Смерть Сапармурата Ниязова открывает дорогу для либерализации туркменского режима. Конечно, ошибочно думать, что Туркмения просто так, за здорово живешь, обратится к демократии. Однако многое неизбежно изменится. Без Ниязова политическая элита Туркмении будет вынуждена решать две важные задачи: а) как обеспечить сохранение за собой власти в республике, б) как не допустить прихода нового тоталитарного лидера. Следовательно, понадобятся гарантии от возобновления произвола в отношении элиты со стороны первого лица. И гарантии от восстания народа против элит.
Если мы обратимся к опыту «перехода» от тоталитаризма к авторитаризму, имевшему место быть в СССР и Китае, мы увидим, что в обоих случаях события развивались по одному и тому же сценарию.
Смерть тоталитарного вождя (в советском случае — Сталина, в китайском — Мао) возносила к власти демонстративно слабую фигуру. Наследником Сталина стал Георгий Маленков, наследником Мао — Хуа Гофэн. И тот и другой не обладали собственными фракциями внутри партийно-государственной элиты, им фактически не на кого было опереться. А это было важным фактором в условиях, когда они восходили на трон неограниченного властелина. Ведь их полномочия формально не отличались от полномочий предшественников. Более сильные фигуры могли бы развернуть террор, опираясь на сторонников. Но коль скоро нет сторонников, террор невозможен — даже для формального носителя абсолютной власти.
Элита консолидировалась против тех, кто был намерен всерьез захватить верховную власть. В СССР — против Берии и его группы, в Китае — против «банды четырёх». И в том и в другом случае основное обвинение против них заключалось в том, что они хотят вернуть политическую систему к «старым временам», то есть к ситуации абсолютного единовластия правителя, бесконтрольно распоряжающегося судьбами страны и элит. Элита уничтожала сторонников прежних порядков, опираясь на армию.
Уничтожение врагов (расстрел Берия, домашний арест «банды четырёх») позволяло установить автономию элит от верховного правителя. Эта автономия вводилась через механизм отказа от культа вождя и представления о его безгрешности. Больше того, признавались некоторые преступления верховного руководителя. Тем самым в руки элит давался инструмент для легальной критики преемников вождя. Одновременно происходил отказ от репрессий против элит, реабилитация пострадавших при прежнем режиме.
На последнем этапе слабый «преемник», всё еще по традиции воспринимавшийся как угроза (поскольку, как правило, он черпал легитимность не только в волеизъявлении элит, но и в реально имевшем место или легендарном завещании покойного вождя), устранялся от власти, и его место занимал человек, обязанный властью элитам и никому больше. В СССР на смену Маленкову пришел Хрущёв (забавно, что последний был избран первым секретарём ЦК, и эта должность постепенно стала более влиятельной, чем овеянная легендами должность «предсовнаркома», занимаемая Маленковым, что и позволило в дальнейшем переместить сталинского преемника на пост министра электростанций). В Китае шел аналогичный процесс. Если в СССР должность главы правительства утратила значение, возвысился взращенный элитами первый секретарь, то в Китае должность «председателя ЦК», принадлежавшая «великому кормчему», была упразднена, и с начала 1980-х партию возглавлял «генеральный секретарь».
Разумеется, Туркмения — маленькое государство с населением в пять миллионов человек, его не сравнить с СССР или Китаем. Тем не менее, политический процесс после смерти Туркменбаши пошёл в точности по описанному нами сценарию.
Сразу же после смерти туркменского вождя произошел государственный переворот. «Совместное заседание Государственного совета безопасности Туркменистана и Кабинета Министров Туркменистана приняло решение воздержаться от назначения Председателя Меджлиса Туркменистана Овезгельды Атаева временно исполняющим обязанности Президента Туркменистана в связи с возбуждением Генеральной прокуратурой Туркменистана в отношении него уголовного дела».
«Воздержаться» — красивая формулировка, однако Конституция Туркмении прямо предписывает: «Если Президент по тем или иным причинам не может исполнять свои обязанности, впредь до избрания нового Президента его полномочия переходят к Председателю Меджлиса» (ст. 60). Таким образом, некое «совместное заседание» отстранило от должности законного преемника Ниязова. Больше того, именно оно вопреки всем законам назначило временно исполняющего обязанности президента — им стал Гурбангулы Бердымухаммедов, ранее занимавший пост заместителя председателя Кабинете министров. По образованию новый лидер — стоматолог, в правительстве он курировал вопросы образования, науки и культуры. Слабый багаж для преемника диктатора.
Больше того, история с избранием Бердымухаммедова на некоем «совместном заседании» прямо соотносится с аналогичными событиями после смерти Сталина, когда доселе невиданное совместное заседание ЦК КПСС, Совета Министров и Президиума Верховного совета приняло решение о назначении Маленкова главой правительства.
Бердымухаммедов — очевидно слабая фигура. Но новый виток борьбы за власть не за горами. Дело в том, что политическая система Туркмении специфична и напоминает поздний Советский Союз. Каждый, кто помнит политический строй СССР на излёте перестройки или России при раннем Ельцине, без труда узнает его отражение в туркменской политической системе.
