То, что в России демократические институты фактически девальвированы и нефункциональны, стало уже давно многим очевидно. Поэтому принятие в пятницу Госдумой в третьем чтении рамочных поправок в избирательное законодательство, ликвидирующих минимальный порог явки избирателей на федеральных и региональных выборах (а также запрещающих критику оппонентов, что фактически выбивает главный пропагандистский козырь из рук той же КПРФ), является вполне заурядным техническим действием, вполне логично укладывающимся в общую политику Кремля по окончательному и бесповоротному укреплению сложившейся в России, за период путинского правления, полицейско-бюрократической диктатуры, камуфлируемой за безобидным словцом "управляемая демократия".
Первым шагом в этом процессе было закрепление возможности избираться в Госдуму только за политическими партиями, регистрацию которых в ФРС можно было получить только по мандату из АП (по этой причине никогда не регистрировалась НБП и была отменена регистрация НДПР). Далее — для сокращения состава партий минимальный порог их численности был увеличен с 10 до 50 тысяч. Для устранения возможности консолидированного выступления оппозиции на выборах была запрещена возможность для партий создавать избирательные блоки и проводить политику "скрытых блоков" (когда член одной партии баллотируется по списку другой). Переход к полностью пропорциональной избирательной системе вместо смешанной наряду с финансовыми соображениями (уменьшение затрат для победы "партии власти") преследовал в первую очередь цель недопущения в Думу слишком независимых и неугодных Кремлю персон (на вскидку — Курьянович, Рогозин, Савельев). Отменой прямых выборов глав администраций регионов Кремль приструнил региональные элиты, дав очевидный намек на возможные последствия несанкционированного участия в федеральной политике. Для совсем уж полного исключения варианта прохождения в парламент излишне самостоятельной и независимой от Кремля политической партии проходной барьер был увеличен с 5 до 7%. Выстраивание на грядущих выборах полностью лояльной Кремлю партийной системы из "Единой России", "Справедливой России", ЛДПР и, возможно, слабенькой оппозиции в лице КПРФ станет финальным итогом всей этой затеи. Возможные подтасовки ("пририсовки" процентов "партии власти" и "срезание" их у оппозиции) при голосовании я намеренно не упоминаю, поскольку отследить этот процесс технически практически невозможно, хотя подозрения на этот счет у оппозиции всегда были немалые.
Окончательно "зачистив" политический ландшафт и исключив практически любую возможность незапланированного развития событий, Кремль взялся за избирателя как за самый неустойчивый фактор в избирательном процессе. Ведь кто его знает, этого избирателя, вдруг сорвет выборы оказанием солидарной поддержки кандидату "против всех" или того хуже, вообще на выборы не явится, как уже бывало не раз на местном уровне? С избирателем следовало разобраться окончательно и первой пала графа "против всех", дававшая гражданину право на выражение полного недоверия выборному "лохотрону".
Но даже ликвидация графы "против всех" давала еще избирателю возможность иными, как выразился кремлевский политолог Павел Данилин — "хулиганскими", методами выражать свой протест. Поэтому следующим и, по всей видимости, последним шагом исключения избирателя как фактора неожиданности из избирательного процесса стала отмена порога явки, которая вкупе с изменением схемы подсчета голосов избирателей (теперь число избирателей, принявших участие в голосовании, будет определяться не по количеству лиц, получивших бюллетени, а по числу самих бюллетеней, обнаруженных в избирательных урнах, причем только из числа действительных бюллетеней) поставила граждан в жестко ограниченные рамки: либо голосуй за ту партию, которую Кремль изволил допустить до выборов, либо вообще не ходи на выборы. Как справедливо заметил по этому поводу Николай Курьянович: "На выборы придет узкая группа представителей олигархических структур. Эти 5–6% изберут себе власть, которая в итоге будет опять работать в их интересах, принимая антинациональные, антинародные законы, что я сейчас каждодневно наблюдаю, работая в стенах Государственной думы". Менты, солдаты, сельские жители, послушные пенсионеры, для которых процедура участия выборов есть не акт проявления гражданской позиции, а своеобразный ритуал оказания "почтения власти" — подобный минимум "партии власти" сможет всегда собрать с минимальным уровнем применения административного ресурса. Подобный цинизм кремлевских шокировал даже председателя ЦИК Вешнякова, назвавшего данные поправки "преждевременными и радикальными". Впрочем, в АП его мнение мало кого волнует.
Так что теперь, после всех этих юридических экивоков Кремлю можно не опасаться всяческих пертурбаций и сбоев в исправно функционирующей системе управления российской "суверенной демократией". Построение "энергетической империи" (т.е. дальнейшие "распилы" нефтегазовой сферы и других природных ресурсов) можно будет продолжать без помех, которые недовольный народ мог бы устроить своим "неправильным" голосованием.
