15 июля "обновленная и модернизированная" (по мнению некоторых руководителей КПРФ) старейшая коммунистическая газета "Правда" в установочном материале объемом в половину типографского листа (примерно две трети полосы газеты) ярко и блистательно продемонстрировала степень интеллектуального потенциала своих ведущих аналитиков.
Статья под названием "Политтехнологии кремлевских наперсточников" была заказана партийными лидерами руководителям Центра исследований политической культуры России (ЦИПКР) — основного аналитического центра партии, творца ее изумительных электоральных успехов 1996, 2000 и 2003 годов, — доктору исторических наук С.Васильцову и кандидату экономических наук С. Обухову. Основной задачей статьи было "нанести сокрушительный разоблачительный удар" как по блоку "Родина" в его обоих ипостасях, так и по "коварным замыслам" кремлевских политтехнологов.
Сама по себе данная задача в рамках проблем межпартийной борьбы — естественна. Как "ведущая оппозиционная партия страны" КПРФ, естественно, должна противостоять технологиям своего оппонента и вести политическую полемику с конкурентами на политическом поле.
И если решение такой задачи поручается тем, кого по статусу следовало бы считать "мозгами" партии, следовало бы ожидать от них какого-то более или менее серьезного анализа того, результатом каких элитных процессов является, скажем, клонирование "Родины". Каких социальных процессов опасается Кремль. Какова конфигурация соперничающих властных групп. Кто в Кремле делает ставку на Рогозина, а кто — на Бабурина. И многого другого.
Однако получилось что-то совсем странное и заведомо дискредитирующее возможный замысел этого информационного удара.
Получилась какая-то сплошная мантра, играющая роль психотерапевтического увещевания наиболее недалеких собственных сторонников.
Рогозин — агент Кремля. Бабурин — агент Кремля. Глазьев — тоже агент Кремля. Семигин, — давно известно, что агент Кремля. Потапов — еще один агент Кремля.
Заодно, разоблачая "Родину" как совокупность агентов Кремля, выдающиеся партийные аналитики мимоходом прошлись и по создаваемому "Левому Фронту", характеризуемому как объединение "активизировавшихся троцкистских элементов", тоже рожденное к жизни "оранжевыми технологиями" Кремля(!). В агенты этого мирового центра зла записали наиболее эффективного политтехнолога КПРФ Илью Пономарева, ненавидящего Кремль экстравагантного социалиста Бориса Кагарлицкого и лидера леворадикальной РКП-КПСС Алексея Пригарина. Партия которого, кстати, только что, на своем Пленуме, записала в число первоочередных задач поддержку КПРФ (она же на выборах 2003 года поддерживала КПРФ, а упомянутый Пригарин постоянно входит в действующий при ЦК КПРФ координационный Совет "Объединенной оппозиции"). Отношения между РКП КПСС и "старшим братом" в лице КПРФ столь дружественные, что официальный сайт КПРФ публикует документы "братской партии", активисты РКП-КПСС сбиваются с ног, распространяя ругающую ее газету "Правда", а сам Пригарин лет пятнадцать считается близким и хорошим знакомым главного редактора Правды и члена Президиума ЦК КПРФ В.Шурчанова.
Заодно, ведущие партийные аналитики уличили Кремль в раскручивании еще одного своего агента — Михаила Касьянова.
Конечно, если КП РФ хочет доказать общественному сознанию, что Кремль — коллективный шизофреник, может быть такая версия и годится. Тогда надо было еще добавить к числу агентов Кремля Бориса Березовского, Леонида Невзлина, Ирину Хакамаду, Кондолизу Райс, Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили.
Очевидно, эта часть разоблачений оставлена для новой статьи.
Политическая картина мира и современной России становится ясна и прозрачна. Политические субъекты делятся на три части.
Первая — всемогущий шизофреник — Кремль, опутавший своей агентурой все, что только возможно, и активно занятый подготовкой протестных сил для обеспечения замены в 2008 г. Путина на Касьянова.
Вторая — многочисленная и разветвленная агентура этого шизофреника, включающая в себя все персоналии, не входящие в третью группу, в том числе — наиболее дееспособных людей в КП РФ.
Третья — верные сторонники нынешнего партийного руководства КПРФ. Остается лишь проникаться невольным уважением к стойкости КПРФ, которая высится неколебимым утесом и не сдается перед лицом Кремля-всемогущего.
Если что-то этому и мешает — то не менее невольное удивление, почему ее лидеры, обладая мощным электоральным потенциалом (авторы справедливо указывают, что данные мая-июня говорят о подрастании его до 20 %), разветвленной структурой и блестящими аналитиками, насквозь, как рентген, высвечивающими затаенные задумки врага, — никак не могут справиться с Кремлем-шизофреником.
Хотя, с не меньшим основанием, приходится задаться и иным вопросом: как это КПРФ, обладая интеллектуальным потенциалом, продемонстрированным в потихоньку убиваемой ею старейшей коммунистической газете (до недавнего времени на всю редакцию "Правды" партия обеспечила всего один компьютер), — как она с такими силами вообще еще умудряется иметь немалое число своих сторонников и немалую парламентскую фракцию?
