МАРШ ПОБЕЖДЕННЫХ
Полемические заметки о военной реформе.
ЕЛЬЦИН И ГЕНЕРАЛЫ
Ельцин, как и большинство партийных аппаратчиков эпохи позднего СССР, в армии не служил и армии не знал. И, как следствие, армию он побаивался. И это понятно. Совершая партийную карьеру на периферии, Ельцин десятки раз сталкивался с всемогуществом местной армейской элиты, ее особым положением, особым отношением к ней со стороны Кремля и высшего руководства. Ведь даже военный комиссар Свердловской области (лицо в иерархии армии далеко не первое) был почти уравнен в положении с первым секретарем обкома, а сам «первый» был всего лишь одним из нескольких секретарей, чьи области входили в состав Сибирского военного округа, командующий которым вообще казался ему почти богом.
Необходимо учитывать и то, что Свердловская область, где “вырастал” Ельцин, в те годы была, скорее, вотчиной ВПК, чем самой армии. Сибирь по традиции была поделена на второразрядные, мобилизационные округа. Здесь не было ни крупных военных группировок, ни новейшей техники, ни больших учений.
Конечно, когда Ельцин “дорос” до первого секретаря обкома, у него появилось достаточно много знакомых среди местной военной элиты. Семейная дружба его связывала, например, с генералом Иваном Николаевым (его сын до 1997 года возглавлял пограничную стражу). Но это были, опять же, неформальные отношения, которые вряд ли могли научить Ельцина азам военного дела.
Впервые же с реальной военной элитой и реальной армией он столкнулся, став первым секретарем МГК КПСС и кандидатом в члены Политбюро ЦК.
По традиции, ему были продемонстрированы командный пункт Московского округа ПВО, организовано посещение “придворных” Таманской и Кантемировской дивизий.
Затем последовала громкая отставка Ельцина, вместе с которой фактически и закончилось знакомство этого политика с армией. Более того, все последующее время Ельцин видел в Вооруженных силах едва ли не основного врага. Вспомним его заявления по событиям в Тбилиси, Вильнюсе и Карабахе. В его речах по этим поводам армия и военное руководство обвиняются во всех смертных грехах.
Но к 1991 году началось постепенное тайное сближение части армейской верхушки и Ельцина. Причиной этому стало изменение внутриполитической обстановки. Преступное безволие и некомпетентность Горбачева расшатывали страну. США и страны Запада открыто поддерживали оппозицию в лице ультрарадикальной интеллектуальной группировки.
В стране шла открытая пропаганда антикоммунизма, ревизия советской истории, в союзных республиках пышным цветом расцветал национализм.
В этих условиях часть генералитета, осознавая надвигающийся крах Союза и коммунистической идеологии, стала искать возможности встроиться в новую политическую обстановку, сохранить свои привилегии, положение и благосостояние. Именно в этот период стали отмечаться “‘неформальные” встречи Ельцина с высшими военными чинами. Инициаторами их были в основном сами военные, которые видели в грубом, любящим выпить, крутом Ельцине “близкого им по духу” человека, с которым «можно договориться», в отличие от “чуждых интеллигентиков” Собчака, Сахарова, Станкевича, Яковлева.
Перед событиями августа 1991 года в армейской верхушке практически произошел раскол. Группа “советских” генералов, несмотря на занимаемые высшие должности, оказалась практически в меньшинстве и изоляции. Язов, Варенников, Ачалов, Макашов, Ахромеев были окружены и блокированы теми, кто уже «договорился» с новой элитой. Это прежде всего командующий войсками связи Константин Кобец, не только передававший Ельцину перехваты разговоров Язова, Варенникова и Ахромеева, но даже организовавший доступ американцев к совершенно секретной аппаратуре связи. Среди самых видных “перебежчиков” были генералы Руцкой, Грачев, Лебедь, Самсонов, Громов, Шапошников, Столяров и многие другие. Одновременно с военными подходы к Ельцину искала и часть генералитета КГБ СССР.
Фактически, своим приходом к власти в августе 1991 года Ельцин и был обязан перечисленным выше генералам, которые переметнулись на сторону нового российского лидера.
Именно заговору армейских и кэгэбэшных генералов, а не “всенародному стоянию у “Белого дома” обязан Ельцин властью. В этом и состоит разгадка “глупого и бескровного путча”, как называла тогда те события пресса.
Поддержав Ельцина, генералитет резко обособился и получил невиданные ранее привилегии. Армейская верхушка разом избавилась от своей рабской зависимости от партии. Были ликвидированы политорганы, которые осуществляли этот контроль. А главное - генералитет получил никем не ограниченную и ничем не сдерживаемую возможность обогащаться. Уже через месяц после назначения министром обороны СССР маршал авиации Евгений Шапошников издал приказ, разрешающий военнослужащим заниматься коммерческой деятельностью и распродавать “излишки” военного имущества. После чего начался буквально тайфун воровства и махинаций.
Пожалуй, никто в новой России не получил таких бесконтрольных возможностей воровать и обогащаться, как “демократический” генералитет. Махинации с выводом войск из Восточный Европы, Прибалтики, с дележом армии между бывшими республиками сказочно озолотил генералов, превратив их в крупнейших феодалов-богачей, кому на “кормление” были сданы рода войск округа и армии с бесплатной солдатской раб. силой. Понятно, что этим людям была и даром не нужна ни одна реформа, ни одна модернизация. Не до этого попросту было.
