Реформы не для Путина

На мой взгляд, совершенно понятно, что эти реформы нужны не для Путина. Лично Путину реформы совершенно не нужны, и страна  готовится, скорее всего, к новому президенту. Видимо, логика власти заключается в том, что новый глава государства будет не способен удержать контроль за страной без наличия надлежащих инструментов. Основная задача текущего момента — настроить такие надежные инструменты. Создать рычаги власти, позволяющие удерживать контроль над страной тому человеку, который будет выбран в рамках проекта «преемник», в течение ближайших трех лет.

Конечно, здесь есть ряд нюансов. Есть вероятность того, что не будет найден достойный преемник. Тогда президент, возможно, решит все-таки продолжить свои полномочия. Но, если «преемник» будет найден (на мой взгляд, именно в этой логике все сейчас и развивается!), то существует главная задача — подготовить страну к передаче ее в руки нового президента. Нового лидера, который будет делегирован представителями части «новой элиты». Эту элиту можно называть как угодно. Но это те самые «реальные люди», которые готовили последние предложения власти, и которые в настоящий момент ведут активный передел собственности в сырьевом комплексе.

Кстати, один важный вопрос, который уже был задан Юрием Солозобовым, здесь следует поднять. Это вопрос о неконтролируемом малом и среднем бизнесе. О тех случаях, когда люди с огромными деньгами «внезапно» появляются на политических и экономических просторах страны и оказываются региональной сенсацией. Я думаю, что возможность появления таких криминальных бизнесменов в регионах была связана с тем, что государство зачастую просто не контролировало ситуацию. То, что происходило в территориях «дикого капитализма», не разруливали ни губернатор, ни федеральная власть.

Это образовывало некие свободные ниши, где появлялся криминальный теневой бизнес. Он и выполнял в регионах функции государства. Там была своя система власти: фактически, рэкет — это суррогатная налоговая система, судебная система — это «институт» стрелок и криминальных авторитетов, которые вершили суд по понятиям. Да, еще недавно у государства просто не доходили руки до такого рода бизнеса. Да, там образовывались некие достаточно крупные по финансовым потокам предприятия, которые связаны с нелегальным производством водки, лекарств или с нелегальным производством бензина.

Но, как мы видим, в последнее время в регионы активно приходили крупные корпорации, что наглядно видно, например, по бензиновому бизнесу. Тому высокодоходному бизнесу, который был в стране еще 5-6 лет назад абсолютно криминализирован. Но сейчас бизнес на АЗС (почти абсолютно весь!) контролируется крупными корпорациями. Там, по сути дела, вообще нет места мелкому бизнесу, который связан так или иначе с классическим криминалитетом.

Лично я знаю много регионов, где те же заправки «братками» просто продавались вертикально интегрированным корпорациям или прямо поглощались ВИКами. Я абсолютно убежден, что все эти криминальные бизнесы будут очень быстро взяты под крышу. Контроль за ними будет установлен в оперативный срок.

Я думаю, что новая силовая элита, которая сейчас готовит процесс более масштабного передела собственности в стране, имеет свою стратегию. Ее мысль заключается в том, что самое главное — это то, чтобы этот процесс передела собственности не перекинулся и дальше. Грубо говоря, если к власти придет новый президент, то совершенно очевидно, что процесс передела собственности не должен стать постоянным в стране. Иначе каждый новый президент будет давать новую отмашку и выводить на сцену новое поколение сверхкрупных собственников. То же самое будет и в Центре, и в регионах.

Следовательно, самая важная проблема — создать некую систему преемственности, которая бы этот риск абсолютно устраняла. Когда собственность будет переделена на федеральном уровне, а затем и на региональном уровне, задача будет близка к решению. Новые назначенцы, которые придут на эти территории, с ходу займутся созданием такой системы, которая бы кормила их. Контролем за тем, что еще не поглощено крупными вертикально интегрованными компаниями.

Еще раз повторю, самая главная задача этой реформы — подготовить рабочие инструменты для того, чтобы страна перешла под контроль нового президента. Неизвестного пока нам лидера, который, возможно, будет не столь харизматической фигурой, как сам Путин. Хотя политологи тоже могут долго спорить относительно путинской харизмы, природы его рейтинга и так далее.

Если апеллировать к последней статье Белковского, то в ней Станислав уверяет нас, что Путин по определению не годится на роль диктатора. Хотя бы потому, что он — западник, сибарит, пьет красное вино. И вообще, ВВП не способен к жестким мерам, поскольку очень любит жизнь и на самом деле по духу «гнилой либерал». Соответственно, может быть и так, что вслед за Путиным действительно придет более «жесткая» фигура, которая не так изысканно пьет красное вино и не так либерально настроена.

