- Что привело Николая в Лаос?
- Транснациональная радикальная партия, к которой принадлежит мой муж, считает своим долгом отстаивать международно признанные права человека, в каком бы уголке мира они не нарушались: в Югославии, в Чечне, в Китае, в Северной Корее, во Вьетнаме, в Лаосе. Права человека не могут быть чьим-либо внутренним делом. Особенно важно привлекать внимание мировой общественности к ситуации в отдалЈнных от западных столиц и бедных странах. Радикалы не могли оставаться безучастными к судьбе пятерых активистов лаосского студенческого движения, участников мирных выступлений против существующего в этой стране посткоммунистического режима, которые пропали без вести два года тому назад. Было решено в знак солидарности отправиться в Лаос и отметить вторую годовщину их исчезновения аналогичной манифестацией пятерых "безымянных граждан", которые раздавали бы прохожим те же листовки, что и исчезнувшие лаосские студенты два года назад. Предполагалось, что участие в этой акции граждан различных европейских стран, в том числе депутата европарламента, вызовет широкий международный резонанс.
- Как твой муж готовился к этой поездке?
- Я ничего об этом не знаю. 2 октября он уехал в Рим, где расположена штаб-квартира партии, чтобы изучать итальянский язык и общаться с соратниками. 24 октября, за два дня до той акции, он позвонил мне и сказал, что находится в Таиланде. Описывал красоты этой страны, но я почувствовала, что они с товарищами что-то затевают. Я попросила его быть осторожней. Он стал меня успокаивать, но ничего мне не сказал о своих планах ехать дальше в Лаос и так далее. Другие российские радикалы, которые находятся здесь в Москве, даже ни о чЈм не догадывались. Я думаю, что всЈ готовилось в обстановке строжайшей конспирации ради того, чтобы лаосские спецслужбы заранее не узнали об этой акции и не приняли превентивных мер.
- Как ты думаешь, Николай понимал, что его могут арестовать?
- Я думаю, и он, и его товарищи не сомневались, что их возьмут под стражу. Но они, мне кажется, ни как не ожидали, что с ними поступят так жестоко. Они, видимо, рассчитывали, что будут просто выдворены из страны, как это случилось полгода назад с одним из них - другом нашей семьи, депутатом европарламента, бельгийцем Оливье Дюпюи, когда приехал во Вьетнам и пытался проникнуть в пагоду одного буддийского иерарха, которого интернировал официальный Ханой. Но сейчас всЈ гораздо хуже: моего мужа и его соратников обвиняют в нанесении ущерба безопасности Лаоса, намереваются судить. Боюсь, что и до суда их могут продержать в тюрьме очень долго: диктатуры в маленьких, нищих странах любят потрепать нервы богатым и сильным державам, и если в их руки попадают граждане западных государств, то там это считают подарком судьбы.
- Как ты прогнозируешь дальнейшее развитие событий?
- Европейцы будут всЈ сильнее бить в набат и, я надеюсь, в конце концов, добьются освобождения своих сограждан. Особенно это касается Дюпюи, поскольку он депутат европарламента. Хотелось бы надеяться, что и Колю освободят вместе с ними. Но на наши российские власти я совсем не рассчитываю: боюсь, что они будут хранить молчание. Россия как правило безразлична к судьбе своих граждан, да к тому же наши власти очень злятся на радикалов из-за их позиции по Чечне.
