В Ираке прошли парламентские выборы. Эти выборы широко освещались российскими СМИ. Основными темами обсуждения были: предполагаемая недемократичность этих выборов, сопровождавшие выборы теракты, да высокомерная новая американская политтехнология — макать пальцы аборигенов в несмываемую краску, чтоб неповадно было дважды голосовать. При этом от внимания большинства российских наблюдателей совершенно ускользнула одна из важнейших тем этих выборов — курдская тема.
А между тем, на выборах в иракский парламент был выдвинут единый курдский блок, объединивший обычно соперничающие между собой политические партии иракского Курдистана. Одновременно с выборами в иракский парламент были проведены выборы в Законодательное Собрание Курдистана. Более того, параллельно с выборами, курдские власти практически провели референдум о независимости Курдистана от Ирака. И американские оккупационные власти, по крайней мере, пока, смотрят на проведение референдума сквозь пальцы. В связи со всеми этими крайне важными, на мой взгляд, для страны обстоятельствами, считаю нужным проинформировать русского читателя о современном состоянии курдского вопроса.
Курды очень большой народ. По разным оценкам, от 20 до 40 млн. человек. Они никогда не имели независимости. Язык их близок к персидскому, они исповедуют две религии: подавляющее большинство — ислам суннитского толка, есть немного шиитов, меньшинство исповедует езидизм. Судя по всему, езидизм является одной из еретических версий маздеизма.
Что касается ислама, то уже много столетий среди курдов очень популярен суфизм, представлены оба ордена — накшбендия и кадириа. До первой мировой войны курды были разделены между Османской империей и Ираном. По Севрскому мирному договору на юго-востоке нынешней Турции создавался автономный Курдистан. Однако после победы кемалистов в Лозаннском мирном договоре этого требования не содержалось. После первой мировой войны курды оказались разделенными между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией. Если не считать небольшого количества курдов, проживавших в Лачинском районе Азербайджана.
Положение курдов в разных странах разное. Шахский режим в Иране исходил из идеи единого иранского народа. Поэтому отказывался считать курдов отдельным народом. Курды считались частью иранского народа, при этом признавались их некоторые этнические особенности и в Иране существовала провинция Курдистан. Исламская революция не принесла изменений. Только теперь вместо идеологемы единой иранской нации была предложена идея единой исламской иранской нации. Курды продолжают считаться частью единой иранской нации, в быту им не запрещают говорить на курдском языке и даже позволяют выпускать свою газету на курдском языке. В Турции ситуация гораздо хуже. Несмотря на то, что Кемаль когда-то говорил о турецкой нации как нации турков и курдов, уже при жизни Кемаля эти обещания были забыты. И в Турции методами, несколько напоминающими методы Петра Первого, десятилетиями реализовывалась концепция единой турецкой светской и этнической нации. Если в Иране признавали некую специфику курдов, в Турции она отрицалась.
В перепись курдов вписывали как турок, что бы они сами ни говорили. Запрещалось говорить по-курдски. За использование курдского языка в общественном месте можно было схлопотать что-то вроде наших «15 суток». Только в этом году под ультимативным давлением Европейского союза, в который Турция планирует вступать, в Турции отменили репрессии против курдского языка. Но и сейчас это выглядит анекдотично. Проводится конференция «По проблемам языка и культуры». Имеется в виду, курдского языка и курдской культуры. Но слово «курды» не упоминается. То есть слово «курд» более неприлично, чем слово «еврей» в советские времена.
Иракский Курдистан возник случайно. Мосул был присоединен к Хашимитскому Ираку ради того, чтобы захватить нефтяные месторождения. Начиная с 20-х годов курды в Ираке и Иране регулярно восставали. В Иране было несколько восстаний перед второй мировой войной и вскоре после. Они были подавлены.
В 30-е годы национально-освободительную войну курдов в Ираке и Иране возглавил род Барзани. Мустафа Барзани для курдов — то же самое, что Ганди для индийцев или Мандела для южноафриканцев. При этом важно отметить, что родной брат Мустафы Барзани был очень почитаемым в народе суфием. После подавления курдского восстания в Иране армия Барзани перешла советско-иранскую границу и была интернирована в Узбекистане, где сторонники Барзани провели много лет. Поэтому у курдов много связей с Россией. У огромного количества руководителей и бойцов были русские жены.
