Президент на минутку

Интервью с Председателем Президиума научным руководителем Института проблем глобализации, д.э.н. Михаилом Делягиным

— Михаил Геннадьевич, несмотря на отвлечение общественного внимания на разного рода скандалы, с каждым днем все более актуальным становится вопрос о преемнике Путина. Ваше мнение?

— Это главный вопрос, но ответ на него известен: преемником Путина может быть только он сам. С моей точки зрения, как человек исключительно разумный, он не может не понимать, что при любом, самом лояльном, самом верном преемнике, находясь на самом защищенном и самом влиятельном посту — от владельца Газпрома до премьера или даже Патриарха Всея Руси, — нельзя исключить, что он максимум через месяц после инаугурации этого преемника в лучшем случае начнет давать показания.

И никакие верные соратники, поставленные смотрящими за преемником, ему не помогут и, скорее всего, не захотят помогать просто потому, что действующий президент всегда сможет предложить им больше, чем бывший и будущий. А, с другой стороны, для них самих нужен как можно более слабый президент, — а преемник Путина, по самой логике преемничества, обязательно будет еще слабее его.

— А как же мораль?

— Мораль этих людей весьма специфична. Хемингуэй говорил, что свое представление о чести существует и у карманных воров, и у портовых шлюх. Существует оно, безусловно, и у руководителей нашей страны, — но оно у них действительно очень своеобразное.

— Но сам президент говорил…

— Все, мне все это надоело. Все журналисты боятся здравого смысла, боятся логики, боятся думать сами, прячась от реальности за разрозненные цитаты ньюсмейкеров Хорошо, поверим на минуту, что Путин — не хозяин своему слову и не может в любой момент забрать его назад, забудем на минуту, как он многократно категорически отвергал идею назначения губернаторов как антиконституционную, а потом реализовал ее, — забудем все! И будем слушать Путина как истину в последней инстанции.

— Только запомните, что я этого не хотела!!

— Вы согласны под вашу ответственность повторить, что именно сказал он о третьем сроке? Наиболее полно и последний раз, Вы помните? Голландцам, 31 октября историческое заявление, между прочим

— Ну помню, конечно, о том, что никакого третьего срока.

— И все?

— Нет, он еще напоминал, что по закону остается у власти до инаугурации своего предшественника.

— Вообще-то он сказал до присяги, но это как бы одно и то же! И еще что? Ну, еще одно, последнее сказанье — чем он закончил?

— Тем, что ни при каких обстоятельствах не допустит дестабилизации обстановки.

— Отлично! А теперь позвольте перевести на русский с учетом того, что отказаться от власти он не может. Не потому, что плох или хорош, а потому, что выстроенная им система, в отличие от ельцинской, которую я отнюдь не пытаюсь обелить, размолет в порошок любого, кто захочет отдать власть. Она же мафиозная по своей сути.

Так вот, картина вырисовывается следующая. Путин действительно не идет на выборы президента в 2008 году. Есть вариант срыва выборов из-за неявки, даже если придет 100% избирателей, сегодня это представляется возможным, и политкорректные люди говорят именно об этом. Но президент-то говорит совершенно о другом — о том, что на этих выборах кто-то побеждает! И этот кто-то не имеет никакой власти до инаугурации. И только инаугурация реально лишит Путина власти.

Значит, для сохранения им власти необходимо, чтобы между проведением выборов и инаугурацией нового президента с этим новым президентом что-нибудь случилось.

— Неужели теракт?

— В принципе исключить нельзя. Ведь Норд-Ост показал, что более 50 боевиков могут безнаказанно действовать в центре Москвы, и качество работы спецслужб с того времени вряд ли повысилось. А два взвода обученных коммандос требуют для защиты уже не обычной охраны, а практически войсковой операции.

Но почему сразу теракт? Новый президент может захворать — у нас довольно много известных людей странно хворали в последние годы. Ющенко у всех почти каждый день перед глазами, а Щекочихин и Цепов, например, уже нет. И другие были. А странные автомобильные аварии с участием начальства просто стали народным обычаем.

