По материалам круглого стола АПН
Инициатива президента об отмене выборов губернаторов — это реакция государства на неожиданно возникшую угрозу. В каких еще странах мира существует подобная система? Ответ — в нескольких государствах СНГ. В Казахстане, где президент имеет право назначать акимов, глав областей, на Украине, где председатели областных администраций тоже назначаются президентом и в Белоруссии. Местные элиты опасаются, что некая сила вмешается в их внутренние дела, если губернаторов будет выбирать народ. Кто может вмешаться в выборы на Украине, Казахстане или Белоруссии? Россия.
В силу культурной близости, а также экономических интересов на территориях сопредельных государств, либо российские власти, либо крупные олигархические группировки из России могли бы стать серьезными игроками на электоральном поле стран СНГ. В этом случае главы регионов могли политически переориентироваться со своих столиц на Москву. Поэтому страны СНГ ввели у себя назначение губернаторов.
Россия вводит назначение губернаторов тоже в ответ на внешнюю угрозу. Появился какой-то пока не ясный внешний центр, достаточно сильный, чтобы вмешаться во внутрироссийский политический процесс. Бесланские события продемонстрировали, что некая сила может оказать влияние на внутреннюю политическую жизнь России и перестроить Россию по-своему, а не по команде из Кремля. Российские власти сочли, что контроль над страной может быть утерян. Поэтому система ужесточается.
Однако мало просто удерживать контроль над ситуацией. Ее необходимо менять. Сейчас назначенные губернаторы еще смогут скрепить страну, подобно тому, как обручи скрепляют бочку. Но в исторической перспективе подобная система, скорее всего, обречена на кризис и слом. Поэтому нужно создать более устойчивые структуры, заинтересованные в территориальной целостности России. Россия до сей поры не имела собственной финансово-промышленной группировки мирового масштаба. И поэтому она не была игроком с точки зрения мировой политики. Консолидация Газпрома и Роснефти — это попытка создать прообраз финансово-промышленной группировки, которая была бы конкурентоспособной в мировом масштабе. И, соответственно, под эту уже группировку построить и государственную систему России. Ведь система назначения губернаторов — это акт военного положения.
Вводится единоначалие. Из того, что говорил Сурков в своем интервью, следует, что губернаторам отдадут даже право координировать силовиков. Это пока не прописано в законопроектах, но, полагаю, Сурков знает что говорит, потому что Сурков по отношению к закону первичен, а закон по отношению к Суркову вторичен. Получается, у нас военная система, которая напоминает систему колониального контроля, когда одна единственная крупная ФПГ «держит» всю страну, жестко подавляя через военизированный бюрократический аппарат все проявления недовольства.
Складывающийся политический режим напоминает ГДР времен Хоннекера. Давно была придумана шутка, что идеал государственного устройства для Владимира Владимировича Путина — Германская Демократическая Республика, где он когда-то работал. Когда Сурков говорит, что введение пропорциональной системы на выборах в Государственную думу усилит демократию, потому что «Единая Россия» будет занимать не 2/3 Думы, как сейчас, а только 40%, он немного лукавит. Этот тезис верен, если считать, что будет одна партия власти, а остальные партии будут находиться в оппозиции. То есть, тезис верен для ситуации середины 90-х годов прошлого века. Между тем, на дворе «нулевые» и политическая система России серьезно изменилась.
Если же будет много партий власти, как было на прошедших выборах в Казахстане, где их было 3, то вопрос о «демократичности» новой системы снимается сам по себе. Действительно, 40% займет «Единая Россия», 20% — контролируемая властью левая партия, 20% — контролируемая властью либеральная партия, еще 20% достанется маргинальным группам (вроде ЛДПР). И получится, что все те же 2/3 парламента будут по-прежнему контролироваться властью. А как бы и не 100%. В Казахстане на выборах боролись партия Назарбаева и партия Дариги Назарбаевой. В итоге оппозиция получила всего несколько мандатов, зато проправительственные партии получили почти все. В ГДР также существовала многопартийность. Например, был Христианско-демократический союз ГДР. А СЕПГ даже, представьте, не имела большинства в парламенте. Что не мешало существовавшему режиму, а, пожалуй, даже укрепляло его.
Нынешние партии почти все контролируются Кремлем. Их руководители избираются по благословению свыше. Это означает, что партийные списки будут утверждаться высшей властью. При Думе, избранной на 100% по пропорциональной системе, это будет означать, скорее всего, что 90% депутатов будут в той или иной мере назначены властями.
Пропорциональная система вряд ли сработает в сторону усиления влияния партий еще и потому, что по нынешнему законодательству руководство партий может сделать со своими региональными отделениями почти что угодно. Вплоть до спуска «сверху» их председателей. В этих условиях, у власти может возникнуть соблазн начать диктовать кадровый состав региональных законодательных собраний. Действительно, если председатель регионального отделения назначается «сверху», а местная легислатура избирается по спискам, то имеет смысл согласовать списки с вышестоящими товарищами. В этих условиях мышь не проскользнет не только в Государственную думу, но и в местный парламент.
В результате новая система повисает в воздухе. Губернаторы назначаются, депутаты фактически назначаются, партии контролируются. Кто же донесет до власти мнения простых людей? Новая система очевидным образом лишена обратной связи.
Для меня очень интересна интрига вокруг Общественной палаты, потому что Общественная палата в случае дрейфа в сторону государственного устройства ГДР становится чем-то вроде народного или демократического фронта в странах «народной демократии». Там были структуры, которые объединяли «буржуазные» партии вокруг главной партии — коммунистической. Они везде назывались по-разному, хотя «народный фронт» — общепринятое определение. В ГДР подобная структура называлась Национальный фронт, в нынешнем Китае — Народно-политический консультативный совет.
И при наличии формальной многопартийности это в реальности означало контроль власти за всеми партиями через систему «Народного фронта». Посмотрим, будет ли Общественная палата обычной говорильней или все же эволюционирует в «Народный фронт».
Откуда следует необходимость Общественной палаты? Парламент согласно новым предложениям президента, фактически блокируется. В условиях, когда партии очень жестко «построены» и их руководители фактически назначаются с согласия Кремля, Общественная палата становится каналом для получения обратной связи от общества. Подлинной реакции если не народа, то «общественности» на предложения власти. Возможно, что Общественная палата станет единственным каналом для «выпуска пара», канализация протеста. Впрочем, также вероятно, что она превратиться в обычное собрание придворных. Ведь ее прототип, Гражданский форум, решительно никакого успеха не имел.
