В общепринятом смысле предвыборной Программы "Яблока" ("Объединенных демократов") на выборах в Мосгордуму нет, и на cайте блока вы ее не найдете. Есть брошюра Г.Явлинского "Дорожная карта" российских реформ", изданная стотысячным тиражом и распространяемая в основном через почтовые ящики москвичей. Что интересно, первый раз текст был опубликован в "Новой газете" еще в апреле 2005 года, когда о московских выборах никто и не вспоминал. Перед изданием региональным отделением "Яблока" в Москве в виде брошюры к первоначальному названию "Дорожная карта" российских реформ" было добавлено "Москва, 2005". Более ничего напоминающего о выборах в Программе нет, что дает основания предполагать дальнейшее неоднократное использование данного текста. Поскольку других предвыборных тезисов "яблочники" не предоставили, обсудим то, что есть.
Скажем сразу — ситуация вокруг Программы "Родины" с ее более чем активным внешним сопровождением и проблемным внутренним наполнением напоминает ситуацию с "Яблоком" с точностью до наоборот. Что касается внутреннего содержания, то Программу смело можно назвать составленной профессионально, в чем ничего удивительного нет: все-таки Григорий Алексеевич — доктор экономических наук. Что касается внешнего окружения — тут, конечно, у демократов промашка вышла, о чем в тексте так и сказано, правда, про демократов вообще, а не про партию "Яблоко", как будто не она была оплотом демократии в российской законодательной власти на протяжении 10 лет. Но это уже политика, а мы договорились говорить об экономической составляющей платформы.
Построение, да и вся начинка Программы говорят об увлечении Григория Алексеевича и его помощников институциональной экономической теорией. Что ж тут плохого — она сегодня чрезвычайно популярна в мире, многие ее представители (Д.Бьюкенен, Р.Коуз, Д.Норт и другие) получили Нобелевские премии, так что увлечение этим направлением вполне закономерно. Само слово "институт", означающее по Норту "правила игры" в обществе или созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми, встречается в разных интерпретациях более 10 раз. Собственно, в Программе и рассматриваются базовые институциональные категории, прямо как по учебнику: власть, собственность, суд, институты, стимулы, ресурсы. В качестве методички по университетскому факультативу "Институциональные основы современной России" подошло бы идеально. Отличие учебной программы от предвыборной в том, что рассказывать как должно быть не стоит, надо показать как сделать, как воплотить то, к чему призываешь.
К сожалению, Программа в очередной, "яблочный" раз пытается систематизировать и теоретизировать наши взгляды на происходящее, обозначая лишь контуры, проводя пунктиры возможных направлений решения проблем, при этом активно употребляя фразеологизмы типа "необходимо создать", "должно быть", "важным условием" и другие. Умно, но большинству непонятно. Так же как непонятно, что означает сам термин "дорожная карта". Многие уверены в том, что это атлас автомобильных или железнодорожных дорог, и мало кто догадывается, что это всего лишь разметка пунктов при движении к намеченной цели. Впрочем, по порядку.
Преамбула
Преамбула Программы обрисовывает сложившуюся в стране ситуацию: "В стране вновь обостряется политическая борьба". Четко обозначены и противоборствующие стороны — клан "старых олигархов" середины 1990-х и клан "новых олигархов" или тех, "кто в результате прихода к власти Путина получили силовые "правоохранительные" рычаги, с помощью которых осуществляет передел собственности, управляет политикой и страной, тотально контролирует парламент, судебную систему, СМИ и выборы". Выделим утверждение, что ни "нанятые старыми олигархами за приличные деньги публичные политики", ни "поставленные новыми олигархами на видные должности экономисты" (кто в последнем случае имеется в виду, если сегодня людей с экономическим образованием во власти нет?) меньше всего думают о развитии страны, об определении системы ее ценностей, о формировании общественных целей.
Особое место в преамбуле Программы отводится идентификации понятия "реформы". Григорий Алексеевич совершенно справедливо пишет: "Не всякое общественное изменение есть реформы". Повторим еще раз: по теоретическим выкладкам этой брошюры можно студентов учить. Как вам, например, такая мысль: реформы — это сознательное, целенаправленное, позитивное и, самое главное, исторически предопределенное преобразование общества? Пусть это определение размазано на целую страницу, все равно блеск! Исходя из данной мысли, никаких административных, военных, налоговых, судебных или социальных реформ в стране, естественно, не происходит, а если и происходит, то не благодаря, а вопреки. Кстати, данный вывод стал основой научного течения в российской общественной мысли, базис которого формулируется так: для России лучшие реформы — это отсутствие всяких реформ. Тем не менее, "общественный заказ" на реформы все более очевиден, что и заставляет автора "снова изложить план действий".
