием «КПРФ», примитивно изображавшими после погрома-1993 честную защиту этих идей (и большинства граждан России), власти понадобилось более, чем десятилетие, — то в отношении умного и талантливого Глазьева авторитарная власть «десятикратно перестраховалось», не дав изначально ни ему, ни Рогозину создать вменяемую политическую партию. Разумеется, очень важно помнить замечание уважаемого Михаила Делягина в отношении по-прежнему огромного электорального «запаса» КПРФ. Ведь, как ни странно, старики у нас умирают, но от этого их не становится меньше...
Люди, выросшие и сформировавшиеся в стабильном советском обществе, упорно голосуют за узнаваемую деревянную куклу, верным внутренним чутьём предпочитая её струганную стойкость надувным кремлёвским однодневкам-новоделам... «История не знает сослагательного...» но, — кто знает? Если бы Глазьев оказался волей случая во главе КПРФ 15 лет назад — мы жили бы сегодня в другой России. Просто в другой, без кавычек. В той самой России — в нашей стране.
Впервые я узнал о Глазьеве где-то в середине 1990-х, когда, увлёкшись некоторыми идеями Линдона Ля Руша («евразийский мост» и др.), я стал посещать политологические тусовки таинственной организации «институт Шиллера», собиравшиеся в просторном подвале огромного элитного особняка напротив российского и американского посольств в Копенгагене. Тусовки отличались нетипичной для Скандинавии мощной энергетикой и политической ангажированностью, настроение присутствующих бывало очень серьёзным. Состав участников, помимо датчан и американцев, был очень пёстрым и интернациональным...Именно там на стеллаже я увидел книгу автора с русской фамилией Glaziev которая называлась Genocide. По началу я решил, что это очередная российская «диссида», рассчитанная на «заинтересованного американского читателя», однако, полистав книгу, был поражён её патриотическим содержанием наряду с профессиональным экономическим анализом тогдашней ситуации в России. Книга была посвящена реальному геноциду населения России в результате ельцинских реформ. Она не продавалась и была представлена в единственном экземпляре.
На следующей встрече шиллеровцев, которая совпала с приездом в Копенгаген и выступлением в «институте Шиллера» кандидата в Президенты США Ля Руша, под шумок презентации и фуршета я подошёл на рукопожатие к «великому старику» Ля Рушу «от русских сторонников» (это было ещё до террористического убийства лидера шиллеровцев в Москве) — и выпросил книгу Глазьева. Собственно, живя на Западе, я не очень представлял себе, насколько далеко зашло дело в отношении разрушения и вымирания населения России. Так называемые «патриотические», т.е. вечно воющие об «утраченном» тогдашние СМИ меня тогда не очень привлекали... В книге же Глазьева, насыщенной графиками, таблицами, точными цифровыми расчётами ужасала именно непререкаемая, экономически выверенная, документальная аргументация связи «реформ» с вымиранием русского населения России. Трудность чтения экономического текста на английском языке ещё более усиливала это впечатление.
К счастью, в остальном относительно дальнейшего изучения личности автора мне помог Интернет... Заинтересовали прежде всего профессиональные качества Глазьева, — вопрос авторитетности заявлений и публикаций, ибо патриот в России, левый ли, правый, подозревается априори в «кафтанной бородатости» — и тут обнаружился факт, что Глазьев, оказывается, самый молодой в истории России член-корреспондент Академии Наук... Из частных источников я узнал, что Сергей Юрьевич, — не только фанатично убеждённый в правоте своего дела человек, но и практикующий православный верующий. Для меня он воплотил формулу моего коллеги по Университету и наставника моей юности отца Андрея Кураева: «не Церковь должна сливаться с государственной властью, а православные верующие-профессионалы своего дела должны идти во власть». Но вот только вопрос — какие реально верующие православные люди могли бы ужиться с этой властью? Не миновала чаша сия и Глазьева... Впрочем, полная биография и дела Глазьева хорошо известны, незачем их пересказывать в этой статье.
