Казалось бы, что нового можно сказать о дефолте? Мы уже стали забывать о том времени, когда пейджеры продавались и покупались на вес, сотовые компании переходили на дебетовую систему оплаты, а двухкомнатная квартира в Москве стоила не дороже сорока тысяч долларов. Многие перед дефолтом понимали, что рано или поздно эпопея с ГКО кончится, но традиционно надеялись на русский "авось" и верили Гаранту.
Так что же нового можно сказать про те не самые лучшие времена? Оказывается, можно. Мы не будем по новой искать виноватых, рассказывать, как рассыпалась парламентская комиссия, как закрыли "за отсутствием состава преступления" уголовное дело, возбужденное по личному указанию Примакова. Всего этого мы бередить не будем. Поговорить в этот печальный день стоит о трех вещах. Первое: можно ли было тогда что-нибудь сделать, и если да, то что. Второе: были ли простые граждане, выигравшие от дефолта. Третье, самое главное: ждет ли нас что-нибудь подобное в обозримом будущем.
Воспоминания
Как это случилось, все еще помнят хорошо. Почему-то считается, что начало было положено в Юго-Восточной Азии, где в 1997 году разразился финансовый кризис, и все спекулянты побежали с развивающихся рынков. Но это было уже начало конца, а началось все с того, что правители тех времен решили финансировать дефицит бюджета краткосрочными заимствованиями на внутреннем рынке. Причем, иностранцев к покупке ГКО постановили не подпускать, поскольку считали, что если придет иностранный финансовый капитал, мы можем не только в долговую яму залезть, но и всю страну заложить. Правильная, надо сказать, мысль. Только ведь иностранные фондовые инвесторы могли и через российские банки прийти, и через наших бывших соотечественников договориться, что и случилось.
Ситуация начала стремительно ухудшаться в начале 1998 года. 23 марта Гарант вполне логично выводит из-под удара Черномырдина и на освободившееся место предлагает 36-летнего министра топлива и энергетики Кириенко, которого Дума целых два раза отказывается утверждать. Перед третьим голосованием отдельные депутаты начали вывозить документацию, к Охотному Ряду подтянулся ОМОН, но все обошлось, и 24 апреля во главе правительства встал новый амбициозный премьер, не замечавший, что земля под ногами уже горит.
Показательна встреча Гаранта с олигархами, случившаяся 2 июня в Кремле. На вопрос, где взять денег, олигархи ответили, что жизненно необходимо вернуть в правительство Чубайса, что Гарант незамедлительно сделал. Вы не поверите, но даже "Русское радио" прервалось на экстренный выпуск, сообщив, что Чубайс назначен первым вице-премьером. Далее — билет на самолет до Вашингтона, страшилки про приход к власти коммунистов и решение о выделении 4,8 млрд. долларов кредита, которые Степашин потом так и не смог найти: "растворились".
Вот что все помнят из тех дней, так это выступление Гаранта на аэродроме в Нижнем Новгороде, многократно показанное по всем каналам, с ключевой фразой "девальвации не будет!". Еще Гарант сказал, что отпуск из-за ситуации на фондовом рынке прерывать не собирается, а на следующий день прибыл в Москву, собрал правителей и два дня пытался найти выход из тупика. Выход искать было поздно, и 17 августа в 9 часов 45 минут в пасмурную, дождливую погоду ГКО скончалось.
Кризис: опасность…
Есть такая наука — эконометрика. Целью своей она ставит изучение исторических событий и моделирование возможных вариантов развития, основываясь на современных методах экономики, истории и статистики. Занимательная, надо сказать, наука. Американцы, например, рассчитали, что война Севера с Югом началась исключительно по политическим причинам, так как экономически Юг значительно опережал Север. Наши ученые подсчитали, что столыпинские реформы, доведенные до конца, не принесли бы столь впечатляющих результатов, какими их воображают сегодня.
Исходя из эконометрического анализа, сегодня можно утверждать, что дефолт предотвратить было можно и достаточно просто. Долг по ГКО был внутренним долгом страны, то есть номинированным в рублях, и относился только к российским предприятиям. Если, например, индивид попадает в ситуацию, когда занятные на время деньги отдавать нечем, в ход идет имущество и все, что у того остается. С государством иная история. Оно может спокойно приостановить возврат долга, напечатать денег и понемногу отдавать, попутно скупая с дисконтом собственные долги. Инфляция, скажете вы. Но тут одно их двух: либо коллапс экономики и очередной обман населения, либо постепенная девальвация и частичное сохранение лица.
