Открытие нового процесса над журналистом Григорием Пасько (он обвиняется в передаче японцам секретных сведений), который должен был начаться 4 июня, был перенесен на 20. За следующих два дня он узнал, что заставило прокурора и судей перенести открытие процесса.
Утро 4 июня прошло для журналиста в духе кафкианского «Процесса». 4 июня он вместе с адвокатами и международными защитниками явился в суд, но был встречен большой железной дверью. Спустя некоторое время из-за нее появился работник канцелярии и сообщил, что процесс переносится по семейным обстоятельствам прокурора. Когда адвокаты потребовали начать заседание без него (закон это позволяет), они узнали, что судья, который должен был вести разбирательство, заболел. На требование же, в таком случае, переговорить с председателем суда, им было сообщено, что этот служитель Фемиды находится в командировке.
Таким образом, обвиняемый, который, по его словам, «стучался в двери суда и требовал, чтобы его судили», был вынужден удалиться не солоно хлебавши.
Позже его адвокат Анатолий Пышкин высказал предположение, что целью обвинения было то, чтобы международная общественность ослабила внимание к процессу, а представители международного комитета защиты журналистов Эмма Грей и сотрудник CNN Питер Арнетт покинули Владивосток. Вместе с тем, оба представителя международной журналистской общественности в тот же день дали пресс-конференцию, на которой заявили, что 20 июня их место займут другие, и международное сообщество с неослабевающим вниманием будет следить за этим процессом.
При этом, как рассказал Григорий Пасько в интервью АПН, вряд ли обвинение действительно надеялось избавиться от присмотра Запада одним лишь переносом процесса. Но у него появились другие куда более весомые мотивы. Дело в том, что незадолго до процесса было введено в действие дополнение к секретному приказу 055 Министерства обороны, которое вывело из списка секретных и запрещенных к обсуждению в печати приблизительно половину объектов, фигурировавших в уголовном деле Пасько. Что же касается второй половины обвинений, то, как признал в эти же дни Верховный суд, они были сфальсифицированы следователем и работником ФСБ. Теперь сфальсифицированные документы подлежат изъятию из дела, и если решение Верховного суда не будет оспорено, против этих людей должно быть возбуждено уголовное дело.
Ознакомившись же со своим уголовным делом, - возможность, которой Пасько был лишен все три года следствия, - журналист и вовсе успокоился. Как подчеркнул он в беседе с корреспондентом АПН, в деле нет ничего, что позволило бы стороне обвинения надеяться на победу в этом процессе.
