Грозит ли Украине черный октябрь?

Отставка Юлии Тимошенко с поста премьер-министра, пожалуй, наиболее важное событие украинской политической жизни после Майдана. На горизонте ближайшего будущего уверенно просматривается не только конкуренция, но, пожалуй что, и конфронтация между двумя лидерами оранжевого движения. Многие аналитики уже заговорили о том, что Украина начала движение от 91-го к 93-му году. Так ли это? Сравним сегодняшнюю украинскую ситуацию с российской ситуацией двенадцатилетней давности.

И Ющенко с Тимошенко, и Ельцин с Хасбулатовым пришли к власти не вполне легитимным путем. Ельцин в результате декабрьского бархатного госпереворота 1991 года, Ющенко — в результате "третьего тура голосования". И Ющенко, и Ельцин использовали для прихода к власти технологию мобилизации народных масс на "площадное стояние". И Ющенко, и Ельцин аргументировали правомерность своих действий при захвате власти апелляцией к незаконности действий своих противников. Ельцин пришел к власти как "победитель ГКЧП", Ющенко — как "борец с фальсификациями результатов выборов Януковичем". И Ельцин, и Ющенко победили не только своих непосредственных противников (соответственно, ГКЧП и Януковича), но и пытавшихся играть роль арбитра первых лиц государства (Горбачева и Кучму). И Ельцин, и Ющенко презентировали себя как народные президенты. И Ельцин, и Ющенко представляли свой приход к власти как результат народной революции. Мы сегодня позволяем себе использовать термин "оранжевая революция", но уже забыли о том, что в 1991–92 годах в России победившая сторона использовала не только термин "августовская победа демократии" но и "великая августовская революция". И Ельцин, и Ющенко пришли к власти, не имея никакой конкретной позитивной программы действий, а всего лишь обещая своим сторонникам "хорошую жизнь", "жизнь как на Западе".

И Ельцин, и Ющенко через неполный год после своей победы вступили в конфликт со своими ближайшими соратниками, Ельцин — с Председателем Верховного Совета Хасбулатовым и Вице-президентом Руцким, Ющенко — с Премьер-министром Тимошенко и Госсекретарем Зинченко. И в том, и в другом случае детонатором конфликта послужили обвинения одними соратниками "народных президентов" других соратников в коррупции и предательстве идеалов революции. Обвинения Зинченко и Томенко в адрес Порошенко вполне гомологичны "чемоданам" Руцкого. Даже отставка Порошенко с трудом отличима от временной отставки Шумейко.

Дальнейшее развитие событий на Украине пока покрыто мраком неизвестности, ну а историю российского "локального гражданского конфликта" мы знаем хорошо. Конфликт между группировками Ельцина и Хасбулатова-Руцкого, приведший, в конце концов, к победе коллективного Ельцина в результате госпереворота 1993 года, развивался по трем основным направлениям.

Направление первое — развитие коррупционной темы. Ельцинская сторона довольно быстро перешла от оборонительной тактики, выражавшейся в опровержении обвинений с противоположной стороны к контратаке — обвинению самой этой стороны в коррупции. Кульминацией этой нитки конфликта был обмен взаимными инвективами между заместителем Генерального прокурора Макаровым и адвокатом Макаровым. Полагаю, что сегодняшняя Украина находится на самом пороге аналогичной перестрелки.

Вторым направлением конфликта в России был "спор о полномочиях". Действовавшая к моменту прихода к власти "русских оранжевых" конституция, была очень похожа на нынешнюю украинскую. Пожалуй, даже, на украинскую конституцию с поправками, предполагаемыми политреформой. В начале 1992-го года Ельцин получил от парламента временные чрезвычайные полномочия. Так сказать, "под залог" экономических реформ Гайдара. В течение всего срока чрезвычайных полномочий Ельцин кулуарно пытался добиться от Верховного Совета превращения временных чрезвычайных полномочий в постоянные. Пока Ельцин считал вероятным такой вариант развития событий, он, при всей ненависти к своим противникам, делал ставку на мирное разрешение конфликта. И только после того, как Верховный Совет провалил ельцинский законопроект "О Правительстве", Ельцин решился на госпереворот. В конечном счете, Ельцин добился своего, и временные чрезвычайные полномочия Президента РФ стали постоянными в результате принятия конституции 1993 года.

Похожий сюжет просматривается и на Украине. Это — "спор о политреформе". Нельзя исключить того, что Ющенко, несмотря на недавние решения Конституционного суда Украины, попытается тем или иным способом торпедировать принятие решений, приводящих к существенному перераспределению полномочий от президента в пользу парламента и премьер-министра.