Современные расчеты показывают, что для того, чтобы погасить долг, составлявший на 14 августа 1998 года 387 млрд. рублей, нужно было выпустить всего порядка 140 млрд., часть которых отправив на погашение, а часть — на скупку своих же долгов с дисконтом. А дисконт, поверьте, был бы велик, так как вложения в ГКО были по своей сути спекулятивными инвестициями, и никто в мире всерьез не воспринимал ставку 140% годовых по государственным облигациям.
Что же сделали наши правители? С начала 1998 года они выпустили дополнительно 74 млрд. рублей, а в июле-августе забрали обратно 16 млрд., посчитав, что они в экономике лишние и только усугубляют ситуацию. Почему они так поступили? Так эксперты тогда были те же, что и в 1992 году. Но это только одна из причин.
Другая причина заключается в том, что со времен Гайдара наши правители старались проводить монетарную, как им представлялось, политику, полагая, что экономический рост напрямую зависит от количества денег в экономике. "Валютный коридор", существовавший в те времена — следствие такой политики, мол, инвестор должен быть уверен, что курс меняться не будет. Оказалось, что уверенность инвестора зависит не только от стабильности курса, но и от многих других факторов, которые мы сегодня и так хорошо знаем.
Наконец, третья причина — приснопамятный Международный валютный фонд, являвшийся в те годы главным нашим кредитором. Его аналитики примеряли к нашей экономике свои законы, а потому не советовали увеличивать выпуск денег. Это потом деятельность МВФ по дотациям развивающимся странам была признана крайне неэффективной, так как оттягивала реформы, а в те годы МВФ разве что в роли спасителя не выступал.
К слову сказать, пришедший на смену младореформаторам Примаков поступил именно так, как нужно было перед дефолтом: с сентября 1998 года по май 1999-го фактическая денежная эмиссия составила 309 млрд. рублей. Вот эти деньги и помогли "расшить неплатежи", а также поднять "отечественного производителя".
…и возможность
Почему-то в стране бытует мнение, что простые граждане, не отягощенные властью, от дефолта только потеряли. Это неверно. Рядом с нами ходят по магазинам, ездят в автомобилях, отдыхают на курортах люди, которые на дефолте не только не проиграли, но и выиграли, причем, значительные суммы.
Начнем с того, что в плюсе оказались многие менеджеры обанкротившихся банков, тех банков, которым нечем было возвращать взятые у иностранцев под покупку ГКО кредиты. Деньги в эти банки приходили еще достаточно долго, а сумма дисконта за возврат застрявших клиентских сумм начиналась от 50%. Еще одна схема спасения капиталов действовала через филиалы этих банков. Филиалы ведь формально самостоятельны, но скреплены пуповиной с головной конторой намертво. Так вот суммы внутрибанковскими переводами уходили в филиалы, а уже оттуда двигались дальше: в чемоданы в виде нала или безналичным порядком в товары и услуги.
На кризисе поднялись средние банки и страховые компании, в активах которых ГКО составляли несколько процентов. Они не прерывали платежей, через несколько дней после начала кризиса сориентировались и стали предлагать клиентам списки тех банков, платежи из которых не приходили.
А кто не помнит рекламный слоган "платежи день-в-день"? Это ведь тоже с тех времен пошло. Только для того, чтобы попасть в офисы таких банков, нужно было отстоять на входе несколько часов. Ну а про тарифы в этих финансовых структурах лучше вообще не вспоминать. Они выросли многократно, на что, правда, никто не обращал внимания — не до этого было.
"Золотое" время наступило для работников обменников и для тех, кто промышлял банальным обманом при купле-продаже валюты. Очереди перед обменными пунктами говорили о том, что внутри идет интенсивный процесс зарабатывания денег через обслуживание своих клиентов. Но главный обменный пункт страны открылся в те дни в помещении бывшей РТСБ на Чистых Прудах. Валюта там менялась миллионами, а маржа доходила до двух-трех рублей. Доллары из Америки привозились самолетами и прямиком поступали в многочисленные конторки, кучковавшиеся в многочисленных помещениях биржи.