Вообще, наряду с неоригинальными, хотя и достаточно экстравагантными идеями, отличающими названную статью, в ней немало и верным утверждений.
Действительно, "Родина" — сложное и противоречивое образование, не имеющее цельной идеологии — отсюда, кстати, и постоянные скандалы в ней. Создавалась она и вправду с участием Кремля.
Действительно, Левый Фронт, абсолютно оправданный по изначальному замыслу, принял такие слабые и безграмотные документы, что остается изумляться уровню политологической и политической грамотности их авторов.
Действительно, кремлевские политтехнологи — люди искушенные и достаточно коварные, ведут политическую игру по всему политическому фронту, используют и обращают себе на пользу малейшие сложности в отношениях своих противников.
Ну и что? Это что, может вызывать удивление или негодование? Это нормальная политическая жизнь в ее противоречиях.
Авторы статьи упрекают "Родину" в том, что это — буржуазная партия. Им что, было бы легче, если бы их конкурент на левом фланге демонстрировал последовательно коммунистическую идеологию? От них бы тогда вообще ничего в политическом пространстве не осталось.
Что, КПРФ может похвастаться коммунистической программой?
В 2003 году, когда создавалась "Родина", многие аналитики отмечали, — ее единственный шанс на успех: уйти от занудных патриотических проповедей, которые КПРФ читала массам в течение десятилетия, мостя дорогу к успеху сначала Жириновскому, потом Лебедю и, наконец. — Путину, — уйти от них к четкой акцентировке социальных проблем. Скепсис по отношению к "Родине" — вытекал именно из постулата о неспособности на это Глазьева. Однако пришедший, — по многим оценкам именно с подачи Кремля, — Рогозин именно это и смог сделать. Отсюда и родился успех на выборах.
КПРФ этого сделать не смогла. Имея в своем распоряжении тяжелую артиллерию своих четырех вопросов запрещенного референдума, она оказалась не в состоянии превратить выборы в голосование по этим пунктам. Не смогла их достойно артикулировать, заученно и тоскливо твердя в ходе избирательной кампании сентенции по поводу значения "русского вопроса". Отсюда и ее тяжелое поражение в декабре 2003.
Лидеры КПРФ абсолютно напрасно обвиняли в своем поражении происки Кремля и "Родину" — последняя, как давно показали данные социологических опросов, отобрала у компартии всего 2 %.
Причины поражения — вовсе не в интригах Кремля, а, с одной стороны, — в отказе принять затратную, но эффективную технологию, предложенную красными политтехнологами, а с другой — в самоуверенности коммунистического актива, практически не ведшего избирательной кампании. И это было зафиксировано в документах самой КПРФ. Уже в начале избирательной кампании Президиум ЦК в своем постановлении зафиксировал, что многие руководители местных организаций считают свои задачи решенными, раз они попали в "проходную" часть списка. И утвердился постулат: "25 % все равно наберем, зачем работать?" Зафиксировать — зафиксировал. Но ситуация осталась прежней.
"Родина" — буржуазная организация? Возможно. Но почему эта буржуазная организация все время фиксирует внимание на социальной проблематике, а КПРФ уперлась в свой пресловутый "русский вопрос" и пугает общество своими эскападами?
Почему КПРФ, радеющая о социалистичности, до сих пор не разобралась с Альбертом Макашовым, "украшающим" ряды ее фракции? Интеллигентная и насквозь советская Елена Драпеко для фракции коммунистов — чужая, а гитлеровский последыш Макашов — свой?
В КПРФ жалуются, что выступления Рогозина тиражировало государственное телевидение, а КПРФ — отсекали от эфира. Это правда. Но почему, когда выступает Рогозин, он набирает очки для своей партии, а при выступлениях лидеров КПРФ, кроме Зюганова и Мельникова, у зрителей сводит скулы от тоски и скуки? КПРФ просто повезло, что Кремль — далеко не такой коварный, как она твердит. Будь он действительно столь коварен — он открыл бы шлюзы в ТВ для выступлений партийных руководителей — и тогда ее рейтинг рухнул бы до "зияющих глубин".
Левый Фронт — "активизировавшиеся троцкистские маргиналы"? На какую-то долю это правда — такие там есть. Но какое отношение к троцкизму — по хорошему — имеют названные авторами Пономарев, Кагарлицкий и Пригарин? Аналитики КПРФ Троцкого хоть читали? А вообще кто в руководстве КПРФ заслуживает именоваться хоть ленинцем, хоть сталинцем?
Авторы обвиняют Левый Фронт в готовности сотрудничать с широким кругом организаций, включая часть СПС. И что? Именно Зюганов на осеннем пленуме 2004 г. озвучил тезис о том, что в России сегодня часть буржуазных партий действительно обрела демократический потенциал и может выступать союзниками коммунистов. Так что, Левый Фронт всего лишь осуществляет официальную линию КПРФ.