Замечу лишь две вещи. Человек этот не только деятельный, но и мужественный (что отличает его от некоторых партийных соратников) — об этом свидетельствует, в частности, его трехлетней давности решение об участии в выборах на пост Президента России. Дело, казалось бы, было заведомо безнадёжное при сложившейся системе и стоившее ему стольких сил и нервов, предательства соратников и проч. — но являвшееся для него именно делом принципа. Это и есть, на мой взгляд, воплощение понятий «долг» и «мораль» в приложении к политику. Ведь можно всю жизнь добросовестно прожить с одной-единственной женой, не пить ни капли водки и никогда не использовать в речи мат — и при этом не быть ни на грош ни порядочным, ни моральным, ни нравственным человеком...
И второе. Тот факт, что именно Глазьев, а не кто-то другой из лидеров оппозиции, был жестоко избит нанятыми властью подонками по дороге на первую Конференцию «Другой России» прошлым летом — свидетельствует о том, насколько власть боится Глазьева.
Собственно, даже не Глазьева — власть «боится глазьевых», т.е. страшно боится того комплекса идей и принципов, которые выражают политики, подобные Глазьеву! Социальная экономика — достойные пенсии, стипендии, минимальные размеры зарплат, пособия по болезни и безработице, восстановление промышленности, бесплатная переподготовка кадров и создание профессиональных рабочих мест... Разве это не задачи государства? Даже в таких либеральных странах, как Канада и США? При ельцинистах это было «невозможно», ибо не было «Стабфонда»... А сейчас «всё очевидно». Не этой ли очевидностью предательства коррумпированной властью своей страны и народа объясняются те последовательные акции власти, которые полностью задушили социальную составляющую даже внутри оппозиции?
Русская национальная политика — демократия на местах, признание прав государствообразующей нации, защита русских интересов властью, весь этот хорошо известный комплекс абсолютно необходимых и элементарных мер, который проводится, или уже осуществлён «титульными нациями» во всех соседних с Россией странах бывшего СССР, не говоря уже о странах европейского Запада... Не нужно быть Галковским, чтобы додуматься до того, что именно и как именно можно и нужно сделать. Но в России по-прежнему нельзя, будучи на стороне власти, публично даже обсуждать эти темы, пусть даже в рамках «разрушительной критики» деятельности какого-нибудь Рогозина... Именно поэтому основанная на известных фактах публикация Галковского о 83% русских в РФ и фигуре Рогозина во «Взгляде» была тотчас снята оттуда. Национальная политика — это вам не свастиками размахивать...
То есть, свастиками — «всегда пожалуйста!»: а чем ещё можно оправдать антирусскую политику власти, кроме «таджикских девочек» и самого существования скинхедов? Убийства «чёрных» бритыми гопниками — как объедок, бросаемый властью народу вместо русской национальной политики... Увы.
Но политика и экономика, как известно, существуют, взаимно дополняя друг друга. Национально ориентированная экономика для России сегодня — это и есть экономика левая и социальная. И, наоборот, демократическая, правозащитная, «гражданская» политика в России только и может быть сегодня «русской» политикой, то есть политикой, которую сами русские в своём большинстве оценивали бы как политику «нашу, русскую», «нам, русским во благо», политику, наделяющую смыслом русское бытие, благоустраивающую русскую жизнь и защищающую интересы русских. Ещё раз повторюсь — власть сегодня не может и не хочет делать ни того, ни другого. И здесь заключено невозделанное поле для оппозиции — возможность собрать поддержку миллионов голосов народа, и с этой поддержкой нынешняя власть ничего не сможет сделать, как бы она этого ни хотела.
Да, политики приходят и уходят — а идея остаётся. Сегодня Сергей Юрьевич Глазьев — «ушелец из политики», но, как заметил один мой знакомый политолог, «он ушёл — и его место осталось пустым».
И, по слову поэта, «мы чувствуем сквозняк оттого, что это место свободно».
