Ирак: зеленая революция на за горами

Первые после падения режима Саддама Хусейна выборы в Ираке, которые, несмотря на гнетущую атмосферу хаоса в стране, все-таки состоятся 30 января, не привлекают серьезного внимания российских средств массовой информации. Да и со стороны экспертного сообщества значительного интереса не наблюдается. Конечно же, Ирак — далеко не Украина. Интересы России здесь не столь выражены, а интересы самих экспертов и того меньше. Кроме того, даже сами американцы не склонны переоценивать потенциал и влияние Переходного правительства Ирака, что лишь подчеркивает его марионеточность в глазах остального мира. Однако из никчемности и внешней управляемости нынешних «властных» конструкций в Ираке вовсе не следует тезис о том, что выборы не повлияют на дальнейший сценарий развития событий в регионе и что новое правительство будет обязательно следующим, слегка модифицированным, изданием старого.

Конечно, российским специалистам, привыкшим к «Единой России», административному ресурсу и прямолинейно однозначным СМИ, трудно поверить в то, что что-нибудь подобное не смогут изобразить и Соединенные Штаты, учитывая, что и ставки высоки, и бюджеты побольше будут. Однако, судя по всему, вашингтонские бюрократы и сами стали заложниками public opinion, решив, что все выйдет как надо при соответствующих финансовых вливаниях. Теперь, когда до выборов осталось всего пара дней и на горизонте вырисовывается победа сил, заинтересованных как в скорейшем завершении американкой оккупации, так и в установлении хороших отношений с Ираном, можно констатировать, что после выборов администрация Д.Буша еще более отдалится от реализации своих целей и задач в регионе. Победу же будет праздновать Иран под овации исламских радикалов, европейских антиглобалистов, русских патриотов etc, включая руководство Китая, которое поаплодирует в более закрытом режиме. Ресурсозатраты на регион со стороны США возрастут, а возможная интервенция в Иран, скорее всего, отдалится. Именно результаты выборов в Ираке станут первым серьезным испытанием для К.Райс, и, если ей в результате все-таки удастся в ближайшее время передвинуть полосу фронтира в соседний Иран, то тогда всем недоброжелателям сверхдержавы придется признать гениальность мадам Кондолизы, понять, что для всех настали трудные времена и со злостью стиснуть зубы.

Угроза потенциального вторжения, похоже, заставила Иран окончательно отбросить сомнения в целесообразности поддержки религиозных конкурентов в Ираке. Даже призрак возрождения сильного и влиятельного Аль-Наджафа как ведущего центра шиитского богословия и угрожающий авторитет иранского Кума отступают на второй план перед опасностями возможной агрессии. Связать американские войска и ресурсы любой ценой именно в Ираке — похоже, именно такой план реализует сейчас иранское правительство. Создание мощного шиитского блока, перевод ему значительных средств, терроризм и дестабилизация в суннитских районах, атаки на шиитов — все это, вероятно, звенья одной цепи.

30 января иракцам предстоит избрать 275 членов Национальной Ассамблеи по простой пропорциональной системе без всяких проходных барьеров и иных усложняющих препятствий. Любой гражданин страны, собравший более 500 подписей своих сограждан, имел право выдвинуть список, в который, в принципе, мог даже не включать никого, кроме самого себя. При условии подачи за список организации количества голосов, превышающих общее количество проголосовавших, разделенное на 275 мест, сия институция считается избранной в Национальную Ассамблею. Независимая избирательная комиссия Ирака не особо препятствовала желающим выдвигать списки, что и объясняет появление в числе 112 претендентов весьма экзотических объединений типа «Халиб Мухсин Абд Хусейн аль-Сабахи» или «Абд аль-Сатар Джабр Ката аль-Абуди», названных по именам лидеров данных групп. И если название избирательной группы, блока или партии в бюллетене все же является достоянием общественности, то набор содержащихся в нем фамилий известен далеко не всегда: из соображений безопасности (для предотвращения физической ликвидации отдельных кандидатов и списков) разрешено не оглашать фамилии (достаточно указать общее число кандидатов).

На открывающихся 6 000 — 7 000 участков внутри страны (точное число не могут назвать сейчас даже представители американской администрации) и 30 участках за рубежом (расположенных в 14 странах) иракцам, родившимся до 31 декабря 1986 года, предстоит избрать также органы власти 18 провинций страны, а жителям Курдистана — выбрать 111 членов парламента курдской автономии. Для получения бюллетеня необходимо подтвердить гражданство либо предъявлением продовольственной карточки, либо двух других документов, удостоверяющих личность. Активно фигурирующие в последние дни слухи о том, что Иран подпольно направил около 1 млн. своих граждан для голосования в южных районах Ирака, лишь подчеркивает и недоверие самих иракцев к избирательной процедуре, и легкую доступность права голосовать для всех желающих.