Авторам не нравится, что организаторы Фронта говорят о "некой антифеодальной революции". Конечно, это должно быть им неприятно, если в качестве одного из аргументов они ссылаются, как на одного из руководителей, числящегося в ряду партийных идеологов, Юрия Белова, который стоит куда ближе к Победоносцеву, нежели хоть к Ленину, хоть к Троцкому.
Кремль коварен и строит интриги по всему полю? А разве он должен пригласить Зюганова и предложить ему пост премьера? Президент и должен бороться с оппозицией. Если он перестанет с ней бороться — значит, она перестала быть оппозицией.
Оппозиция-то, почему не борется?
У власти больше ресурсов? У власти всегда больше ресурсов. Но свои ресурсы власть использует, а КПРФ свои — нет. У Януковича тоже было больше ресурсов, чем у Ющенко.
Если аналитики КПРФ верят, что Кремль готовит приход к власти Касьянова и для этого клонирует Родину, создает Левый Фронт и организует союз коммунистов с либералами, — значит у них аберрация сознания почище, чем у Грефа. Значит, они вообще не имеют источников информации кроме ими же издаваемых газет. Думать так — значит, вообще не представлять, чем живет Кремль, который действительно скорее отдаст власть Зюганову, нежели Касьянову.
Кремль использует оранжевые технологии? Это что такое? Главная идеологическая составляющая оранжевого мятежа на Украине — антироссийская. Нынешний Кремль ненавидит "оранжевых" куда больше, чем коммунистов. Вторая, технологическая составляющая "оранжевости" — дезорганизация власти и организация общественной антивластной истерии. Думать, что Кремль делает на это ставку — значит полагать, что он точно сошел с ума.
Но допустим, что Кремль настолько впал в шизофрению, что решился на этот шаг — в конце 1980-х горбачевское руководство именно этим и занималось. Оппозиция, то бишь КПРФ, почему это не использует? Это же ее единственный шанс. Она тоже сошла с ума?
Просто КПРФ, с самого начала своего существования, не была ориентирована на активное действие. На реальную политическую работу.
Будучи партией, точнее — конфессией реставрационного типа, она имела установку не на борьбу по изменению политической реальности, а на "сохранение веры". В рамках этого она исходила из постулата, что "наш добрый народ верен Правящему Дому". И только в результате некой нелепости, злонамеренных действий внешних врагов и внутренних предателей он "прельстился ложными посулами". Но придет день, он поймет свою ошибку и в извечной своей верности и доброте, в слезах и раскаянии коленопреклоненно поднесет корону империи ее "законным наследникам".
Потому — работать не надо. Надо сохранять верность. А те, кто не верит — отступники и предатели, скорее всего завербованные злыми силами. Если они начинают делать что-то иное, чем ждать "Дня", клеймить "антинародный режим" и в слезах умиления читать "Советскую Россию", славить народность, соборность и государственничество — значит они чужие, неверные. Если они предлагают учиться у врага и бить врага его же оружием — значит, они не верят ни в мудрость народа, — и потому они русофобы, — ни в исконное право "истинных властителей".
Если же при этом "предатели" не только что-то другое делают, но и добиваются успехов — значит, они не только "неверные", но и явно завербованные врагом. Ведь если партия, твердая в своей вере, в течение десяти лет успеха не добилась, сил не увеличила, значит ей противостоял "страшный и могучий враг". И если эти неверные вдруг, от веры отступив, стали добиваться успехов, то, следовательно, эти успехи организовал враг.
И перед нами агенты врага. Кроты. И здесь ответ на то, почему "самая мощная политическая партия страны" в течение десяти лет терпит поражения в самых выигрышных ситуациях: враг наводнил ее своими кротами, которые раз за разом лишают ее почти завоеванных побед.
Поэтому победить можно, только разоблачив всех кротов, русофобов, троцкистов и прочую нечисть. Главная задача — борьба с кротами. И партия ловит кротов, вместо того, чтобы бороться с настоящим врагом. Десять лет ловит. А поскольку успехов становится меньше, а начинающих сомневаться в правильности избранной политической линии — больше, число потенциальных объектов для борьбы с кротами увеличивается. И она должна быть интенсифицирована. Поэтому, кротами начинают объявлять не только тех, кто ушел к врагу (были же действительно и Селезнев, и Подберезкин, и Тулеев, и Семигин), — но и тех, кто партии-то верен, кто действительно является ее союзником, но кто устал "ждать и молиться", и захотел сделать что-то реальное, чтобы добиться успеха — как для себя, так и для самой КПРФ.
Безусловно, все написанное можно оценить как нападки на КПРФ, "самую большую и влиятельную силу оппозиции". Только это — неверно. Потому, что даже у того, кто, безусловно, предан ее делу или просто ей хоть отчасти симпатизирует, есть сегодня два выхода: либо по прежнему "ждать и молиться", ведя эту силу к новым поражениям, либо говорить о том, что путь, на котором она стоит (именно стоит, а не идет), — это путь в тупик. Хотя, объективно, у КПРФ были и есть все данные для того, чтобы научиться побеждать и начать побеждать.
