Германия: состоится ли "левый поворот"

Германия, которой прочили поворот вправо, волей народа и избирателей развернулась налево и поставила Шредера перед выбором, он-то куда пойдет?

Бывшей гедеэровской комсомольской активистке Меркель и хуже, и проще — у нее выбора нет. Получив 35,3 % голосов, она вместе с 9.7 % СвДП имеет 45 %. Других резервов нет. Она может только одно: либо ожидать, наберет Шредер большинство или нет, то есть, пойдет он на союз с еще более левыми, либо самой, не дожидаясь этого, капитулировать перед социал-демократами, чтобы предотвратить его левый поворот.

Бывший лидер западно-германского "комсомола" может все. Выбор у негоесть. Потому, что выбирать надо между поворотом направо, к извечному сопернику, и поворотом налево, к подвергаемой остракизму "постхонеккеровской" "Новой левой", в руководстве которой — бывший товарищ по партии и внутрипартийный конкурент "красный Оскар" Лафонтен и преемник Хонеккера и Эдмунда Кренца Герберт Гизи.

Пятнадцать лет назад Западная Германия аннексировала ГДР. Пятнадцать лет она не знала, что с ней делать в социально-экономическом плане. Сегодня она столкнулась с этой же проблемой в политическом плане. Не сумев переварить "витрину социализма", "объединенная Германия" сама стала резко леветь.

Несколько десятилетий судьбу ФРГ решали центристы. Именно свободные демократы в большинстве случаев решали, кому достанется власть: "черным" в лице ХДС/ХСС или красным в лице СДПГ. При этом "красные" всегда были все же слабее "черных" и только добрая воля либералов приводила их к власти. После аншлюса 1990 года левые стали сильнее: союз социал-демократов с наследниками левого бунта 60-х годов — Партией Зеленых — позволил им составить свое большинство уже без либералов и создать собственно левое большинство. "Двух с половиной" партийная система, в которой центристы играли ключевую роль, ушла в прошлое.

Правда, для победы самой СДПГ пришлось подвинуться вправо: Лафонтен, возглавлявший тогда партию, оказался слишком левым для германского общества, сменивший его Шредер расширил правую поддержку СДПГ, наладил отношения с крупным бизнесом и, в значительной степени самой своей партией заменил центристов. Однако, в целом, дав власть красно-зеленой коалиции, немецкое общество ждало от нее политики, отвечавшей названию партии. И правая составляющая, давшая партии победу в 1997 г., стала расходиться с нарастающими левыми ожиданиями.

В конечном счете, это привело к кризису последнего года, когда рейтинг СДПГ стал катастрофически низок. И Шредер, таланта которого когда-то хватило на правый поворот, сумел что-то понять в новом политическом раскладе и бросился налево отвоевывать избирателей, вытащив из запасников партии ее красные знамена. При этом он вел себя вполне гибко, обещая довести реформы до конца, но без "ущерба для социальных интересов трудящихся".

Поворот был удачен, но не слишком нетрадиционен: центристы, либералы, правые социал-демократы — всегда, когда над их властью нависала правая угроза, бросались спасаться под сень красного знамени. На примере сегодняшней России мы тоже видим нечто похожее: сначала "крепкие хозяйственники", ошалевшие от безумия начала 90-х, бежали за помощью к коммунистам, затем либералы, когда их выбросили из власти правые авторитаристы, заговорили на языке леворадикальных митингов, и Хакамада в риторике левых призывов чуть ли не обошла Зюганова. Наконец, когда рейтинги нынешней власти зашатались после ее безумных экспериментов с монетизацией, над бессмысленностью которых хохотали даже идеологи СПС, власть устами президента срочно объявила о своем собственном "левом повороте".

Правда, обычно, в большинстве таких случаев, вызвав себе на помощь грозный дремлющий призрак, взывавшие к нему центристы так пугаются огненных бликов и зарниц, что срочно бросаются в объятия вчерашнего врага, уже его умоляя о помощи.

Шредер надел красный галстук, развернул красные знамена и кинулся к народу, взывая об объединении сил перед черным реваншем правых. Он сделал это вовремя, грамотно и талантливо. Он, похоже, действительно достаточно политически талантлив, чтобы ощущать, чего в тот или иной момент действительно ждет общество: восемь лет назад он также талантливо увел партию вправо, на предпоследних выборах оседлал антиамериканские настроения Германии, а теперь кинулся налево.

На фоне той реальности, которая была в Германии несколько месяцев назад, — он действительно сделал почти невозможное и действительно победил, обойдя себя "вчерашнего" и сравняв счет с правыми. Тем не менее, этого было бы недостаточно для удержания власти, если бы не другая победа, которой он способствовал, но которая оказалась более важна, чем его "равный счет" с "черными".

В совокупности за левых проголосовали 51.1 % избирателей: СДПГ 34.3 %, "Новая Левая" (с оговорками — бывшая СЕПГ, объединившаяся с наиболее левыми из СДПГ) — 8.7 %, "Зеленые" — 8.1 %.; за центристов ("СвДП") — 9.8 %, за правых ("ХДС/ХСС") — 35.2 %.

Как видно из цифр, ни традиционная коалиция правых и центристов (46 %) ни традиционная красно-зеленая коалиция (42.4 %) не имеют большинства. Ключ к победе — в руках бывшей партии Эриха Хонеккера с ее 8.7%, бывшей правящей партии Германской Демократической Республики.