Однако украинская ситуация сильно отличается от российской 1992-93-го годов. Во-первых, на Украине отсутствует свойственная российскому обществу полупрезрительная неприязнь к парламенту как к вороватой и бесполезной говорильне. Отсутствуют на Украине и квази-монархические иллюзии относительно фигуры президента. Во-вторых, если Ельцин имел дело с парламентом, избранным ранее его вступления на пост президента, то Ющенко придется, судя по всему, схлестнуться в конфликте не с нынешней Радой, а со следующей, избранной позже начала конфликта между Ющенко и Тимошенко. Все эти обстоятельства будут играть не в пользу Ющенко.

Третьим направлением конфликта в России был "спор об экономических реформах". Ельцин поддерживал радикально-либеральные реформы Гайдара. Верховный Совет критиковал его с государственнических, дирижистских, градуалистских и, в конечном счете, социал-демократических позиций. В этом смысле, линия Ющенко, подобна линии Ельцина, а сегодняшние экономические взгляды Тимошенко очень напоминают позицию Верховного Совета в 1992–1993 годах. Сходство ситуации заключается также и в том, что, судя по всему, Запад поддержит "рыночника" Ющенко против "популистки" Тимошенко, как он в свое время поддержал Ельцина против Хасбулатова.

В свое время, острота конфликта между Ельциным и его противниками была усугублена тем фактом, что в Верховном Совете фактически сложилось к середине 92-го года антиельцинское большинство. Это большинство образовалось в результате прошедшей в российском парламенте ползучей ревизии итогов "августовской революции". В какой-то момент противники Ельцина из числа советских консерваторов, сторонники демократического социализма, и ставшие противниками Ельцина его бывшие сторонники по "демократическому" лагерю обнаружили сходство своих позиций сначала по тактическим, а потом и по принципиальным вопросам.

Подобный прогноз событий высоко вероятен и для Украины. Даже если новая "тимошенковская" и старая антиющенковская оппозиция пойдут на выборы в Раду независимо друг от друга, чрезвычайно велика вероятность их последующего блокирования.

Таким образом, очень вероятно то, что вновь избранная Рада назначит Юлию Тимошенко премьер-министром Украины. Причем, премьер-министром с чрезвычайно расширенными в результате политреформы полномочиями.

Ясно, что при таком сценарии Тимошенко придет к власти с риторикой возрождения идеалов Майдана, борьбы за демократию и социальную справедливость, борьбы с олигархами и с коррупцией. С поправкой на то, что Белый дом не дожил до залоговых аукционов и появления олигархических группировок, эта риторика будет сильно напоминать риторику, использовавшуюся Хасбулатовым и Руцким в борьбе с Ельциным.

Полагаю, что и во внешнеполитической сфере программные тезисы Тимошенко будут близки к позиции российского Белого дома — Тимошенко будет призывать к защите национального суверенитета и к ослаблению односторонне прозападной линии Ющенко.

Разумеется, предлагаемые параллели не должны заходить слишком далеко. Ведь "Украина — не Россия", и в ней присутствует национальная специфика. Важнейшей особенностью украинской политики является тот факт, что любой претендующий на успех на Украине политик, должен быть в той или иной степени украинским националистом. Здесь Украина очень похожа на Польшу. Национальная специфика Украины сводится, также, к наличию в украинской политике темы взаимоотношений с Россией и статуса русского языка на Украине.

В значительной мере именно эта тема определяет специфический характер различных вариантов украинского национализма. Классическая форма украинского национализма, которой сейчас придерживается, например, Дмитро Корчинский, носит одновременно антирусский и антизападный характер. Ющенко — сторонник антироссийской и прозападной версии украинского национализма. Тимошенко склоняется, скорей, к "прорусскому" варианту украинского национализма.

Полагаю, что на грядущих выборах Тимошенко будет выступать за единую, суверенную, демократическую, двуязычную, федеративную Украину. Особый упор будет, видимо, делаться на теме единства Украины и единства украинской нации. Такая программа даст ей возможность, впервые, может быть, в новейшей украинской истории, опереться на поддержку и западных и восточных украинцев.

Вряд ли Тимошенко будет призывать своих избирателей к особенно близким отношениям с Россией. Однако очевидно, что она будет использовать тему прагматической выгоды для украинского народ достаточно близких отношений с Россией в сфере экономики. Коньком Юлии Владимировны является утверждение о том, что для Украины приоритетны экономические связи с Россией, прежде всего, не в топливно-энергетической сфере, а в сфере военно- и научно-промышленной.

Существует немалая вероятность того, что Тимошенко, при должной изощренности, удастся собрать в единый кулак протестную энергетику бывших политических противников — активистов Майдана и сторонников Януковича.

Если нарисованная мной картина будущего развития событий на Украине реальна, то у Тимошенко есть шанс стать впервые за всю историю Украины последних десятилетий стать беспрецедентно сильным премьер-министром, пользующимся при этом поддержкой парламента и способным проводить свою линию, преодолевая любые политические препятствия.

