Страна достойно отметила 9 мая - День великой Победы. Особенно красивым праздник получился в столице. Во-первых, сумели наладить погоду, чтобы не было дождя. Во-вторых, красиво спели гимн - без музыкального сопровождения, а капелла, хотя текст Михалкова, честно скажем, не блистает высокой поэзией и песенностью.
Но гвоздем празднования было, конечно, выступление президента на Красной площади. Хорошо говорил Владимир Владимирович! Громко, ясно, проникновенно. А, главное, справедливо воздал должное народу, победившему злого врага. И о великих жертвах его вспомнил, и о героических усилиях рассказал. Об одном, правда, почему-то умолчал - что народа этого сегодня нет на Земле. Великая Победа есть, а великий народ-победитель "в нетях". Как нет и той страны, которую он отстоял.
А ведь можно было и сей момент затронуть. Если, конечно, захотеть. Правда, тогда пришлось бы хоть в общих чертах изложить свое понимание, как такое могло произойти. И, возможно даже, назвать какие-то фамилии. Уж не это ли соображение остановило Владимира Владимировича? Зато мы могли бы услышать проникновенные слова, что и сам он тяжело переживает случившееся и решительно осуждает губителей великого государства. И, кто знает, возможно, даже о том, что совершенное в 1991 году деяние - есть преступление, не имеющее срока давности. Однако, как видим, ничего этого не произошло. А жаль! Момент-то был уж очень подходящий. Впереди выборы – и парламентские, и президентские. А получается, что уничтожение СССР, выстоявшего перед этим в смертельной схватке с фашистским агрессором, - событие столь далекой старины, что и сожалеть о нем сегодня неактуально. Как своего рода битва на Калке, с которой началось трехвековое татарское иго.
Но если и в самом деле смешно муссировать нынче события 1223 года, - уничтожение великого советского народа-победителя кровоточит, смеем утверждать, до сих пор. Странно, что президент России не заметил этого. Даже в такой день. Нет, он не должен был призывать к восстановлению Советского Союза - что с возу упало, то пропало. По крайней мере, если не навсегда, то надолго. Зачем в таком случае выглядеть смешным? Однако он не пошел даже на то, чтобы громко, ясно, проникновенно, как хорошо умеет, выразить скорбь о случившемся и осудить, предать анафеме виновных в убийстве (или самоубийстве?) советского народа.
В самом деле, почему президент этого не сделал? Может потому, что еще сделает в пятницу, когда будет выступать перед парламентом? Что ж, ждать недолго; подождем, послушаем.