Существует меджлис, аналог Верховного совета. Он состоит из 50 депутатов, и его глава теоретически должен был бы стать преемником Ниязова. Но есть и Народный совет («Халк Маслахаты»), аналог Съезда народных депутатов, который состоит из 2507 членов. Этот представительный форум собирается раз в год и обладает абсолютной властью. Именно он наделён полномочиями выдвигать кандидатов на пост президента. Причём, как указано в законе, «кандидат в Президенты Туркменистана выступает со своей программой перед Народным советом и по рекомендации членов Народного совета на альтернативной основе избирается непосредственно народом Туркменистана». Правда, это положение закона не соблюдалось при Туркменбаши, но при Туркменбаши не соблюдались вообще никакие законы (например, президента Конституция предписывает переизбирать раз в пять лет, между тем Ниязов был провозглашен пожизненным главой государства).
Чрезвычайно важным обстоятельством является существование должности председателя Народного совета. Формально эта должность существует отдельно от поста президента. Несмотря на это, покойный Ниязов был не только пожизненным президентом, но и пожизненным главой Народного совета. Теперь появляется возможность разделить эти две должности.
Полномочия председателя Народного совета огромны. Закон о Народном совете гласит: «Председатель Халк Маслахаты издает постановления и распоряжения, обязательные для исполнения на всей территории Туркменистана». Эта формулировка чрезвычайно расплывчата, однако при желании её можно трактовать так, что председатель Народного совета обладает властью, чуть ли не равной президентской. Да фактически это и есть второй президент, ибо как его избрание, так и его смещение осуществляется 2/3 голосов.
Учитывая, что выборы президента из числа кандидатов, выдвинутых Народным советом, должны состояться в течение двух месяцев, председатель Народного совета будет в течение этого срока лицом, как минимум, столь же влиятельным, сколь и врио. президента. Больше того, институт председателя Народного совета вполне способен быть автономным от президентской власти, поскольку он ей формально не подчинён. Наличие же в стране как минимум двух политиков, равных по власти друг другу (президента и главы Народного совета) на первом этапе надёжно защитит элиты от произвола. Причём председатель Народного совета будет избранником элит, над ним не будет довлеть тень Туркменбаши. К чему это может привести, было показано выше на примере СССР и Китая. Нельзя исключить, что и к упразднению, а то и существенному ослаблению власти президента.
Предполагается, что сегодняшняя сессия Народного совета выберет на пост председателя министра обороны и секретаря Государственного совета безопасности Агагельды Мамедгельдыева. Согласно закону, претендент на этот пост должен быть не моложе 55 лет. Так неожиданно раскрывается смысл выдвижения на пост и.о. президента Гурбангулы Бердымухаммедова — "временно исполняющий обязанности президента, вице-премьер Гурбангулы Бердымухаммедов не сможет занять освободившуюся вакансию, так как ему еще нет 55 лет".
Таким образом, при назначении на пост и.о. президента «молодого» вице-премьера уже закладывалось разделение двух высших должностей. Если наши рассуждения верны, «молодой» Гурбангулы Бердымухаммедов имеет шансы быть избранным на пост президента просто потому, что молодость не даст ему претендовать на пост председателя Народного совета. А уж Народный совет, руководимый «старшими товарищами», постарается внести в Конституцию такие изменения, которые не позволят президенту, кто бы им не был, единолично хозяйничать в Туркмении. Впрочем, формально Конституция запрещает и.о. президента (то есть конституционному наследнику - председателю меджилиса) баллотироваться на пост главы государства. Так что интрига сохраняется - будте ли это положение Основного закона распространено на Бердымухаммедова, покажет сегодняшняя сессия Народного совета.
Однако, учитывая туркменскую специфику, сырьевой характер экономики и зависимость этого небольшого государства от внешнего давления, возникает вопрос, какие черты примет авторитарный режим, который возникнет на месте ниязовской деспотии?
Обретающаяся за границей оппозиция вряд ли придёт к власти. Разве что её приведёт к ней за ручку какая-то внешняя сила. Однако нельзя исключить, что с некоторыми или даже со всеми оппозиционерами нынешние власти помирятся. Слава Богу, времена ныне не те, некоторые высокопоставленные чиновники ниязовского режима, попавшие в немилость, обретаются не в концлагерях, а за границей. Возможно, часть из них получит позволение вернуться. Разумеется, та часть, которая присягнёт новому правительству.
Несмотря на близость к Ирану, Туркменистан вряд ли пойдёт по пути шиитской теократии, ибо туркмены не персы, а тюрки, да к тому же сунниты. Вряд ли утвердиться здесь и абсолютная монархия в ближневосточном стиле. Логично предположить, что Туркмения, как и родственные ей Казахстан с Узбекистаном, пойдёт по пути создания светского авторитарного режима. Собственно говоря, это и предполагалось ранее. Ведь не зря Ниязов взял себе имя Туркменбаши, в этом он подражал Ататюрку — основателю турецкого государства. Так что новый туркменский режим будет постепенно сближаться по форме правления с тюркскими автократиями — Узбекистаном и Казахстаном. А уж на какой из двух режимов будет похож Туркменистан, зависит цен на газ и элементарного везения.
