Последнее десятилетие отмечено беспрецедентным количеством инициатив "сверху" в сфере образования. Осторожные, несмелые сначала, к настоящему времени они обернулись валом проектов реформирования: от госстандартов образования и "концентрического" 12-летнего обучения в школе до ЕГЭ, профильной школы, кредитов ГИФО, системы бакалавриат — магистратура в вузах, перевода многих вузов с федерального уровня на региональный и других программ.
Такая активность официально объясняется крайней нуждой реформировать нашу систему образования в связи грядущей интеграцией России в ВТО и вступлением с 2003 г. в так называемый "Болонский процесс".
Эти инициативы вызывают резко отрицательную реакцию большей части научно-педагогического сообщества. Высказываются мнения, что они иррациональны, как и всё, свойственное нынешним реформаторам.
С другой стороны, немало людей, среди которых управленцы, журналисты, некоторые педагоги и учёные, считают реформы необходимыми и неизбежными. Между тем, большинство представителей обоих течений знакомо с планами Министерства только по вторичным источникам, как правило, по статьям в прессе и комментариям "компетентных лиц". Пресловутая "Болонская конвенция", подписание которой называют причиной нововведений, вообще остается тайной за семью печатями. Её текст отсутствует в компьютерных правовых системах, и даже в Интернете, в том числе на сайтах Минобрнауки, найти его невозможно. В прошлом году было опубликовано несколько "пособий", призванных разъяснить общественности суть процесса. Но и там не нашлось места для нормативной базы. Это вызывает ряд вопросов и мнения, что документ скрывают.
Однако, приложив некоторые усилия, законодательство по Болонскому процессу всё же было обнаружено (случайно). Во-первых, оказалось, что Болонской конвенции в природе не существует, а основными документами процесса являются Великая хартия университетов (Болонья, 1988), Лиссабонская конвенция (1997), Сорбоннская декларация (Париж, 1998) и Болонская декларация (1999). Эти и другие тексты в электронном виде на английском и на русском языках. (Имеется и "бумажный" русский перевод в брошюре: Касевич В.Б., Светлов Р.В., Петров А.В., Цыб А.В. Болонский процесс. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2004.) Основная цель процесса — гармонизация национальных образовательных систем высшего образования в странах Европы к 2010 г.
Изучение документов по Болонскому процессу даёт возможность не только понять смысл энтузиазма европейских стран, но и предположить, зачем нужны реформы, которые внедряют российские чиновники.
Есть две основные причины старта Болонского процесса:
1) Массовое высшее образование в последние десятилетия стало очень доходным бизнесом, и на этом рынке европейские вузы проигрывали США и терпели убытки;
2) Европейский союз медленно, но верно двигается по пути интеграции в единое государство. Общая социально-экономическая и политическая структуры предполагают наличие унифицированной системы образования, хотя бы для того, чтобы нормально функционировал единый рынок труда. С другой стороны, одна система образования послужит дополнительным фактором окончательного объединения Европы.
Поэтому процесс объединения, начатый "снизу" ректорами университетов, быстро был поддержан на государственном уровне. Основой унификации стала двухуровневая система "бакалавриат — магистратура", которая веками практиковалась в Западной Европе.
Бакалавр — "специалист широкого профиля". Повсеместное внедрение этого уровня как отдельной образовательной ступени — один из главных экспериментов Болонского процесса. Этот эксперимент направлен на удешевление массового высшего образования и подготовку людей, имеющих фундамент, на который можно быстро "наращивать" новые специальные знания, в зависимости от велений прогресса и интересов работодателей. Причём последние, видимо, ещё не оценили прогрессивности бакалавриата, так как во многих документах Болонского процесса указано, что работодатель обязан брать на работу бакалавра как лицо с высшим образованием. Сейчас страны-участницы разрабатывают систему, которая сможет регулировать трудоустройство счастливых обладателей степени бакалавра (см.: Болонская декларация от 19.06.1999; Формирование общеевропейского пространства высшего образования. Коммюнике конференции министров высшего образования. Берлин. 19.09.2003). Однако, несмотря на все директивы, рынок берёт своё и бакалавриат всё больше превращается в первую ступень высшего образования, не имеющую самостоятельного значения в приобретении профессии.
Далее следует уровень магистра. В Лиссабонской конвенции и Болонской декларации подчёркивается, что для обучения на этом уровне студент должен обладать квалификацией бакалавра. Однако способ, с помощью которого человек становится магистрантом, определяется на национальном уровне.