Координаты реформ
Перейдем к первому основному блоку Программы (всего их три): определению системы координат реформ. В брошюре эти разделы названы "В чем цель?" и "Компас для реформ". Строго говоря, тезис о необходимости реформ, причем не только для экономики, но и для власти, не нов и проистекает из одного институционально-теоретического вывода: раз система управления не способствует развитию экономики и общества — она неэффективна, а поскольку она неэффективна — то неустойчива. Другой вопрос — цели предлагаемых реформ, к каким ценностям стремиться. Вкратце представив свое видение биполярности современного мира ("ядро" и "периферия"), раскрыв состав экономических ресурсов (интеллектуальных, технологических, финансовых и силовых), не упомянув, правда, не менее классические материальные, информационные и временные, Григорий Алексеевич сразу переходит к дискуссии о суверенитете страны.
Слово "дискуссия" употреблено не случайно, поскольку автор представляет взгляд на суверенитет страны, с которым большинство внимательно прочитавших вряд ли согласится: "Страх поступиться частью собственного суверенитета …понятен и даже отчасти обоснован. Но единственная альтернатива — место на периферии мировых процессов. Она также неизбежно связана с ограничением государственного суверенитета — не обязательно формальным, но, по существу, еще более значительным…". Такая громоздкая цитата приведена не зря, автор данного материала причисляет себя к "большинству внимательно прочитавших", а по сему не может согласиться с любым "ограничением государственного суверенитета", будь это природные богатства или часть российской территории. Не убеждает даже сравнение суверенитета слабого и зависимого со свободой без денег: "вроде бы есть, а воспользоваться невозможно". Деньги — дело наживное, Григорий Алексеевич, а свобода, суверенитет — тот, выражаясь институционально, ресурс, что исторически русскими ценится превыше всякого бабла, спросите у любого ветерана. Для предвыборной программы ляп капитальный.
Цели или ценности, к которым нужно стремиться, также классические или, как говорится, общечеловеческие: соблюдение прав собственности и индивидуальной свободы, достижение социальной справедливости. Безусловные, неоспоримые приоритеты. А вот следующий тезис, мягко скажем, неоднозначный: "Можно спорить о том, что первично — эти ценности или экономическая эффективность". Можно и поспорить, но есть конкретные результаты исследования Всемирного банка, проведенного по 84 странам за период с 1982 по 1994 г. Согласно полученным результатам, ВВП стран с приоритетным соблюдением данных институциональных правил и некачественной экономической политикой рос в среднем вдвое быстрее, чем ВВП стран, где на институциональные права наплевали, а все силы отдали экономическим преобразованиям. Так что "истина в этом споре, как водится не лежит где-то посередине". Докрутив эту мысль, можно было бы сделать такой вывод: главная причина экономического провала страны в годы путинского правления — несоблюдение прав свободы и собственности, игнорирование принципов социальной справедливости в обществе.
Институциональные основы реформируемой России
Во втором блоке Программы "Яблока" к основам будущей России отнесены власть, собственность, суд. Раздел "Власть", как мы условились, рассматривать не будем, тем более что этот раздел изобилует фразами наподобие "не может не сказываться", "должны быть", "необходимо принятие".
Иное дело — раздел "Собственность". Программа отдает дань общественному обсуждению возможных путей легитимизации приватизации и последующих экономических отношений, а в качестве решения проблемы предлагает принятие трех групп специальных законов. Первая группа законов "должна признать сделки по приватизации легитимными (кроме тех, где были совершены убийства и другие тяжкие преступления против личности) и ввести единовременный компенсационный для общества налог на чрезвычайную прибыль — windfall tax". Григорий Алексеевич, так сделки по приватизации следует признать законными или легитимными? Если законными, то большинство из них давно уже законны, а с уменьшением срока давности и ростом количества добросовестных приобретателей — тем более. Если легитимными — причем тут пакет законов? Легитимность — категория общественная, а не законодательная, легитимность законом или указом не введешь.