Германия продолжила сдвиг влево. Если когда-то судьбу власти решали центристы, если потом в стране сформировалась двухблоковая система, нынешние выборы вновь вернули конфигурацию в параметры "двух с половиной". Ни блок правых с центристами, ни красно-зеленый блок умеренных левых опять не имеют большинства. Решающее слово — за "Новой Левой", за наследниками Брандта и Хонеккера.

И теперь, как уже говорилось, Шредер перед выбором: налево или направо? Что для него важнее: власть или предрассудки? Принципы социал-демократии или ее фобии?

Спектр выбора — неограничен. И это Его победа. Она в том, что именно ему, его партии народ Германии вручил само право на выбор, которого не получила ни одна из других партий страны.

Но спектр выбора ужасен как своей широтой, так и своими последствиями. Направо — к "большой коалиции" с христианскими демократами. Прямо — к коалиции с центристами, которые абсолютно не горят взаимным желанием. Налево — к последовательно левым.

Плюсы правого выбора: не надо ломать себя, не надо политически "реабилитировать" бывших коммунистов из ГДР, не надо мириться с ушедшим из партии Лафонтеном. Привычно, комфортно, не вынуждает лечиться от застарелых предрассудков.

Минусы: Германия, доверившая Шредеру право выбора, проголосовала одновременно за левых. Практически — за "широкий красный фронт". Над страной вновь пронесся грозный и забытый лозунг: Германия, впервые за многие десятилетия, проскандировала "Рот Фронт!". А Шредеру — отвечать. И конформизм старого правого социал-демократа тянет его испугаться этих призраков и броситься направо, к наследникам Бисмарка, Паппена, Брюнера и Аденауэра с предложениями союза, то есть — с декларацией о капитуляции себя и своей партии.

Германия пошла налево. Шредеру идти направо? Сдвиг произошел и внутри правой и левой составляющей политической жизни страны.

Если выступление ХДСХСС однозначно признается неудачным, столь же однозначно признается успехом результат центристов, свободных демократов. СДПГ явно потеряла голоса, но они явно выросли у постхонеккеровцев. Таким образом, и в правом, и в левом лагере голоса и ожидания сдвигаются влево, от собственно правых к центристам, от умеренно-левых — к последовательно левым.

Потеря голосов социал-демократами был вызвана недовольством их реальной политикой, но симпатии ушли от них не направо, а налево. Притом, что их реальная политика, по общему признанию, была явно правее традиционно-социал-демократических требований, такое изменение заставляет говорить не о разочаровании масс в левом курсе СДПГ, а о недовольстве их его правой реализацией Шредера.

При этом правые вполне резонно заявляют: "Ведь мы набрали больше? С какой стати мы должны отдать пост Канцлера проигравшему Шредеру? Коалиция, так коалиция, возьмем Вас в правительство. Но Канцлер — наш. Меркель". Не для того Шредер так отчаянно дрался три месяца, чтобы потерять свой пост. Это все равно, как Ельцин, забравшись на танк в 1991 году, объявил Президентом СССР Владимира Крючкова.

Правда, на это требование Шредер вполне в силах ответить: "Либо меня сделаете Канцлером вы, либо — Лафонтен с Гизи. Хотите Лафонтена министром финансов, а Гизи — министром пропаганды?"

Вопрос с постом Канцлера он решить на этом пути может. Дело именно в другом: Германия налево, Шредер направо.

Какой же будет политика "Большой Коалиции"? Еще более правой. Кто будет отвечать? Социал-демократы. Кому уйдет те голоса, которые они собрали в последнем усилии? "Новой Левой". Кто будет "виноват во всем" к следующим выборам? В Германии чубайсы не водятся.

Но есть и второй выбор — уговорить СвДП бросить своих союзников. Но, во первых, такая коалиция будет не устойчивой. Центристы всегда смогут шантажировать СДПГ, угрожая выходом, и диктовать ей свои условия. В любой момент над Шредером будет висеть угроза повторения нынешней ситуации — и решать вопрос придется с нуля. Во-вторых, пойти на союз с центром — значит пренебречь волей избирателей и проигнорировать левые ожидания общества. В-третьих, — сама СвДП явно не горит таким желанием и, бесспорно, если и согласится — то за очень большую политическую цену.

Третий выбор — расстаться с антикоммунистическими фобиями и предрассудками и пойти налево. К Лафонтену и Гизи.

Минусы: некомфортно. Придется корректировать линию по отношению к оценке ГДР и прошлому СЕПГ. Упреки справа в "радикальности".

Плюсы: пойдя на это, Шредер делает стратегический выбор. Многое в своей политике нужно пересмотреть. Но весь пересмотр — в рамках декларируемых принципов социал-демократии.

Главное: Шредер идет в этом случае туда, куда смотрит сегодня Германия. Сделав такой выбор, он потенциально может на десятилетия вперед, — а не только для будущих выборов, повернуть судьбу страны.

Причем в первых двух случаях СДПГ потенциально стоит перед опасностью на следующих выборах получить мощного конкурента слева, не отвечающего за неизбежно спорный и компромиссный курс компромисса с правыми или центристами, перед угрозой потерять роль ведущей левой партии страны. Эти потери могут составить все то, что было отвоевано в последней избирательной кампании — порядка 15 % голосов. Тогда на следующих выборах СДПГ может получить 20 %, а "Новая Левая" — 23 %. При третьем выборе партия выступает как ведущая сила левого фронта и сохраняет за собой такую роль в будущем.

Шредеру вполне можно посочувствовать. Выбор тяжелый. С его именем в конце 1990-х годов стали связывать "Левый марш" Германии.

И сегодня ему приходится решать: маршировать с Германией вместе, раз она марширует все левее, или попытаться ее остановить.