По идее, Болонский процесс обязывает вузы стран-участниц обеспечивать определённый минимальный уровень в соответствующих областях. Всё, что может дать конкретный университет за пределами этого уровня, только приветствуется. Никто в Европе не заставляет и не собирается рушить всё разнообразие учебных программ, наработанных столетиями. Понятие престижности вуза также останется.
При этом автоматического взаимного признания дипломов по всей территории Болонского процесса не предполагается. Согласно разделу III Лиссабонской конвенции, квалификации (дипломы), выданные в одной из стран-подписантов, подлежат обязательной оценке. Достижение процесса — в том, что обладатель квалификации может требовать бесплатную оценку своего образования, но не может её избежать. Для того чтобы упростить процедуру оценки, вводится унифицированная "система кредитов" (кредиты — зачетные единицы трудоемкости пройденных курсов) и единая форма Приложения к диплому.
Предполагает Болонский процесс и обеспечение образовательной мобильности студентов, когда часть курса может быть прослушана студентом в другом вузе, а потом засчитана без потерь. Также в Болонской системе предполагается развивать совместные образовательные программы, которые разрабатываются и осуществляются несколькими вузами (например, когда некоторые курсы можно качественнее изучить в другом вузе, благодаря научным традициям или лучшей материальной базе).
В поле Болонского процесса находится и третья ступень — аспирантура, где также предполагается провести унификацию степеней. Защитившие диссертацию выпускники аспирантуры будут именоваться докторами наук. Однако в ряде стран (например, Германия, Финляндия) есть степень — аналог доктора наук советской системы. Этот уровень поствузовской подготовки не регулируется Болонским процессом. Напомним, что указанные страны обладают наиболее сильными системами образования в Европе (на данный момент).
Болонский процесс предполагает и определённую систему проверки качества образования, которая будет удостоверять, что в вузе можно получить необходимый минимум знаний.
К настоящему моменту в процессе участвуют 45 стран, в том числе Россия и ещё 5 стран СНГ: Армения, Азербайджан, Грузия, Молдова и Украина. Описанная выше система действительно необходима Европейскому союзу, более того, без неё ЕС будет неконкурентоспособен по сравнению с главными игроками мировой экономики и политики — США и Китаем. Стремления наших соседей по СНГ тоже понятны: они объективно не имеют возможности самостоятельно сохранить и развивать наследие советской империи, не доверяют Российской Федерации и надеются на помощь богатой Европы.
Но тут возникают два вопроса: зачем Болонский процесс России и адекватны ли меры, которые предлагают российские реформаторы, целям Болонской системы? Ответим сначала на второй как на менее глобальный.
Прежде всего, так ли уж не интегрируется в Болонский процесс советская система образования? Уровень бакалавра — минимум 3 года после окончания школы, магистр — 2 года после бакалавриата. В большинстве европейских стран бакалавриат длится именно 3 года.
А теперь вспомним, что, окончив среднюю школу (10 классов), советский молодой человек поступал в техникум на 3 года, после чего имел право перевода на 3-й курс профильного вуза. Студент техникума при этом получал не только общие гуманитарные или технические знания, но и конкретную профессию.
Более того, в СССР существовало понятие "незаконченное высшее образование" (3 года вуза), имевшее официальный статус и признававшееся работодателями. По действующему ныне Закону о высшем профессиональном и послевузовском образовании, неполное высшее предполагает выдачу соответствующего диплома.
Россия могла бы вступить в Болонский процесс практически без реформирования системы образования!
Многие сейчас называют Советский Союз самой научной цивилизацией мира. И здесь есть рациональное зерно. Традиционно, вместе со стратифицированным обществом на всех континентах существовали и существуют две культуры — элитарная ("высокая") и массовая ("низкая"). СССР представлял собой первое и по сути единственное в ХХ в. общество, где высокая культура стала культурой масс. Этот феномен непосредственно связан с формированием всеобщей системы образования, а точнее просвещения, и идеологией последовательной общедоступности любого образовательного уровня и направления. База для карьеры физика-ядерщика или дипломата закладывалась в любой, в том числе и сельской школе. Такая система давала возможность для оптимальной вертикальной мобильности, иначе говоря — была направлена на поиск и воспитание талантов в "стране мечтателей, стране учёных".