В ходе нашей дискуссии возникла речь про следующего после Путина президента, который якобы будет «более слабым». Замечу, что сейчас система создается действительно исходя из того, что следующий президент, хотя и выходец из «силовиков», будет, возможно, слабее Путина. Поэтому ему нужно создать более комфортные условия. Исходя из этой гипотезы, можно сделать вполне очевидный вывод. Слабый президент порождает, в конечном счете, — двухпартийную систему. Причем особого рода, где первая партия — выгодоприобретатели первого ельцинского передела, а вторая — это выгодоприобретатели второго путинского передела. Я думаю, что у нас и будет реализована эта модель.

В этом стратегическом плане все развивается достаточно логично. Идут процессы смены экономической программы, которые мы сейчас наблюдаем. Происходит процесс более активного передела экономической собственности и завершение передела власти на региональном уровне. По сути дела, все это вместе взятое и будет означать некое завершение проекта «Путин». Поскольку задача Путина выглядела как изменение той политической системы, которая сложилась при Ельцине. Собственно, у ельцинской системы было три основных части: это сформировавшаяся вокруг Ельцина часть политической элиты, крупные олигархические компании и региональные губернаторы, которые пришли к власти при Ельцине.

Мы видим постепенный демонтаж трех компонент этой старой ельцинской системы. Фактически, политическая элита уже разгромлена, Она либо вся в отпуске бессрочном, либо уже перешла на службу новым элитам. В отношении так называемых олигархов маховик репрессий тоже будет раскручиваться все более интенсивно в самое ближайшее время. И вот мы видим, наконец, третий, финальный элемент этой триады — ликвидация губернаторского корпуса.

Основная проблема новой элиты в том, что слишком мало у Путина преданных сокурсников. Или верных школьных товарищей, чтобы их расставить на все регионы. Было бы логично через короткое время осуществить проект ротации губернаторского корпуса. В Кремле тоже понимают, что каждый регион — это действительно штучная проблема, о чем и говорили здесь эксперты, это большая проблема найти нового лидера.

Я думаю, что логика власти здесь будет простой. Логично было бы запускать процесс объединения регионов, поскольку найти новых губернаторов для 20-30 территорий будет в три раза проще, чем для 90. Из сокурсников президента все-таки 20-30 человек еще найти можно, а 90 штук уже проблематично. Было бы глупо, если бы все те же «вечные» губернаторы, которые сейчас сидят на царстве по два-три срока, были пролонгированны во власти навечно. Тот же Лужков, например, он что, остался мэром Москвы еще на один срок или просто пожизненно? Тогда становится совершенно непонятно, зачем все это затевалось. Поскольку, совершенно очевидно, что этот человек в кепке своими деньгами никогда делиться не будет. Потому он все равно будет болезненным нарывом на теле новой политической системы.

Мне кажется, что политический рынок будет похож на те процессы, которые мы будем наблюдать и в изменившейся экономике. В экономике сейчас заметен некий переход к распределительной мобилизационной системе, которая заменяет все эти либерально-рыночные механизмы. Поэтому я думаю, что никакого политического торга не будет. Будет существовать такой политический госплан, который будет распределять политические блага.

Соответственно, сформируется некая система «советских толкачей», действующих в федеральном центре и решающих вопросы направления политических ресурсов в регионы. Получение политической валюты или полномочий будет происходить путем вовсе не рыночных механизмов торга. Скорее, путем классической системы госплана, когда собственно эти фонды распределялись из единого центра, и, как следствие, был востребован некий посреднический институт хитрых людей, которые находили эффективные цепочки, и эти потоки пускали в нужном себе направлении.

Опросы, касающиеся реформы, показали достаточно любопытную вещь. Когда население спрашивают в целом о «путинском курсе» — все поддерживают. Когда его спрашивают по отдельности — о назначении губернаторов или о выборах по партийным спискам — никто не поддерживает, как оказывается. То есть, сейчас общественное мнение находится в состоянии ступора. Никто не понимает, что действительно происходит. И очень интересно как раз, что у ВЦИОМа одни были данные, а у ФОМа другие по одному и тому же вопросу.

Если говорить в целом о социологии как инструменте «обратной связи», мы должны помнить, что исследование «общественного мнения» интересует власть только с точки зрения обнаружения неблагополучных, уязвимых точек. «Обратная связь» позволяет высветить некие проблемные зоны в восприятии обществом действий власти, таких, как монетизация льгот, раз уж население так неожиданно выступило против. То есть надо понять, где тонко в этой системе, что не работает — и тут же это ликвидировать. Обратная связь интересна теперь только как некая система индикации проблем.

Последний вопрос Круглого стола АПН касается проблем мониторинга ситуации в регионах. Мой ответ на этот вопрос будет довольно грубым. Мне кажется, что нужны не привычные социологи, а особые специалисты, которые знают, как идет поток денег в чемоданах на местах. Они будут очень нужны в этой системе, поскольку основная задача изменения политической коммуникации в регионах, на мой взгляд, заключается в том, чтобы получить контроль над всеми теневыми системами распределения властных и финансовых ресурсов. Это и будет делом новых губернаторов и окологубернаторских элит, которые рано или поздно появятся в территориях…