Еще один вопрос от экономиста, а не юриста: как к сделкам по приватизации можно пристегнуть тяжкие уголовные преступления? Даже нынешняя фемида, как могла, приклеивала к Ходорковскому убийства и прочие "тяжкие преступления против личности", и то не смогла, что уж говорить о массовых сделках в масштабах страны да еще десяти — пятнадцатилетней давности? Не сомневаюсь, что найдется масса избитых, изнасилованных и кинутых начала 1990-х, причем преступниками будут именно прихватившие собственность в те годы.
Что касается компенсационного налога, то эта идея звучит и в Программе "Родины", интересно, кто ее высказал первым. У "Родины", правда, звучит по-русски, а у "Яблока" с англосаксонским налетом — windfall tax. Однако, что у "Родины", что у "Яблока" характеристик нового налога, от которого уже трепещет страна, нет. "Яблоко" кокетливо замечает, что "способ определения и величина налога — вопрос для обсуждения". Поскольку больше ничего по этому вопросу не написано, повторим вопросы для "Родины": каковы критерии определения величины налога по территориям, отраслям деятельности, изменениям мировой и внутренней конъюнктуры? Кому предъявлять счета, если собственник двадцать раз поменялся, что делать со сроком исковой давности, который по большинству сделок вышел, как учитывать вложенные разными собственниками средства в модернизацию, какую инфляцию брать за основу — официальную или реальную? Что делать, если приватизированного объекта в природе больше не существует, а на его месте проложена, например, дорога или выстроен гипермаркет, при этом все компенсации предыдущим собственником уже получены и проедены?
В конце раздела "Собственность" при упоминании "деприватизации" в (в тексте "в", а не "на" — авт.) Украине уроженец Львова Григорий Алексеевич Явлинский вступает в некоторое противоречие с самим собой, утверждая, что "украинский опыт, если он и окажется положительным, в России не будет применим". Из текста брошюры так и осталось непонятным, почему в России такие схемы неприменимы, если реприватизационная сделка с "Криворожсталью" как раз и направлена на легитимизацию собственности. И схема легитимизации показана: признание предыдущей сделки ничтожной — возврат выкупной суммы — повторная продажа собственности на открытом аукционе. Результат сегодня известен: реальная цена в 6 раз превысила бюрократическую или олигархическую цену первоначальной приватизации.
Вторая и третья группы законов касаются борьбы с монополиями, ограничений концентрации капитала, прозрачности финансирования политических партий и лоббирования в Государственной Думе и других органах власти, а также общественного телевидения. Наверно, это смелые предложения. Только для большинства будет сомнительной их привязка к этому разделу. С точки зрения институциональной экономики здесь все на местах, но не все же такие умные.
В "Собственности" есть один прелюбопытный момент, связанный с люстрацией, а поскольку он перекликается с разделом "Суд", объединим их. Люстрация в антикоррупционном значении Программы выглядит как "ограничения на бизнесменов, чиновников и членов правительства, которые воспользовались коррупционной приватизацией 90-х годов". Об ограничениях для чиновников и членов правительства ни слова, а для собственников (читай — бизнесменов) предлагаются следующие варианты: установление "правил оборота этих активов…", "обязательный, хотя бы и временный, перевод денежных средств в российскую банковскую систему, уплата постфактум подоходного налога с официальной амнистией по допущенным налоговым нарушениям и т.п.". Предложение распространяется не только на приватизационные сделки, но и на прочие, совершенные "с существенными нарушениями налогового законодательства". Взамен предоставляются "гарантии права собственности на деньги и активы, приобретенные некриминальными методами, но без уплаты налогов". Получается, что "яблочный" компенсационный налог — это подоходный налог, уплаченный постфактум. Стоило огород городить.
Мысли, связанные с люстрацией и противополярной амнистией, более разнопланово раскрыты в разделе "Суд". С этого момента советуем более подробно читать господам М.Ходорковскому, П.Лебедеву, Л. Невзлину и прочим акционерам ЮКОСа, а также всем, кому судебная машина успела сломать жизнь. В целях достижения институциональной стабильности в обществе Григорий Алексеевич предлагает провести амнистию "по прошлым "грехам" судебно-правоохранительной системы при резком ужесточении ответственности ее работников за любые будущие отступления от буквы закона... Такая "амнистия" должна означать, например, неприменение санкций к судьям за ранее вынесенные неправосудные приговоры". Мы не спрашиваем, что делать безвинно пострадавшим, мы лишь констатируем полнейшую неразбериху в деталях Программы, путаницу с адресностью амнистии и люстрации. Декларировать нелегитимность приватизационных сделок, совершенных с тяжкими преступлениями против личности, оказывается, можно, а повинных в десятках искалеченных судеб, поражать в правах нельзя!
