У кризиса на Украине есть две причины. Первая причина — существование рядом России. Не просто одного из мировых центров силы, но кровно связанного с Украиной державного организма. Напомню, что даже само имя «Украина» означает «земли у края России».
Вторая причина — навязанная панамериканисткой элитой и подхваченная российской интеллигенцией система «демократии». Эта идеология работает сегодня как главный локомотив вестернизации и атомизации старого имперского пространства.
Спрашивается: кого в муках избирает Украина? Наивный ответ — своего Президента.
А почему именно Президента?
Для такого феномена политической жизни как «верховная власть» вопрос об именовании носит особенно острый характер. По существу терминология превращается в магический инструментарий глобальной политики. Она выражает собою систему негласного вассалитета политических легитимаций.
В древнерусских источниках времен «хазарского каганата», в частности, в «Слове о законе и благодати», мы можем наблюдать любопытный факт. Киевский князь, верховный правитель Руси называется в этих источниках «каганом». Речь идет в подобных случаях, конечно, не о безобидных языковых влияниях. Следы хазарского «ига», данной (от слова «дань») зависимости от каганата лежат на всей культуре Руси X-XI вв.
Сегодня мы имеем дело со своего рода американским игом, которое распространяется на всю Русь. Даже на Белую Русь, если говорить об употреблении политических терминов. Привычные формулы — «мировая общественность», «круг цивилизованных государств» выступают как эвфемизмы цивилизационной зависимости. Даже в советском дискурсе, как марксистском, формулы «подлинной демократии» и «прогрессивного человечества» рассматривались в качестве ритуальных. Всеобщее стремление к вестернизации в конце 80-х годов органично вписывалось в рамки «просветительского проекта», возглавляемого ранее большевиками.
В 1990 году мы были свидетелями парада «переименований» власти на всем пространстве стран участниц Варшавского Договора. Освободившееся от социалистической идеологии огромное пространство было полностью заполнено новой политико-прагматической парадигмой. Альтернативы ей не нашлось, несмотря на все языковые, этнические особенности народов и стран. И это произошло, невзирая на принадлежность пост-советских стран к разным культурным и религиозным ареалам. Подобная история свидетельствует о глубокой интегрированности интеллектуальной элиты постсоветского пространства в модернизационный проект Запада.
По терминологии Ш.Эйзенштадта, произошло формирование интернациональных «образцов несовмещающихся изменений». Частным случаем этих процессов была победа института «президентства» как политологического образца демократизации. Политическое творчество отныне признано чем-то прошедшим, так что пространства для политического творчества не остается. Мы лишь пассивно присутствуем при внедрении международного образца, осмысление которого в свете национальной и цивилизационной специфики начинается уже позднее.
Вызов оранжевой охлократии
В момент демократизации понятия «демократия» и “американизм» в их цивилизационных проекциях совпали. Подразумевалась их «тождественность», которая стала проявлять свои сомнительные нюансы лишь во второй половине 90-х годов. В противовес глобальной унификации был выдвинут термин «фундаментализм» как ярлык для ценностной системы, альтернативной панамериканской. Во многом это был пустотный термин, обусловленный взглядом извне.
Но говоря на языке нынешних «хазар», всякий традиционный вектор политической жизни проявляет себя как коалиция «неофундаменталистских» сил. Между тем любая суверенная верховная власть (вне зависимости от ее культурного происхождения!) обозначает вектор долгосрочной стабилизации политической системы только при одном непременном условии. Она черпает суверенитет — не в опоре на случайно всплывшую в данный момент «элиту», но в опоре на союз традиционных неофундаменталистских сил. Обозначение подобной опоры становится главным символическим знаком. Он свидетельствует о выборе верховной власти в пользу национально-государственной традиции, об их взаимной идентификации.
«Элита» Ющенко — это вовсе не национально и не государственно мыслящие политики. Это все те же, хорошо нам знакомые «сильные люди Смутного времени». Вчера — они сделали свою силу и свои деньги на ослаблении нашей империи, сегодня — на ослаблении своей удельной государственности. Понятно, что собственно демократичность и справедливость выборов при этом их не интересуют.
Наивное поведение сторонников Ющенко — этого «оранжевого охлоса» , показывает, что на Украине еще и не начиналось переосмысление самих принципов демократии. Украинские политики еще не подступились к национальной ревизии заимствованных шаблонов. Украина пока безнадежно отстает — отстает не от Европы, а от самого хода вещей в мире (в Китае, в Латинской Америке, в нашем СНГ). Украина нуждается в помощи — и поэтому ей так стараются «помочь» извне, все кому не лень.
Нет ничего удивительного в позиции Запада по украинскому вопросу. Россия и Украина находятся в личных отношениях, это связанные друг с другом симфонические личности истории. Тогда как Америка и Евросоюз предстают в данном конфликте в качестве достаточно случайных участников. На их месте могли бы быть и другие цивилизации. Эти цивилизации объективно были бы заинтересованы в ослаблении органических связей между славянскими государствами и выстраивании санитарного кордона на западных границах чуждой им цивилизации. Но на месте России могла бы быть только Россия, поэтому наши дела с Украиной — это дела не соседские, а семейные.
Преодолеть «Украину внутреннюю»
Независимость друг от друга для членов семьи порождает необычайную пустоту в глазах. Украинский кризис — еще один сигнал России и ее власти о необходимости ускоренного движения к националистическому и «органицистскому» авторитаризму. Либерализм и демократия являются для нас не эффективными инструментами политики, но инструментами внешнего воздействия на Россию и ее исторических соседей.
Единственным выходом из ситуации было бы изменение самих правил игры и политического действия, которые приняты в настоящее время. Разрыв с западнической демократией как системой принципов и политических воззрений сделал бы Россию мировым лидером. Автором альтернативной мировой модели, отличной от панамериканизма. Китай, Индия и Третий мир сразу же поддержали бы такую Россию в том справедливом миропорядке, который можно было бы по праву назвать многополярным миром.
У меня есть большие сомнения, что нынешнему руководству России с его политикой углубленной интеграции в западное пространство, где нас не ждут, удастся соблюсти маломальские государственные интересы на юго-западе. Что-то пока не клеится у нас с геополитическим поворотом к нашей традиционной экспансии. Есть очень мало шансов, что с таким подходом к международной политике России удастся выкроить для себя что-нибудь в результате обсуждаемых ныне «третьего тура», либо раскола Украины.
Если уж наша власть решилась бы идти на разрыв и конфронтацию с Западом — то это следовало бы делать ценой максимальных достижений. Скажем, воссоединением трем «братских славянских народов», трех частей Руси: Великой, Малой и Белой, включая и западные, униатские земли. Похоже, исторический момент еще не наступил. И нам придется на время расстаться с Украиной как перспективой ирриденты. Может быть, нынешний кризис на Украине и его исход вразумит, наконец, власть? Примерно так, как вразумили ее события Крымской войны в XIX веке…
Для того чтобы суметь разрешить в интересах России кризис »внешней Украины», нужно сначала преодолеть в себе «Украину внутреннюю». Вся Россия и все страны СНГ наполнены «внутренними украинцами». Эти «украинцы» доминируют в наших политических элитах. «Элиты» воспринимают сегодня свои страны как буферы между внеположной цивилизацией и абстрактным варварством. Все мы сегодня — «Украина», то есть граница между цивилизацией и варварством. Надо понять, что варварство со свойственным нам самоуничижением мы наблюдаем в самих себе. Чтобы стать цивилизованными, нам нужно стать «пустыми», просто-напросто выесть себя изнутри.