Многие небольшие предприятия, имевшие временно свободные остатки на рублевых счетах, также смогли неплохо заработать. Вариант был таким: банки, в которых эти деньги лежали на депозитах, переводили по своим балансам рубли в доллары (притом, что на счете оставались рубли), ровно через месяц продавали валюту обратно, а разницу за вычетом комиссионных отдавали в полиэтиленовых пакетах клиентам.
Ну и конечно в выигрыше оказались те сограждане, которые смогли взять рублевые кредиты на покупку недвижимости или автомобиля. Брали на 3-5 лет, а возвращали через год, причем, часто с дисконтом, если банк-кредитор к тому времени уже обанкротился. Вспомним и ситуацию на товарном рынке сразу после дефолта: доллар скакнул, а товары продавались по преддефолтным ценам. "Волгу", например, какое-то время можно было купить за 300-400 долларов.
Можно предположить, что в выигрыше оказалось государство, поскольку ему не пришлось возвращать 387 млрд. рублей или 60 млрд. долларов по тому курсу. Не пришлось, факт. Однако суммарные потери российской экономики от уменьшения инвестиций и капитализации российских компаний составили порядка 300 млрд. долларов. Страна оказалась в проигрыше, чего не скажешь о правителях тех лет.
Будущее
При рассмотрении каких-либо ставших уже историческими событий невольно напрашиваются сравнения и аналогии с текущей ситуацией, мол, возможно ли что-нибудь подобное в наши дни. Возможно, и еще как возможно, только не сегодня, а в недалеком будущем. Дефолта как такового не будет, реализуется тот сценарий, которым не воспользовались 7 лет назад.
Сегодня у страны опять нарастает долг, связанный на этот раз не с внутренними заимствованиями, а с внутренними обязательствами. За 2000-2004 гг. ВВП вырос в 2,3 раза, взносы в социальные фонды — в 2 раза, социальные выплаты — более чем в 3, а количество денег в экономике в 4 раза! Мы намеренно обратили внимание на период до 2004 г., поскольку с 2005 г. ситуация начала ухудшаться стремительно. ЕСН снижен с 35,6% до 26%, при том, что количество пенсионеров и занятых в экономике не изменилось. Идея монетизации дискредитирована: в стране и натуральные льготы остались, и компенсации выплачиваются. Денежная масса только за последний год увеличилась на треть, и даже усилия ЦБ по приукрашиванию показателей на каждую отчетную дату не спасают.
А последние обещания партии и правительства по увеличению финансирования социальной сферы? Ладно бы, если деньги пошли на ипотеку, строительство дорог или закупку медицинского оборудования, так нет же — опять сплошные популистские обещания, которые на деле превратятся в наличные деньги.
А теперь представим обвал нефтяных цен. Что будет с взятыми государством обязательствами? Дефолт по пенсиям? Ну уж нет. Говорили, что надо денег напечатать? Пожалуйста. И ведь все это случится раньше выборов 2008 года. По аналогии с горбачевской перестройкой сегодня ситуация напоминает конец 1989 года — вроде бы в целом все еще хорошо, только на местах уже плоховато.
Впрочем, экономическая история знает немало примеров развития таких ситуаций. Взять, например, Мексику 70-х годов прошлого века. В Мексике в те годы наблюдалась такая же эйфория от мировой нефтяной конъюнктуры, также рос ВВП, также расширялся госсектор, также принимались социальные прожекты. С падением мировых цен на нефть произошло следующее: песо пришлось девальвировать, внешний долг, частично выплаченный, увеличился с 57 млрд. долларов в 1980 году до 159 млрд. в 1995-м, а одних только процентов за это время было выплачено 131 млрд. долларов! Сегодня страна находится в экономическом и финансовом рабстве у американцев и японцев.
Показательна судьба автора "мексиканской модели" — президента страны с 1976 по 1982 год Хосе Лопеса Портильо. Носимый в первые годы правления на руках, перед своей отставкой он был обвинен во всех смертных грехах и тайно бежал из страны. А когда он умер в феврале прошлого года, положенных по статусу государственных похорон не было.