Но зачем быть такими кровожадными? Новый президент может и так подать в отставку. Сам. Походит по Кремлю, примерит на себя шапку Мономаха, на лица посмотрит, поговорит с некоторыми очевидцами. Для нормального человека это сильное впечатление. Это нам с вами здесь, в кафе, за вкусным кофе власть малиной кажется, а ведь на деле она крапива, просто большинство этого понять не может, пока полный рот не наберет.

И вот когда он власть так или иначе отдаст, причем, еще раз подчеркиваю, совсем не обязательно вместе с жизнью, — вот тут и выполнит Путин третью часть своего обещания: твердой рукой не допустит никакой дестабилизации.

По крайней мере, так ему кажется. И спокойно пойдет на новые президентские выборы — не третьи подряд, а первые в новом президентском цикле.

— А почему вы сказали, что ему кажется? Где в схеме дыра?

— Это схема, вы верно сказали, а жизнь штука многогранная. И вот эту конкретную схему жизнь, как мне кажется, поправит очень ощутимо. Но говорить об этом сейчас, значит забегать вперед и, главное, помогать не тем людям, которым надо помогать, не тем, интересы которых совпадают с интересами России.

— И кто же станет этим третьим президентом России, этой, выражаясь слогом Березовского, сакральной жертвой?

— Да кто угодно. Любой мало-мальски весомый политик, причем желательно оппозиционный, чтоб не жалко. Владимир Рыжков, конечно, не потянет, Зюганову на тюрьму легче согласиться, чем на Кремль. Да хоть Касьянов!

— А Рогозин чем вам не угодил?

— У него благодаря многим провокациям сложная репутация на Западе. И у него есть опора внутри страны, он власть не отдаст ни живой, ни мертвый, на роль шута при всех недостатках не подходит. И то, что президент, насколько можно понять, — ибо такого рода решения вряд ли клерками принимаются — его замочил на выборах в Мосгордуму, это весьма убедительно подтверждает.

— А чем Касьянов хорош?

— Сочетанием большой известности, авторитета и полного отсутствия собственной организационной базы. Он висит в воздухе и при этом полностью зависим от государства.

— Помилуйте, да он же оппозиционер!

— Такой же как Зюганов, только на другом фланге. И мотивация такая же: Зюганову надо, как говорят, дачку в Снегирях приватизировать, вот он и наехал на Родину. И что на него обижаться: дачу-то отработать надо, понятный бизнес, хоть и не очень нормальный.

И Касьянов туда же: его за дачу держат сильнее, чем иного за…, извините за выражение. И Хинштейна периодически на него спускают, чтоб не забывал: шаг влево, шаг вправо и здравствуйте, товарищи Митволь с Устиновым! Он это понимает и в своих выступлениях выгораживает президента так, что Павловский с Марковым обзавидоваться должны: царь-де у нас ни при чем, это все правительство и голубые медведи.

— Кто??

— Единая Россия. Они с медведем своим что-то такое нехорошее, противоестественное сделали, что он из обычного бурого голубым стал. Ну, если точно то белым, но с голубой каемочкой.

— Ну, вы знаете, это Касьянов сейчас так плотно контролируем. Если он на выборах победит, он власть не отдаст.

— Я ж вам только что объяснил: своих людей в должном количестве у него нет. Нет и все тут. И при этом он не боец. Поэтому могут быть любые варианты, он от них беззащитен. Гуманитарный — расследование массовых злоупотреблений в ходе выборов и признание их недействительными. Ну, когда они у нас на таких выборах были не массовыми? По моим ощущениям, только в 1991 году.

А возможен и другой вариант. Где у нас улица Ахмада Кадырова — в Бутово? Ну, появится в Грозном площадь Михаила Касьянова. Может, Минутку знаменитую переименуют. Хотя я надеюсь, что без этого обойдется: все будет скромней и тише.

На первом этапе.