Качество этой системы может оценить на себе любой студент или специалист, выезжая за рубеж на учёбу, стажировку или для чтения лекций. Об этом писали очень много, повторяться не буду. Резюме этих рассказов таково: местные студенты и профессура в абсолютном большинстве неконкурентоспособны в сравнении с россиянами. До сих пор, несмотря на все перипетии последних лет в нашем образовании.
Конечно, между идеалом и объективной реальностью расстояние было огромное, становление системы образования проходило сложно и медленно, с естественным отставанием от экономических и политических процессов. Поэтому реализация многих планов и программ в этой сфере совпали с периодом развала СССР. Многие помнят, как в 1980-е — начале 1990-х годов в школе и вузах активно внедрялись очень интересные новые методики и содержательные идеи. Тогда возникала иллюзия, что впереди пиршество разума, освобождённого из лап тоталитаризма. Но реально такое "пиршество" было подготовлено всей логикой полувекового развития советского просвещения (скажем, профильное обучение в старшей школе — разделение классов по физмат и гуманитарному направлениям — действовало во многих школах с 1970-х годов).
Период перестройки и демократизации стал для российского образования парадоксальным временем, когда его расцвет совпал с неумолимым вызреванием кризиса, обусловленного прежде всего внешними причинами. Социально-экономические реалии ельцинского периода изрядно расшатали материальную базу и кадровый педагогический состав школ и вузов. Вакханалия нерегулируемой "массовой информации" создала новую систему ценностей, которая объективно противоречила системе равных образовательных возможностей.
И только сейчас, в начале XXI в., власть отважилась начать демонтаж советской социальной сферы и просвещения как её части. В нашей элите странное желание скорее пройти все стадии евро-атлантической модели капитализма сочетается с другими, внутренними интересами, вполне земными и объяснимыми даже без конспирологии, масонского заговора и мирового сионизма.
Президентом РФ документы Болонского процесса были подписаны в ноябре 2003 г., но принципиальное соглашение было достигнуто несколько раньше, на конференции министров высшего образования в Берлине (сентябрь 2003 г.). Злые языки после этого говорили, что документы на конференции обсуждались без участия РФ и "малых стран" Европы, которые, в отличие от России, выразили недовольство своим отстранением от обсуждения. Все решения якобы тайно принимали "тяжеловесы" Евросоюза — Великобритания, Германия, Франция, Испания, Италия. Каждая из упомянутых держав подписывала документы с многочисленными оговорками, стремясь "вписать" в процесс собственные традиции с возможно меньшими потерями. Вне Болонской системы остаётся большинство платных элитных вузов ЕС.
В конце сентября 2003 г. научно-педагогическая общественность была извещена об этом на заседании Совета по педагогическому образованию. Основной докладчик того заседания, министр образования В. Филиппов, выразил общественности свою радость по поводу того, что Россию хоть в чём-то могут "пустить в Европу" — позволили подписать Болонскую декларацию. Однако, во исполнение этой благой цели, России следует срочно перестроить систему образования, чтобы к 2010 г. войти в европейское образовательное сообщество. Тогда основные планы реформаторов, в изложении Филиппова, выглядели следующим образом:
1) для эффективной подготовки учащихся к вузу в старшей школе в обязательном порядке вводится профильное обучение (т.е. по направлениям — гуманитарному, физико-математическому и т.д.), а в 9-х классах — предпрофильное (предполагалось ввести с сентября 2005 г.). В старшей школе предполагается около 10 "профилей"-направлений; в каждом из них около 30% учебного времени будет отводиться узкоспециальным курсам по выбору учащегося (т.н. элективные курсы). Содержание курсов должно быть подготовлено к сентябрю 2006 г.;
2) Разрабатывается новый базисный учебный план и стандарты, учитывающие особенности профильной школы (должны быть введены с сентября 2006 г.);
3) Наша система высшего образования должна быть приведена в соответствие с "многоуровневой системой" Европы, описанной в документах Болонского процесса (надо отметить, что ни в одной стране, вступившей в Болонский процесс, этого нет, а у нас уже вводится. — Е.Г.);
4) Необходимо расширение дистантного образования (т.е. заочного, с помощью Интернета и филиалов центральных вузов);
5) Мы должны разработать единое приложение к диплому, т.к. общие дисциплины, изучаемые в вузах Европы, будут одинаковыми;
6) Вузы, не принявшие требования Болонской конвенции, лишаются государственного финансирования;
7) Для решения проблемы интеграции в Болонский процесс среднего специального образования предполагается создать учебные заведения "смешанного типа";
8) Проблема послевузовского образования (статуса степенней доктора и кандидата наук) предположительно решится так: кандидаты приравняются по статусу к магистрам, а доктора (наши) будут приравнены к европейским докторам наук (PhD);
9) Базовые учебные планы следует фундаментально сократить, т.к. учащиеся сильно перегружены, а в странах ЕС массовое образование не предполагает многих тем, обязательных в России;
10) Форсировать внедрение ЕГЭ как единого критерия для поступления в вуз: полностью — 2005/2006, но с некоторыми исключениями: в вузах медицины и культуры — поступление по дополнительным собеседованиям; спортсмены — с положительными результатами, чемпионы — в любой вуз без конкурса; 10% — на усмотрение вузов (как объяснил докладчик, надо и детям сотрудников вузов предоставить возможность учиться…).