Что интересно, одним из аргументов, приводимых авторами поправок, являлась ссылка на опыт западных стран (Германия, Великобритания), где понятие порога явки отсутствует. Однако при этом они умолчали, что там действует совершенно иная система регистрации избирателей, носящая заявительный характер, являющаяся следствием многолетних демократических традиций, кои в России явно отсутствуют. Там гражданин, желающий принять участие в выборах, обязан заранее уведомить избирком о своем намерении голосовать, и лишь после этого его фамилия будет внесена в списки для голосования. В России же граждане автоматически включаются в списки, вне зависимости от их желания и политической активности. Парадокс нашей ситуации заключается еще и в том, что власть сделала все возможное, чтобы наши граждане окончательно разуверились в возможности изменения политической ситуации в стране путем демократического голосования. Поэтому ссылку на западный опыт иначе, чем демагогией и не назовешь.
Отмену порога явки лично я склонен рассматривать не только на основании кремлевских идей об окончательном упрочнении "управляемой демократии", но и как целенаправленный акт по выбиванию из рук оппозиции возможности задействовать в период 2007-2008 важный политтехнологический козырь — бойкотирование выборов. В своей статье "Делегитимизация" я уже высказывал предположение о том, что, используя инструмент абсентеизма (массовое уклонение избирателей от участия в выборах), путем масштабной пропаганды среди населения идеи бойкота заранее срежессированных выборов объединенной оппозиции удастся спровоцировать политический кризис, который неизбежно скажется на устойчивости режима, ведь "даже не срыв, а снижение явки до критической отметки — это уже готовый политический кризис. Если на выборы придет ну, скажем так, 27% избирателей, то в реальности это будет означать, что пришло их всего 23 или 24, а значит, выборы де-факто не состоялись".
Подобное развитие событий могло бы привести к конституционному кризису, когда в условиях растерянности в кремлевских рядах оппозиция, опираясь на разветвленную систему параллельных органов власти, смогла бы попросту перехватить управление и, если не свалить кремлевский режим, то заставить пойти его на серьезные уступки, в том числе и на новые парламентские выборы по правилам, установленным уже оппозицией. Но, увы, нанеся упреждающий удар, Кремль, оставил оппозицию, фигурально выражаясь, с носом. Поэтому участникам "Другой России", претендующей на роль центра консолидации всех оппозиционных сил в обществе: от либералов до националистов, придется задуматься над другими сценариями выведения ситуации в стране из под контроля Кремля. К слову, та стабильность, вернее "миф о стабильности", которым оперирует власть, сейчас настолько хрупка, что очередную Кондопогу (которая во взвинченном бездарной миграционной политикой российском обществе способна дать цепную реакцию) на пару с массовыми выступлениями стариков, обозленных новыми тарифами (повышение которых явно ожидается) на переговоры с домашних телефонов (а для многих из них это единственное утешение и средство коммуникации) он может и не выдержать. И тут вырисовывается крайне интересный момент.
Ведь на самом деле, лишив избирателей какой-либо возможности заявить о своем отказе от участия в "выборном спектакле", а оппозицию — оперировать идеей бойкотом, власть заложила под себя другую "мину замедленного действия". А именно она окончательно разорвала все же существовавшую слабую, но связь между собой и народом, когда многие активные оппозиционные избиратели все еще надеялись, что вот если в этот раз нашим партиям ("Родине", КПРФ, "Яблоку") не удалось набрать нужный процент, то в следующий раз уж точно повезет. Теперь такой надежды точно нет. Ветхий миф об "общности власти и народа" окончательно разрушен.
Поскольку даже при явке, скажем, в 10% от общего числа избирателей даже при 50–60% проголосовавших за "партию власти" или ее обе "ноги" получится, что на самом деле большинство Госдумы было выбрано всего 5–6% населения. Такая же ситуация возможна и на президентских выборах, когда глава государства будет выбран менее чем 10% избирателей. Рискну высказать мысль, что при таком положении вещей легитимность Госдумы или Президента будет уже изначально подвергаться сомнению со стороны любых заинтересованных сил. И это еще не самое главное. Имея поддержку 5–6–8% граждан страны, причем большей частью это будут, скорее всего, пожилые люди, практически не оказывающих влияние на экономику страны, принимать какие-либо кардинальные решения, затрагивающие социально-экономические интересы сколько-нибудь значительных групп населения — это слишком рискованная игра, чреватая серьезными последствиями. Получится, что управление страной будет осуществляться без серьезного и весомого "мандата доверия" со стороны общества. В любой нормальной цивилизованной стране подобное бы выглядело политическим самоубийством. В России же власть предержащие думают, что может прокатить. Может и прокатит. Но уже самих власть предержащих.