После свержения монархии в Ираке баасовцы сначала заявили о признании прав курдского народа. Впервые за всю историю курдского народа стал создаваться автономный Курдистан. Который возглавил Мустафа Барзани. Однако баасовцы и пришедший к власти Саддам Хусейн довольно быстро забыли свои обещания национального равноправия. Они то давали автономию, то отбирали ее и вводили войска. В результате отношения курдов и правящего баасисткого режима были в состоянии холодной войны, регулярно переходившей в горячую. В конце концов, Саддам учинил в Курдистане настоящий геноцид, с использованием против народа отравляющих газов и танков. Это было с 1988 по 1991. Спасение курдам принесли американцы.
Победив Саддама Хусейна, они определили северную часть иракского Курдистана как зону, куда не должны входить иракские войска. В результате в северной части иракского Курдистана сформировалась действительно реальная региональная автономия. Она существует до сих пор.
Нынешняя территория — я бы ее назвал «Демократический Курдистан» — контролируется двумя партиями. Демократической партией Курдистана и Патриотическим союзом Курдистана. ДПК возглавляет, будучи одновременно главой автономии, сын Мустафы Барзани Масуд. ПСК возглавляет Джалал Талабани.
Восстание в Турецком Курдистане возглавляется Рабочей партией во главе с Оджаланом. Главное отличие оджалановцев от барзанийцев — одджалановцы вовсю используют террор и самосожжения. Барзанийцы движение оджалановцев очень не любят, подозревают, что оно вообще является азефовщиной, инспирированной турецкими спецслужбами.
Сейчас мы имеем дело с курдским чудом. На освобожденных территориях иракского Курдистана мы имеем единственную на сегодняшний день в исламском мире территорию с реализованной демократией, гражданским обществом, рыночной экономикой и социальной защитой. Обе правящие партии вступили в Социнтерн. В стране регулярно проводятся демократические выборы в Законодательное собрание региона. Совершен образовательный скачок. В каждой третьей семье и образовательной школе есть интернет. Вся курдская молодежь свободно говорит по-английски. В стране абсолютная веротерпимость, не свойственная исламским странам. Христиане и езиды пользуются теми же правами, что и мусульмане. Бесплатное здравоохранение и образование, смешанная экономика, в которой госсобственность соединена с рынком. Вместо вооруженных сил действует народная милиция.
Мы видим редкий случай, когда европейская культура оказалась вполне совместимой с исламским обществом. Заметим, левая европейская культура. Мы видим достаточно редкий вариант сочетания национализма с демократией, то есть с социал-демократией.
Вспоминается история, как нынешний глава курдского МИД, племянник нынешнего президента Кукрдистана, Нечирван Барзани став министром образования, первым приказом по министерству отменил телесные наказания, заявив: «Я не забыл, как меня пороли в школе, такое в нормальной стране совершенно недопустимо».
То, что у них есть, — это нечто среднее между Фиделем и демократией. То есть это как бы сандинисты, только некоррумпированные и имеющие поддержку всего народа. Их семейственность весьма специфична. Если какой-нибудь племянник проворуется, посадят в тюрьму, как последнего крестьянина. Программа минимум курдов на сегодня — включение в новую иракскую Конституцию автономии и ее прав, расширение территории автономии до всего иракского Курдистана. Программа максимум — это независимость.
Курды хотят независимости, но официальное региональное правительство это до последнего времени категорически отрицало. Сегодня эвфемизмы отброшены. Организация референдума, как ни прикровенно сформулированы в нем основные вопросы, практически означает официальную заявку на независимость. Естественно, будучи освобожденным Соединенными Штатами, правящий в Курдистане режим является довольно проамериканским. Но правящая в Курдистане элита является пророссийской. Во многих руководителях Курдистана течет русская кровь. И вообще можно сказать, что в лице курдов и их национального самосознания, мы имеем народ, относящийся к русским так же традиционно хорошо, как армяне. И часто лучше, чем сербы. В этой ситуации отсутствие интереса к Курдистану вызывает совершенно законную обиду наших курдских друзей.
В Курдистане, не важно, независимом или автономном, Россия может найти верного, надежного и в некотором смысле, весьма влиятельного союзника. Дружба в Курдистаном могла бы очень сильно укрепить наши геополитические позиции на Ближнем и Среднем Востоке. Курдистан также мог бы оказаться очень важным региональным союзником дружественной нам Армении. В Курдистане мы могли бы найти влиятельного посредника, что позволит нам укрепить наше положение в исламском мире. Поддержка Россией Курдистана могла бы быть важна и в ином контексте — в контексте позиции России по непризнанным государствам черноморского круга. Мы заинтересованы в прецедентной базе для суверенизации состоявшихся, но не признанных на данный момент государственных образований пророссийской ориентации. Можно было бы сказать на эту тему еще много и много. Но главное здесь другое. Друзьями не разбрасываются! И очень бы хотелось, чтобы эта простая мысль дошла, наконец, до сознания российских элит.