Самому Ельцину от генералов в те годы было необходимо только одно - преданность. Он легко закрыл глаза на все махинации и воровство, по видимому считая их “клеем”, который намертво привязывает армию к нему.
Абсолютно некомпетентный в вопросах обороны и оборонных интересов России, он убого считал свою “дружбу” с генералами вполне достаточной для обладания крепкой, надежной армией. Поэтому, несмотря на обвальные сокращения армии, (а за пять лет Вооруженные силы РФ ужались с 3, 9 млн. до 2,2 млн., а за тем и вообще до 1 млн. 200 тыс. человек), количество генералов при Ельцине не уменьшилось, а даже возросло аж на 2000!
В 1994 году в армии России числилось не много не мало 4000 генералов, хотя после раздела Советской Армии и ухода 7 военных округов (то есть половины всей управленческой структуры бывших советских ВС) в штатах могло остаться не больше 2 000 генералов и адмиралов.
Ельцин щедро присваивал звания генералов, повышал должностные «вилки». Звания генерал – майора умудрились присвоить даже …начальнику гостиницы генерального штаба и начальнику центрального дома офицеров. Известны случаи, когда люди за полтора года проходили звания от полковника до генерал – полковника, как, например, бывший гендиректор «Росвооружения» Самойлов, который до сего дня скрывается где-то за рубежом от прокуратуры, обвинившей его в воровстве в особо крупных размерах. Генералом стал и муж Елены Агаповой, бывшего пресс-секретаря министра обороны Павла Грачева.
Так продолжалось до сентября 1993 года, когда Ельцина постигло жестокое разочарование. Одним из его основных расчетов в те дни была уверенность в единодушной поддержке армии, которую ему все эти годы твердо обещали Грачев, Кобец, и прочие “застольно – теннисно – банные» генералы. Но после знаменитого указа N 1400 вдруг выяснилось, что армия не торопится выполнить приказ главковерха. Генералы, на чью верность он полагался, верноподданнически щелкали каблуками и... ничего не делали. А армия глухо роптала. Из округов шла информация о явных симпатиях осажденному Верховному Совету. Более того, часть тех генералов, на которых Ельцин рассчитывал, была замечена в контактах с Руцким и Хасбулатовым.
Начинал зеркально повторяться август 1991-го, только в роли ГКЧП теперь был сам Ельцин. И лишь верность ему министра внутренних дел Виктора Ерина и спецчастей «Витязя» смогли переломить не благоприятный для «первого демократически избранного президента» ход событий. А в последние часы и армия вроде как успела вскочить в уходящий поезд — отстрелялась из танков по депутатам.
Что же случилось тогда? Бесконтрольное обогащение, как это очень часто бывает в истории, привело к “омертвению” генералитета. Генералы настолько погрязли в решении собственных проблем (торговля, строительство дач, махинации), что менее всего стремились влезать в “политику” и уж тем более пачкаться в крови. Решив, что смогут договориться с Руцким и Хасбулатовым, тем более что оба им были более чем знакомы...
Процесс достиг закономерной кульминации - Ельцин получил “мертвую элиту”.
Во-вторых, к октябрю 93-го года произошел глубокий раскол в самой армии. Офицерство, в большинстве своем отрезанное от возможностей обогащения, живущее на скудную зарплату, роптало на военное руководство, погрязшее в богатстве и роскоши. Попросту говоря, генералы не лезли участвовать в подавлении “путча” еще и потому, что не были уверены: не повернут ли против них самих штыки полки и дивизии, отдай они приказ на штурм Верховного Совета.
Как бы то ни было, но после октября 1993 года начинается процесс охлаждения симпатий Ельцина к генералитету и армии. Главным же катализатором этого процесса стала чеченская кампания. Задуманная и обещанная Ельцину как “блестящая, быстрая и победоносная», способная продемонстрировать миру силу Ельцина и мощь новых Вооруженных сил, она оказалась проигрышной, бессмысленной, кровавой. Ударившей как по престижу самого Ельцина, так и России в целом, не говоря уже о самой армии. После мая 1996 Ельцин практически полностью теряет интерес к некогда любимому им генералитету. Поста министра обороны лишается “лучший министр и банный друг” Грачев, в отставку отправляется начальник Генерального штаба Колесников. Возбуждается ряд уголовных дел по коррупции и воровству в армии. Среди подследственных оказываются некогда самые близкие Ельцину генералы - Кобец, Самойлов и другие видные “демократы” в лампасах.
Налицо был кризис армии, который был связан не только с безденежьем, нарастанием развала и хаоса в ее среде, но и с психологией самого главковерха Ельцина, его некомпетентностью в вопросах обороны. Не имеющий никакого военного образования и подготовки Ельцин не знал, какая армия нужна России в третьем тысячелетии, каковы угрозы, с которыми Россия способна столкнуться через год, через пять, десять лет. Он был безграмотен в вопросах военной стратегии, геополитики, военного строительства и оборонных интересов России.
Ельцину была нужна верная, полицейско-карательная армия. Прежде всего для эффективного внутреннего использования. А с этим куда лучше справлялось МВД. Поэтому вплоть до своего ухода он больше армией не интересовался и фактически забыл ее.
Окончание следует.
Владислав ШУРЫГИН