В таком случае, Ющенко реально грозит участь, которой в свое время лицемерно опасался Борис Ельцин, стать декоративной политической фигурой типа английской королевы. Казалось бы, при известном всем слабом характере Виктора Андреевича, ему будет естественно смириться с таким положением дел. Однако все не так просто.

Майдан и вообще все то, что может быть и без оснований называется "оранжевой революцией", был результатом блока двух социальных сил: олигархической контрэлиты и украинского среднего класса. Майдан был одновременно "восстанием мультимиллионеров против миллиардеров" и симулякром буржуазно-демократической революции. Сейчас интересы этих двух социальных групп разошлись. Украинский средний класс с возмущением и разочарованием смотрит на то, как мультимиллионеры становятся миллиардерами, "распиливая прибыля и предприятия".

Конечно, изначально и Ющенко, и Тимошенко, оба люди, кстати, совсем не бедные, были "совсем своими" и на тусовках мультимиллионеров, и на демократическом Майдане. Однако сегодня их пути разошлись. Вполне возможно, что в значительной мере из-за несходства характеров. Слабый, не очень волевой Ющенко все больше и больше становится заложником своих богатых и очень богатых друзей. Волевая, прагматичная, можно даже сказать, циничная Тимошенко пытается сохранить независимость.

Это в том числе дает Тимошенко возможность в гораздо большей мере, чем Ющенко, управлять "ресурсами Майдана". Конечно, маловероятно, чтобы при возможном обострении конфликта между Ющенко и Тимошенко, Тимошенко удалось бы мобилизовать все 300 000 "майданских стояльцев", но на 30 000 — число защитников Белого дома в Москве в 1991 г., Юлия Владимировна, я полагаю, вполне может рассчитывать.

При этом и Ющенко, и Тимошенко отступать, кажется, некуда. Тимошенко не пользуется поддержкой западных элит. Она хорошо понимает, что в случае политического проигрыша, ей пути на Запад нет. Там ее вполне может ожидать судьба ее учителя и друга Павла Лазаренко. Аналогичная опасность может ее преследовать и в России. Впрочем, Юлия Владимировна, как человек чрезвычайно прагматичный, должна, видимо, понимать, что с российскими властями при нынешнем состоянии российской государственности, договориться, может быть, гораздо проще, чем с властями Запада. Если же российские власти окажутся не договороспособными, то можно сделать рискованную, но обещающую при благоприятном исходе большой выигрыш, ставку на смену режима в России.

Ющенко, судя по всему, не сможет смириться с победой Тимошенко. В случае таковой победы на него, скорее всего, будет оказано беспрецедентное давление сразу с нескольких сторон. С одной стороны, "Вашингтонский обком" будет регулярно указывать ему на то, что "Тимошенко со своей левопопулистской политикой практически сворачивает на Украине демократию и рынок", с другой, ближайшие друзья и партнеры будут совершенно конкретно разъяснять Виктору Андреевичу "шо пока эта сука рулит, нам с тобой не жить, тля будем". Но хуже всего, если к этому давлению присоединяться и российские власти.

Последнее, казалось бы, было бы странным и нелогичным. Ведь Тимошенко и по лично прагматическим, и по публично-идеологическим обстоятельствам, является политиком гораздо более пророссийским, чем Ющенко. Казалось бы, для России естественно было бы выбирать из двух позиций: либо подержать Юлию Владимировну как "меньшее зло", либо заставить Ющенко и Тимошенко всерьез побороться за то, "кто из них больше любит Россию".

Однако "в действительности все, к сожалению, не всегда обстоит так, как на самом деле". Насколько мне известно, практически сразу же в день отставки Тимошенко с поста премьер-министра по "зубцам" пробежала волна ющенкофилии, становящаяся с каждым днем все более нервной. Похоже, те люди, которые сегодня у нас готовят, принимают и отвечают за решения, связанные с постсоветским пространством, все более вживаются в образ императора Николая I во главе Священного Союза, поддерживающего во всей Европе "законные, поставленные Богом монархические режимы против тлетворных бунтов, мятежей и революций".

Как Николая I не довела до добра в свое время такая политика, приведшая, в конечном счете, к Крымской войне, так и нынешних кремлевских политиков вряд ли доведет до добра политика поддержки на постсоветском пространстве "действующих первых лиц" вместо проведения прагматичной и одновременно правозащитной пророссийской политики.

И уж тем более не хотелось бы видеть, как не мифический "русский спецназ", а вполне реальный украинский будет расстреливать из водометов новый Майдан и проводить зачистки в правительственных и парламентских зданиях под ликование западной правозащитной общественности. Не дай вам Бог, братья украинцы, пережить то, что мы уже пережили в Черном октябре 1993 года.