1. В Аргентине продолжается социально-экономический кризис, сопряжЈнный с массовыми беспорядками, который привЈл к тому, что в этой стране за две недели сменились пять президентов. Структура экономики и общества Аргентины похожи на Россию, хотя российские проблемы выражены со значительно меньшей остротой и безысходностью. Тем не менее, Аргентина может рассматриваться как «модельная» страна для рассмотрения российских проблем.
В 1989 году произошло «аргентинское чудо»: в условиях гиперинфляции национальную валюту жестко привязали к доллару и ограничили эмиссию поступлением валюты в страну. За 2 года применения механизма currency board инфляция упала с более чем 20 раз до 24%. За 1990-1998 годы рост составил 60% (в среднем 6% в год).
Схожие механизмы довольно успешно применялись и до, и после - в послевоенной Западной Европе и некоторых постсоциалистичеких странах (например, Эстонии). В октябре 1992 года его чуть-чуть не применили в России (идею похоронило правительство Гайдара, в том числе тогдашний Министр внешнеэкономических связей П.Авен). Однако в декабре 2001 года он привел Аргентину к катастрофе (сюжет весьма похож не только на Россию 1995-1998, но и на современные события – достаточно обратить внимание на рост налогообложения оплаты труда на 14 процентных пунктов):
· фиксированный курс песо при ощутимой инфляции повысил его реальный курс, затормозил экспорт, стимулировал импорт и подавил национальное производство;
· в ходе 4-летней рецессии безработица достигла 18%, обострились социальные проблемы, экономический спад в 2001 году составил 11%;
· государство попыталось сбалансировать бюджетно-финансовую сферу внутренними и внешними займами (последние давались во многом «под Кавалло»), в результате чего госдолг в 5 раз превысил экспорт и достиг $155 млрд. – 50% ВВП ($132 млрд. – внешний долг; к том же просроченный долг государства перед банками – $50 млрд., и последним еще навязаны казначейские обязательства), причем ухудшение ситуации в стране сделало его обслуживание весьма дорогим;
· вместо решения структурных проблем (в рамках ультралиберального currency board, связывающего правительство по рукам и ногам, это просто невозможно) реформаторы попытались решить проблемы (в том числе компенсировать хронический дефицит платежного баланса) все новыми и новыми займами, для получения которых ($1,3 млрд. от МВФ) Кавалло начал, как Кириенко, последовательно сокращать социальные расходы, усугубляя социальные проблемы и обостряя социально-политическую обстановку;
· МВФ потребовал сбалансированного бюджета, и Кавалло предложил на 20% ($7 млрд.) сократить его расходы, в том числе за счет резкого сокращения пенсий и зарплат госслужащих, и повысить налоги на $4 млрд.;
· Эти намерения, а также ограничение 3 декабря выдачи на руки денег из банков $250 в неделю взорвали страну (две недели беспорядков, переходящих в уличные бои); президент бежал на вертолете и подал в отставку, Кавалло запрещено покидать страну, новые власти объявили до следующих президентских выборов самый крупный в мировой истории дефолт – на $138 млрд.
2. Ошибки, превратившие лекарство в смертельный яд:
· либерализм выработан для маленьких, однородных, немонополизированных экономик, способных вписаться в мировую экономическую систему в качестве одной клеточки (если клеточки две, то для каждой из них нужна особая политика, и либерализм перестает работать; если же часть клеточек неконкурентоспособна, пусть временно, либерализм требует их умерщвления – вместе с работающими и живущими в них);
· либерализм пригоден для экономик, не соответствующих этому требованию, в критических ситуациях, для стабилизации после катастрофы (как в России при Примакове); после стабилизации он должен сменяться политикой государственного стимулирования инвестиций и регулирования роста – иначе неизбежна стагнация и погружение в новый хаос, как в России после падения мировых цен на нефть в ноябре 2001 года.
Кавалло и МВФ, реализуя стратегические интересы США, через банкротство вели Аргентину к отказу от национальной валюты и переходу на доллар. Это естественно: либерализм как идеология нацелен на поддержку сильного за счет уничтожения слабого; в мировых отношениях он поддерживает США за счет уничтожения развивающихся стран.
3. Уроки для России:
· currency board как механизм предельного ужесточения финансовой политики обеспечивает вывод страны из гиперинфляции, но не развитие и структурные изменения (которые блокируются); поэтому его нельзя применять долго; поэтому его нельзя было применять в России в августе 1998 года (как настаивали ныне прячущийся от публики Б. Федоров и отказывающийся комментировать аргентинский вопрос А. Илларионов), так как беда заключалась тогда не в чрезмерно мягкой, но, напротив, чрезмерно жесткой финансовой политике;
· МВФ некомпетентен для крупных стран с разнородной и монополизированной экономикой; следование его рецептам, как и вообще чрезмерный либерализм, не сбалансированный политикой стимулирования роста и структурной модернизации, ведет эти страны к катастрофам;
· шутки с валютной политикой смертельно опасны для политических лидеров.
Последнее видно и на примере сегодняшней России: в IV квартале серьезно вырос отток капитала из страны; основная причина – либерализация валютного регулирования, введенная именно с IV квартала. Именно она подорвала экономический рост: официальные прогнозы упали с 5,5-5,8 до реальных 5,0%.
Разговоры представителей и пропагандистов крупного бизнеса о том, что либерализация валютного регулирования, напротив, обеспечит приток капитала в страну, оказались ложью или глупостью.
Эгоистичность богатых проявилась и в крахе либеральных ожиданий в другой сфере: снижение налогообложения доходов богатых не привело, вопреки официальным заявлениям, к росту собираемости походного налога. Его поступления выросли в 1,5 раза – строго пропорционально средней зарплате. ВсЈ это свидетельствует о неадекватности неолиберальных рецептов социально-экономической ситуации в России и о том, что президент Владимир Путин совершает опасную ошибку, следуя рекомендациям своих советников-неолибералов.
Михаил ДЕЛЯГИН