Для реализации этих планов уже в средней школе создаются модульные курсы, вводится "кредитная система" с набором баллов за элективные пройденные курсы. Профильные дисциплины в старшей школе будут преподаваться за счёт "непрофильных", которые можно будет частично усвоить "по выбору". При этом ребёнку-гуманитарию не предоставят возможности изучить упрощённый, но целостный курс биологии. Он будет выбирать, к примеру, между курсами "Проблема лошадей в средней полосе России" и "Касатки в Атлантическом океане".
Эти специальные знания никак не пригодятся учащемуся в дальнейшем, потому что потом в вузе он будет учиться "на бакалавра". А в бакалавриате специализация "не положена", "согласно ныне признанным в российской высшей школе принципам". Несмотря на то, что в Болонской системе таких директив нет. Просто буржуазное общество Европы ХХ в. создало поточную систему обучения, без написания научных работ на младших курсах, но с прослушиванием дисциплин по выбору, — такой принцип просто дешевле (меньше расходов на преподавательский состав). В СССР развитие шло по другому пути: через студенческие группы, лекционно-семинарскую систему, кафедры и индивидуальный контакт преподавателя и студента — научное руководство.
Теперь взаимодействие с кафедрой и научное руководство предполагается оставить только в магистратуре… Стоит ли говорить, что диплом, который "вырос" из пяти курсовых работ, a priori гораздо выше по качеству, чем диплом, изготовленный за 2 года? И что наши хорошие кандидатские диссертации были, как правило, продолжением первого типа дипломных работ?
Очевидно, что перестройка на западный манер есть попытка замены научно-фундаментального подхода к образованию "компетентностным" (или "профильным) — для школы и вузов. В этом случае вместо системного представления о мире молодой специалист с высшим образованием получит мозаичный набор узкопрофильных знаний, которые дадут ему возможность ориентироваться в существующем пространстве своей профессии, но не изменить это пространство… Кстати, недавно случайно была свидетелем одного разговора. Российская кореянка средних лет рассказывала о поездке в Южную Корею. Один кореец, хорошо представляющий себе Россию (бизнес), ей сказал: проблема России — в системе образования. Люди, говорит, слишком у вас самостоятельные — из-за широты и системности школьного образования. То одно попробуют, то другое, то третье. И мнение своё везде имеют. А в Корее человека научат в совершенстве одной операции — он её и долбит всю жизнь, и текучки кадров не будет, поскольку ничего другого этот работник не умеет.
Ещё раз подчеркну, что вступление в Болонский процесс не предполагает автоматического слепого копированию европейской модели. Во всех конвенциях и декларациях подчёркивается, что национальные системы образования должны сохранить свои особенности.
Нет, стратеги отечественного образования видят будущее иначе. По их мнению, бакалавры, выращенные по новым принципам, "на рынке труда должны составить от 70 до 80% всех выпускников". Напомню, что в Европе планы с "рынком труда" пока можно считать провалившимися. Наш работодатель тоже не стремится считать пока немногочисленных бакалавров специалистами с высшим образованием.
Откуда же в России такой оптимизм, тем более с огромными процентами? Неужели студенты, получив никому не нужный диплом бакалавра, массово кинутся из вуза искать работу?
Догадаться легко, если знать, что в РФ предполагается отдельная процедура поступления в магистратуру после бакалавриата. (Процедуру эту России тоже никто не навязывал).