А между тем, по действующей Временной Конституции Ирака, именно Национальная Ассамблея является ключевым органом в структуре власти в стране. Именно она выбирает Президента республики и двух его заместителей (по изначальной логике — один араб-шиит, один араб-суннит и один курд). Президент далее предлагает кандидатуру Премьер-министра. После выборов должен начаться второй этап переходного периода в Ираке — так, до 15 августа 2005 года Национальная Ассамблея должна утвердить новый текст Конституции Ирака, который до 15 октября 2005 года должен быть принят на референдуме. Таким образом, гипотетическое (пока) взятие под контроль Национальной Ассамблеи позволяет заинтересованным политическим силам, как назначать все руководство страны, так и изменить Конституцию по своему усмотрению.

Учитывая национально-конфессиональное распределение населения Ирака, выбор такой модели для будущего государственного устройства сам по себе уже был миной замедленного действия. Не учитывая тюркские, халдейские и иные весьма малочисленные меньшинства, распределение в стране примерно таково: 60% арабов-шиитов, 20% арабов-суннитов, 20% курдов (в большинстве суннитов). Учитывая, что в доокупационный период именно арабы-сунниты формировали почти весь истеблишмент страны, ясно, почему сейчас большинство их лидеров призывает к бойкоту выборов. При такой модели власти им, мягко говоря, ничего не светит. Шиитское большинство может управлять всей страной, а в блоке с курдами даже легко изменять конституцию. И сейчас потенциальный кошмар конфессионального голосования становится для американской администрации страшной реальностью. И где в этой схеме просматривается национальное согласие и примирение? До последнего времени многие думали, что у американцев в рукаве есть какой-либо козырь. Однако сейчас почти очевидно — Соединенные Штаты просто не знают, что делать дальше. Отменять выборы — значит публично продемонстрировать слабость и неспособность к управлению и разрешению кризиса. Фальсифицировать — значит подставить себя под огонь критики многочисленных оппонентов. Дать шиитам захватить власть — и очаг сопротивления и террора лишь разгорится. Лидеры террористических групп уже активно используют суннитское недовольство, и инициируют активные атаки как на проамериканских чиновников, так и на шиитских деятелей. Негласное указание со стороны лидеров шиитских партий (в частности, лидера Верховного совета исламской революции в Ираке (SCIRI) Абд Аль-Азиз Аль-Хакима) — перед почти гарантированной победой, не поддаваться на провокации, имеющие целью втравить шиитов и суннитов в гражданскую войну.

Шиитское терпение объясняется тем, что уверенными темпами к победе на выборах движется «Объединенный иракский альянс» (United Iraqi Alliance), созданный на базе 22 партий и групп по благословению влиятельного шиитского лидера Великого аятоллы Али аль-Систани (Ali al-Sistani). Именно усилия аль-Систани позволили объединить ведущие шиитские политические группировки, а также привлечь ряд лидеров племен и национальных меньшинств. Основу блока составили две самые влиятельные шиитские партии: Верховный совет исламской революции в Ираке (SCIRI) и Исламская партия Аль-Даава (Islamic Al-Da'wah Party). И хотя для создания видимости консенсуса ряд малозначительных суннитских партий включен в блок, а сам аль-Систани обещал поделиться с суннитами ключевыми постами в правительстве, мало кто сомневается в проиранской ориентации альянса и конечной цели — создании в Ираке правительства в иранском стиле с сильным клерикальным влиянием. Эксперты ожидают от этого блока попыток введения религиозного права, ограничения прав женщин и иных инициатив, идущих в разрез с действующей Временной Конституцией Ирака. Включены в список альянса также сторонники мятежного Муктады ас-Садра, хотя сам он заявил, что лично в список не входит. Популярность аль-Систани весьма велика — ряд более мелких партий даже вклеивают его портрет в свои листовки, пытаясь ввести избирателей в заблуждение и использовать чужую популярность. Именно против членов Объединенного иракского альянса направлены главные удары суннитских террористов — поэтому большинство членов избирательного списка предпочитает скрываться до окончания выборов. Слабым местом блока является, пожалуй, только неприятие излишней федерализации, что ведет к конфликту с курдами, и недостаточное внимание к социальным проблемам иракцев.

Американская администрация же сделала ставку на «Иракский список» (Iraqi List), возглавляемый премьером Переходного правительства Иядом Алави. У американского аналога «Единой России» в распоряжении иракское государственное телевидение, в деталях освещающее все моменты жизнедеятельности премьера, а также значительные бюджеты, работающие скорее в интересах Gucci и иных производителей luxury продукции, чем в пользу повышения популярности данного объединения. Привлечение ряда племенных вождей и продление мандата американских войск — вот, пожалуй, и вся программа действий данного объединения. Рекламные ролики, по слухам, заказанные в Лондоне, больше похожи на стандартную корпоративную рекламу и производят на избирателей скорее обратный желаемому эффект. Шииту Алави и его «Списку» так и не удалось объединиться с блоком «Иракцы» (Iraqiyun), возглавляемым Временным Президентом суннитом Гази Аджил аль-Явиром, несмотря на явную заинтересованность американской администрации в этом сближении. Светски ориентированное объединение, программа которого в целом совпадает с принятой Переходной Конституцией и которое призывает к национальному диалогу, может рассчитывать на поддержку суннитского племени Шаммер и антиклерикально настроенных сторонников единого Ирака. Курс ряда суннитских лидеров на неучастие в голосовании серьезно понижает шансы этого блока на успех.

