В среду 28 марта 2007 года в МГУ им. Ломоносова были приглашены профессор Нью-Йоркского университета, известный специалист в области русско-американских отношений, Стивен Коэн, и его супруга Катрин ванден Хувел, главный редактор журнала «The Nation». Выступления были организованы в рамках Государственного клуба, имеющего целью пробудить к жизни патриотические настроения у молодых дарований. Коэн, в прошлом отличный историк и автор очень значительной биографии о Николае Бухарине, а сегодня просто левый политолог, говорил о скверных отношениях США и России; ван ден Хувел — о новом политическом течении в США — «прогрессистах». В своей лекции «США после Мюнхенской речи Путина» Коэн и Хувел попытались ответить на «проклятые вопросы», над которыми русские мыслители ломали голову на протяжении всего XIX столетия.
Неофициальная холодная война
В настоящее время отношения между Соединенными Штатами и Россией очень плохие. Они настолько плохие, что их можно было бы назвать новой Холодной войной. Что Коэн и сделал шесть месяцев назад в одной из своих статей.
С тех пор многие ему возражали, что это — вовсе не Холодная война. Но на самом деле Коэну было не так важно разобраться в понятиях. Он лишь хотел показать, насколько плохи отношения между Россией и Америкой. А плохи они настолько, что сегодняшнее «взаимодействие» между США и РФ намного опаснее «официальной Холодной войны».
В период старой Холодной войны географический центр противостояния находился в Берлине, то есть в Европе. Сегодня же «центр» — это республики бывшего СССР. Таким образом, следует сделать вывод, что американцы подобрались к России вплотную. Одним словом, враг у ворот.
Коэн выделяет несколько критериев, в соответствии с которыми новая Холодная кажется ему страшнее старой.
Во-первых, у РФ и США нет тех ресурсов для сотрудничества, которые могли бы смягчить ситуацию Холодной войны.
Во-вторых, и с той, и с другой стороны наличествует чувство разочарования, вызванное «взаимным предательством»: ни одно государство не оправдало ожиданий и чаяний другого.
В-третьих, люди не способны признать сам факт начала Холодной войны, потому что, по крайней мере, в США не существует хорошо организованной и действительно сильной оппозиции.
Если Стивен Коэн прав хотя бы отчасти, то в ближайшем будущем мы утратим возможность построить хорошие отношения между США и РФ, — которую мы обрели в конце 1980-х годов. Кого же в этом следует винить?
Кто виноват?
Многие считают, что Холодная война — это естественное состояние между Америкой и Россией, свидетельством чему служит тот факт, что противостояние между нашими странами заняло собой практически весь прошлый век. Но если мы будем думать так, то окажемся заложниками исторического прошлого.
Существует, впрочем, еще одно объяснение сегодняшнего напряжения между США и РФ. К концу ХХ века президентам Америки и России с трудом удалось наладить сотрудничество друг с другом. Теплые личные отношения между сначала Бушем старшим и Горбачевым, а после между Клинтоном и Ельциным много поспособствовали дружбе двух государств. Но пришел Путин и все испортил. Долгая кропотливая работа была похоронена за один миг. В Америке в такую интерпретацию верят очень многие, но не Коэн.
Коэн настаивает, что вина за начало новой Холодной войны в первую очередь лежит на США.
В 1989 году на саммите в Мальте Буш и Горбачев объявили об окончании Холодной войны. Все были согласны с тем фактом, что после «битвы» остались только победители, побежденных же не было. США и СССР освободились от тяжкого груза. Но спустя два года, после краха СССР, американцы передумали. Политический истеблишмент США переменил свое мнение и стал все настойчивее продвигать точку зрения, что Америка выиграла Холодную войну, а Россия — проиграла. Посткоммунистическую Россию стали сравнивать с Германией и Японией — странами, проигравшими Вторую мировую войну. В 1990-е РФ перестала быть полностью самостоятельным государством, ее внутриполитическое развитие проходило под чутким контролем США. Многие в США считают, что так должно оставаться и по сей день.
Следовательно, у США есть особые «права» на то, чтобы вмешиваться во внутренние дела России. Из этого допущения также следовало то, что США с легкостью могут нарушать обещания, данные ими России. Например, обещание Клинтона не расширять НАТО на Восток. Но из этого следует также, что РФ не имеет никакого права требовать уступок со стороны Америки, в то время как та вправе это делать.
Между тем, американцы считают правильным, что бывшие советские республики попали в сферу влияния США. («Грузия и Украина наши — так сейчас в США рассуждают многие», — не преминул добавить Коэн). Более того, теперь США считают себя вправе указывать России, кому она должна продавать нефть и по какой цене.
Каким же образом Соединенные Штаты могли строить свою внешнюю политику по отношению к России, основываясь на таких глупых положениях? Для Коэна ответ прост: потому что руководство РФ соглашалось с таким положением дел (или, по крайней мере, делало вид, что соглашалось). Почему? Стивен Коэн не стал отвечать на поставленный им же самим вопрос, заметив только, что это «наша», а не его проблема.
Таким образом, на протяжении всех 1990-х годов «партнерство» США и РФ было мифом. Это было не партнерство, а агрессивная внешняя политика американцев по принципу — победитель получает все. Но самое страшное то, что подобное положение вещей убедило американских политиков в том, что отношения того, безвозвратно ушедшего периода — идеал отношений Америки и России.
После того как, к власти пришел Путин, конечно, было сделано многое, чтобы противодействовать таким вот «мифическим отношениям». Само собой, американская элита была шокирована и разозлена; она почувствовала себя обманутой. Когда Путин стал президентом, в США все говорили, что это хорошо: по крайней мере, он — не пьяница. Но сегодня все говорят другое: Ельцин был лучше.