Направления реформ
Третий большой блок Программы, включающий такие направления как институциональная инфраструктура развитого общества, создание системы стимулов для долгосрочного инвестирования, преобразования в образовании, науке и финансах. Первейшей институциональной реформой, по мнению автора, должна стать реформа государственной службы, призванная "коренным образом изменить систему мотивации труда государственных служащих, повысить привлекательность госслужбы для людей способных, творческих и энергичных… Такая реформа должна включать в себя, помимо значимого повышения тарифных ставок, создание особой системы социальных гарантий для работников государственного аппарата…".
Может быть, члены московского отделения "Яблока" и не знают, но в плане зарплаты и у федеральных, и у московских чиновников все хорошо, так что насчет повышения тарифных ставок — это зря. Что касается повышения привлекательности госслужбы и создания "особой системы социальных гарантий" для госслужащих, обратим внимание "яблочников" на те элитные дома, часть квартир в которых предоставлена "скромным" бюрократам, на огромные дачные участки, продаваемые по символическим ценам работникам государственной системы, на льготы, которыми до сих пор пользуются госслужащие, а также на возможность получения пенсии в размере до 75% от государственного оклада. Какие еще мотивационные привлекательные стимулы надо создать? Как говорится, "чтоб я так жил".
К прочим институциональным реформам в Программе отнесены судебная, естественных монополий и ЖКХ. Отдельный абзац посвящен реформе "социального, в том числе пенсионного обеспечения, а также трудовых отношений", при этом реформа здравоохранения, являющегося неотъемлемой частью социального обеспечения, непонятно как оказалась в другом разделе. Признаемся, что к концу Программы местами проскакивает откровенная демагогия, например — "незащищенный работник, работник, обуреваемый страхом перед немотивированным увольнением, разорительной болезнью и нищей старостью, не в состоянии быть полноценным субъектом постиндустриальной экономики нового тысячелетия".
Таким же популистским и демагогичным предстает раздел "Стимулы", где Григорий Алексеевич пишет: "Нет необходимости убеждать меня в том, что чрезмерное вмешательство в экономику есть экономическое и социальное зло, источник неэффективности и злоупотреблений, причина нерационального (дань институционализму — авт.) делового поведения и существенного снижения темпов экономического роста по сравнению с потенциально возможными". Мы Вас, Григорий Алексеевич, и не убеждаем. Так же как соглашаемся с другой важной мыслью автора: "Отсутствие некомпетентного бюрократического вмешательства — это необходимое, но явно недостаточное условие для вхождения страны в число развитых постиндустриальных экономик. Другим таким условием, безусловно, является наличие в стране крупного цивилизованного бизнеса…". Мы согласны и со всеми тезисами раздела "Ресурсы для будущего", где еще раз подчеркивается важность, необходимость, своевременность и актуальность позитивных модернизационных изменений в образовании, науке и финансовом секторе.
* * *
Программа "Яблока" была бы неполной без ответа на вопрос "Кто за это возьмется?", поскольку "демонтаж антиправовой криминальной системы — необходимое условие дальнейшего развития". В качестве теоретической базы, "общенационального нового демократического проекта" предлагается только что рассмотренная Программа. А чтобы у читателей и избирателей не сложилось мнение о "Яблоке" как о проигравшей со всеми своими подходами, реформами и механизмами стороне, в брошюре предусмотрен такой абзац: "Политическое и экономическое банкротство "реформаторов" 90-х не равноценно провалу демократии. История доказала правоту тех, кто боролся за демократическую альтернативу. Хотя мы и не победили, но оказались правы и можем честно разговаривать с людьми…". Пытаться честно разговаривать с людьми могут все, не только демократы. Олигархи тоже не только пакостили всю дорогу, но и много чего хорошего успели сделать. Оценит ли народ новые демократические предложения по амнистии миллиардных капиталов, повышению престижа госслужбы, прощению беспредельщиков из правоохранительных структур и ограничению российского государственного суверенитета?