Подобно шиитам, курды также идут на выборы в Национальную ассамблею единым списком. Две самые влиятельные курдские партии — Патриотический Союз Курдистана (Patriotic Union of Kurdistan) Джалал Талаби и Курдская демократическая партия (Kurdistan Democratic Party) Масуда Барзани создали блок «Курдский единый список» (Kurdish Unity List). Несмотря на значительные политические разногласия, этнической солидарности оказалось вполне достаточно для объединения. Некоторое количество мест в парламенте могут получить также монархисты («Движение за конституционную монархию», Constitutional Monarchy Movement), возглавляемые Шарифом Али бин аль-Хусейном, племянником убитого в 1958 году короля Ирака Фейсала II, «Независимое иракское демократическое движение» (Independent Iraqi Democrats Movement), возглавляемое Аднаном Пачачи и коммунисты, создавшие блок «Народный союз Ирака» (People's Union List)

И все-таки, именно шиитский «Альянс» — явный фаворит гонки. Согласно многочисленным опросам и прогнозам, при условии честного подсчета голосов, шиитский блок может получить от 100 до 150 мест в Национальной Ассамблее. До 50 могут получить курды и проамерканский «Иракский Список» Алави. Остальные голоса распределятся между более мелкими партиями. Активно циркулирующие в Ираке слухи о том, что американцы уже распределили места в будущем парламенте Ирака и подсчет будет произведен «как надо», возможно, и имеют под собой почву, однако произвести столь значительные фальсификации (так, у «Альянса» шиитов надо будет забрать до 30%) сложно даже контролирующим процесс американцам. Кстати, ряд иракских газет (выполняющих сейчас основные социологические функции в стране) объявили о намерении осуществить параллельный подсчет голосов. Что касается явки, то, судя по опросам, она будет очень высокой в шиитских и курдских районах страны и низкой в районах, населенных суннитами (не более 30-40%). В ряде провинций (например в Багдаде, Ниневии и Аль-Анбаре, где ситуация наиболее нестабильная) выборы вообще могут не проводится — решение об этом будет принято в последний момент.

Короткая избирательная кампания подходит к концу. Пара блоков-фаворитов использовали имеющиеся у них основные ресурсы. Шииты проагитировали в первую очередь в мечетях, курды использовали местные газеты и телевидение, с экранов государственного канала Аль-Иракия лились на граждан потоком ролики «Иракского Списка» и репортажи о деяниях Алави. Ряд дебатов в американском стиле прошел в строго засекреченных студиях под усиленной охраной американских солдат. Остальным партиям (в рядах которых нет членов Переходного правительства Ирака) приходится довольствоваться собственными партийными газетами и наскоро сделанными листовками. О равном распределении времени на телеканалах и в газетах никто и не задумывается. Неудивительно, что большинство иракцев и понятия не имеют о множестве перечисленных в бюллетенях партий и блоков. Телевидение транслирует ролики с призывом прийти и проголосовать, однако из них не ясно — как и где это делать. Акцент сделан на не очень убедительно обоснованном лозунге, что выборы приведут к победе над террором и установлению стабильности в стране.

Со стабильностью же в стране плохо. Не помогает ни комендантский час, ни усиленные меры безопасности. К нападениям на правительственных чиновников добавились многочисленные акции против работников избирательных комиссий. К выборам вводятся совершенно экстренные меры. С 29 по 31 января границы Ирака будут закрыты, разрешение пересекать границу с Саудовской Аравией будет дано только паломникам, возвращающимся с хаджа. Автомобилям запрещено приближаться ближе, чем на 2 километра к участкам для голосования. Сами участки будут окружены тройным кольцом охраны — к иракской полиции и армии добавятся солдаты международного контингента. В самых опасных суннитских регионах местоположение участков будет объявлено в самый последний момент — американцы опасаются заранее заложенных бомб и спланированных нападений.

Грядущие выборы заставили американцев значительно поиздержаться. Д. Буш готовится запросить у Конгресса еще 80 млрд. долларов на операции в Афганистане и Ираке, увеличив общую сумму расходов на обе войны до 280 млрд. долларов. После получения согласия на эту инициативу расходы на Ирак и Афганистан дойдут почти до половины от соответствующих затрат США на Первую мировую (613 млрд. долларов в переводе на современные деньги) и Вьетнамскую войны (623 млрд. долларов). Статистика жертв и баланс общественного мнения не менее удручающи: более 1 300 погибших американцев и падение уровня поддержки войны до рекордно низких 39% (причем падение касается и «бушистких» штатов Юга и Среднего Запада). Вырисовывающаяся на горизонте победа объединенного шиитского блока принесет США новые расходы и новые жертвы. Впрочем, фальсификации не сильно исправят положение — и жертвы, и расходы вряд ли уменьшаться.

В любом случае, до мира в Ираке все еще очень и очень далеко, и сценарии, реализуемые американской администрацией, похоже, ни несут всему миру ничего, кроме новой крови. А пока же Великий аятолла аль-Систани готовится праздновать победу. Зеленая революция в Ираке, похоже, уже не за горами.