Чем, на Ваш взгляд, вызван интерес Глеба Павловского к такому странному проекту, как спасение репутации епископа Русской Православной Автономной Церкви (РПАЦ), обвиняемого в мужеложстве и растлении малолетних?
Пиарщик берется за дело, если поставленная перед ним задача интересна не только с материальной точки зрения. Глеб Павловский со свечой не стоял и, безусловно, не является очевидцем всего того, в чем обвиняют служителя церкви. Экономические мотивы здесь ни при чем. Если Глеб Павловский все же взялся за подобное дело, значит, видит интригу, направленную против священнослужителя и считает высказывания в его адрес некорректными. Павловский не согласился бы помочь клиенту, если бы считал того законченным мерзавцем.
В какой мере, по-Вашему, подобного рода проекты, связанные со скандальными темами, могут повредить их исполнителю?
Политтехнолог по характеру деятельности в какой-то мере сродни адвокату, и его обвиняют во всех смертных грехах. Однако если адвокат предлагает свои услуги клиенту и берется его защищать, будучи уверенным, что тот убийца, то у PR-щика знание о «подзащитном» зачастую основано на вере. В отличие от ситуации на Запада, в России к PR-технологу относятся паскудно, считают, что за копейки он пойдет на все, что угодно. Тот факт, что Глеб Павловский намерен осуществить этот проект, его собственной репутации нисколько не повредит. Будет неудивительно, что он реализует его с блеском.