Согласно публикациям в прессе, определять, кто останется в магистратуре, будут по результатам конкурса. Согласно кулуарным разговорам в вузах, прошедших по конкурсу будет не более 10% от выпуска бакалавров (ср. с цифрами в п.10 тезисов "плана реформ"). Остальные будут иметь возможность освоить программу магистратуры, но за деньги. Аспирантура же будет полностью платной. Есть и другая версия планов Минобрнауки: вся магистратура будет платной, и искомые 80% студентов отсеются сами собой, без конкурсов.
Такое соотношение между количеством бакалавров и магистрантов, с урезанием базовых учебных планов, оттеснением кафедры и научного руководства в магистратуру, неизбежно ведёт к резкому сокращению профессорско-преподавательского состава. За этим логически следует развал большинства российских научных школ. Наиболее квалифицированные и научно активные преподаватели поспешат покинуть страну, воспользовавшись "академической мобильностью". (Этот процесс идёт уже сейчас, но многих сдерживают моральные принципы и желание развивать науку на Родине. Описанная выше ситуация поставит специалистов перед выбором: уезжать либо осваивать профессию менеджера/ юриста.)
Все эти последствия были с самого начала очевидны для научно-педагогического сообщества. И в 2003 г. Министерство образования не стало проявлять бурной деятельности по реализации "болонских" планов. А в марте 2004 г. там произошла реструктуризация и ротация кадров. Видимо, команда ректора Российского университета дружбы народов В.Филиппова слишком вяло работала на осуществление описанных выше перспектив, и в течение 2004 г. она была почти полностью заменена. С тех пор дела пошли гораздо живее.
Согласно официальной версии, генеральный план реформы установлен внешними обязательствами (которые нас брать объективно никто не заставлял — в Болонский процесс можно было вступить и без такого реформирования). Поэтому задача новых стратегов — оптимизация этого процесса в России. Как они её понимают, можно догадаться по такому маленькому эпизоду.
Где-то полгода назад демократичные реформаторы в очередной раз пригласили научно-педагогическую общественность на дискуссию по поводу средней школы. Стратеги, в том числе стандартно говорили о необходимости сократить школьные программы, в связи с "загруженностью" и т.п. Общественность же им резко возражала, указывая, что "разгрузка" и профильная школа с курсами по выбору спалит всю систему российского образования и отбросит нас на столетие назад. И тут встает один из разработчиков и говорит: "У меня племянник из Бобруйска, сейчас в Израиле живет. Учится в Иерусалимском университете. Так он пишет, что они на 2-м курсе проходят то же, что в 8-м классе в Бобруйске. А вы говорите, некуда сокращать!"
Иначе говоря, реформаторы сознательно и целенаправленно работают на снижение уровня массового образования, хотя Болонский процесс этого не требует. Зачем? Ни один адекватный гражданин не пожелает своей стране будущего на задворках мировой цивилизации. Но, как можно было убедиться, неверно видеть в российских образовательных инициативах "руку Европы", уничтожающей конкурентов. Хотя бы потому что они направлены не на унификацию образования в целом, а на уничтожение доступного массового высшего образования.
Социально-исторический закон гласит, что первая задача новой элиты общества, каким бы ни был социальный строй, — самосохранение и передача власти внутри страты. Тем более это верно для общества "капитализма", победившего "социализм" в эпоху информационных технологий. Современная элита практически не нуждается в реальной легитимизации обществом, ибо верует во всесильность манипуляций с "электоратом". Опасность для себя она видит в сохранившейся формально возможности высокой вертикальной мобильности и ротации кадров. Теоретически любой из "детей рабочих окраин", бесплатно и качественно отучившись в ИСАА или Академии им. Плеханова, может потеснить молодого вельможного лодыря. После реформы таких опасений будет гораздо меньше.
Поэтому не должен вызывать никакого удивления тот факт, что появился подобный план реформы, объективно защищающий правящий слой. Это вполне естественно Неестественно, что остальные слои населения, в том числе и интеллектуальная "прослойка", не заявляют своего мнения по этому вопросу.
Причем реформа эта только начинает разворачиваться, и в силах общества её затормозить, как остановили реформу А.Асмолова в середине 1990-х.
Болонский процесс в РФ не имеет иного смысла, кроме: 1) переориентации образование в целом с системного на мозаичное, получив которое, человек не будет способен делать самостоятельный анализ того, что творится вокруг; 2) установления практически непреодолимого образовательного барьера между элитой и "массой" и, таким образом, создания комфортных условий для самовоспроизводства высшей бюрократии.