Таким образом, подытожил Коэн, мы имеем две модели и две истории, у каждой страны своя. Но если понятно, кто же все-таки виноват, теперь необходимо ответить на вопрос: что делать?
Что делать?
Многие отвечают на этот вопрос так: «Не надо ничего делать. Мы сами по себе, они сами по себе. Америка и Россия не нуждаются друг в друге». Такая позиция очень и очень опасна; кроме того, она не дальновидна. Ни одна из существующих сегодня опасностей, пускай они и потенциальны, не может быть ликвидирована или уменьшена без американо-российского сотрудничества. В истории существует много примеров, когда государства были партнерами, а не друзьями. Но как этого добиться теперь?
Кто-то должен пойти на компромисс. Но кто? С точки зрения Коэна — США. Изменения во внешней политике, направленной на отношения с РФ, должны начаться в Вашингтоне. Прежде всего, Америка должна пойти на две фундаментальные, если так можно выразиться, «уступки».
Во-первых, требуется смена мышления или, сказать лучше, «новое мышление» (несмотря на то, что это словосочетание больно слышать русскому уху, Коэн специально употребил его и обратил на это внимание). США обязаны признать РФ суверенным, самостоятельным государством. Хотя это, с точки зрения Коэна, будет сложно сделать.
Во-вторых, следует прекратить расширять НАТО на Восток. Если Грузия или Украина вступят в НАТО, то на хороших отношениях между Россией и Соединенными Штатами можно будет поставить крест.
Возможно ли реализовать эти изменения? Это сделать очень сложно, но можно. В США внешняя политика полностью находится во власти президента. Поэтому необходимо дождаться 2008 года, когда к власти в США придет новый глава государства. По мнению Коэна, всегда, когда начинается борьба за президентское кресло, появляется нечто вроде «нового мышления». Сейчас начинает расти озабоченность плохими взаимоотношениями США и РФ. И те немногие, кто этим озаботился, заметил Коэн, пытаются научить новым истинам каждого кандидата, который способен их услышать.
Когда (и если), заключил Коэн, я буду что-нибудь советовать кандидату или президенту (а он уже был советником у четырех президентов), то скажу ему в точности то же самое, что сказал и здесь, но, конечно, подслащу пилюлю. Когда Вы что-то советуете политикам, то это что-то должно быть удобоваримо, — добавил он.
Решение снизу
Вслед за Стивеном Коэном выступила его жена, Катрин ванден Хувел. В отличие от супруга она посвятила свою речь внутриполитическому положению в США. И, кстати, это было очень правильно. Многим слушателям и читателям гораздо интереснее узнать от американских интеллектуалов о том, что происходит в США, чем о том, что происходит в России.
С точки зрения Хувел, США — политически «бедная страна» в том смысле, что в отличие от других государств, там существуют только две партии. Самый большой недостаток такой системы заключается в том, что все рычаги власти находятся в руках у одной партии, внешне разделенной на две конкурирующие половинки. Таким образом, Хувел настроена одинаково воинственно и против республиканцев, и против демократов. Она представляет позицию тех, кого не устраивают программы обеих партий, тех, кто не доволен уже не просто правительством Буша, не только неоконсерватизмом, но и внешне противостоящим ему либерализмом.
Многие недовольные межпартийным, внутриэлитным, сговором все больше начинают увлекаться идеями так наз. «прогрессистов». Следует сказать несколько слов об этом новом для российского уха течении американской политики. «Прогрессисты» — это крайне левая ветвь либералов — настолько «левая», что они уже и не называют себя этим словом, — но между тем это и не радикалы типа Ноама Хомского.
«Прогрессисты» со времен первого и последнего их успеха — неожиданного взлета в 1972 г. сенатора Джорджа Макговерна — не имеют большого веса в Демократической партии. Они делают акцент на активной деятельности людей, а не элит. «Мы знаем, что у людей есть ум», — справедливо заметила ванден Хувел. В их «программе» сплавлено много различных политических установок: либеральные положения соседствуют с радикальными и даже консервативными. «Прогрессисты» недовольны элитизмом либеральных элит, для них верхи Демократической партии, вступив в закулисный сговор с республиканцами, руководителями корпораций, военно-промышленным комплексом, как бы закрылись от своего избирателя, от народа Соединенных Штатов, не принимая во внимание ни его ценности, ни его социальные интересы. И теперь политика американского правительства подчинена только приоритетам «верхов». Однако решение проблемы отчуждения «элиты» от народа «прогрессисты», в отличие от левых радикалов, видят на пути демократизации, а не социалистической трансформации американского общества.
«Прогрессисты» выступают за демократическое правление, верховенство закона, прозрачность власти, политическую свободу, гражданские права и экономическую справедливость. Они — не пацифисты, но прекрасно осознают, что лучший способ разрешения конфликтов в мире, например, в Иране, или между палестинцами и израильтянами, — дипломатический подход, а никак не военная интервенция.
Едва ли не важнейшим сюжетом будущей политической борьбы в США являются для «прогрессистов» вопросы экологии в целом и конкретно — «глобального потепления». И опять же, согласно американским левым демократам, корпоративная Америка не обращает внимания на острейшую проблему — изменения климата в мире и последствий этого изменения для безопасности и благополучия человечества.
Пафос же речи Хувел в увязке с лекцией ее мужа как раз и заключался в том, что решение политических проблем, в том числе и внешних, должно прийти не сверху — от президента, — а снизу — от простых граждан. Остается добавить, что если бы такие «прогрессистские», то есть лево-демократические, общественные движения и течения мысли существовали и в нашей стране, и они были бы здесь столь же внятными, то большая поддержка со стороны избирателя им была бы обеспечена.
