Глеб Олегович Павловский оказался провидцем, назвав в мае сего года национальную политику мейнстримом. События, которые произошли в России с начала года, высветили необходимость срочного вмешательства верховной власти в сферу общественных отношений, связанных с проблемами межэтнического взаимодействия и миграции. Оживилась дискуссия о моделях этнополитического развития России, проблемах экстремизма на этнической почве, возможных угрозах государственной безопасности, связанных с провалами национальной политики.
К сожалению, приходится признать, что обсуждение проблем национальной политики ведется участниками дискуссии на разных «языках» и ориентированно на популяризацию собственного мнения, а не на поиск общественного согласия. Касается это и развернувшегося информационного противостояния молодых «фашистов» и «антифа», «националистов» и «имперцев». В этой ситуации волевое решение Президента необходимо как указание вектора социальной и политической практики. Прозвучавшие недавно слова Владимира Путина о необходимости наведения порядка на рынках, тем не менее, сложно охарактеризовать как указывающие путь. Речь идет о мерах полицейского характера, но никак ни о новой концепции национальной политики российского государства.
Сохраняется правовая база миграционной стратегии «открытых дверей» (недавно принятые поправки в закон «О правовом положении иностранных граждан в РФ» вкупе с соглашениями о безвизовых поездках делают нашу страну привлекательной для иммигрантов), как и прежде властью игнорируется «русский вопрос» - вопрос о роли и месте русского народа в государстве российском. Появилась и новая проблема – набирающий силу русский этнонационализм, по отношению к которому власть может реализовать два варианта действий. Первый вариант — конструктивный, связанный с включением наиболее адекватной части этнонационалистов в существующую систему принятия социально значимых решений. Второй - конфронтационный, предполагающий маргинализацию этнонационализма и связанный с риском нарастания «оранжевых» настроений среди представителей этого течения.
Говоря об этнонационализме, ошибочно отождествлять его с этносепаратизмом и провокационной утопией «русской республики». Этнонационализм основывается на т.н. «немецкой» концепции нации, которая предполагает общую культуру и общее происхождение членов нации. «Немецкая» концепция противопоставляется «французской», отождествляющей нацию с гражданством. Последняя легко согласовывается с идеологией космополитизма и практикой «вавилонского смешения», поэтому по мере усиления кризиса стран, последовательно воплощающих в жизнь «французскую» концепцию, мультикультурализм и федерализм, будет наблюдаться рост популярности понимания нации как большой семьи, растущей из общего корня.
Русская этнонация начала складываться из восточнославянских племен с включением некоторых финно-угорских и других в эпоху Киевской Руси, завершившуюся, однако, раздробленностью и последующим разорением русских земель внешним противником.
Ключевым моментом «собирания нации» можно назвать 1380 год, когда на Куликовом поле русские смогли противопоставить ордынскому узурпатору Мамаю достаточно сплоченные силы. Но полноценным национальным государством русских стала Российская империя, которая воссоединила разлученные части русского народа — великороссов, белорусов и малороссов. Нельзя забывать и о том, что империя, приняв под свою опеку многие другие народы, стала многоэтничным государством. Многоэтничной остается и Российская Федерация – крупный осколок некогда шестой части суши. Вместе с тем, изменилось отношение государственной власти к роли русского народа. Если в имперскую и советскую эпохи государствообразующая роль русских официально признавалась, то в эпоху «демократизации и вхождения в цивилизованное сообщество», русским было предложено стать просто «россиянами».
Наряду с провозглашением нации «россиян» государством проводилась крайне болезненная для большинства населения России социально-экономическая политика, которая усилила негативный эффект демографического спада у русских. Длительное игнорирование демографической проблемы, а также курс на восполнение «недостающих рабочих рук» иностранцами стали важными факторами формирования русского этнонационализма, являющегося в некотором роде защитной реакцией народа.
Сегодня можно говорить о конъюнктурном перехвате властью лозунгов этнонационалистов. Следует помнить о том, что создание симулякров – мера с кратковременным эффектом. Для решения «русского вопроса» недостаточно выплачивать роженицам пособия и проводить милицейские рейды на рынки и злачные места, ставшие кормушкой для недобросовестных выходцев из «братских стран». Здесь мы подошли к характеристике вариантов действий государства в отношении движения этнонационалистов.
Конструктивный вариант заключается, как уже отмечалось выше, в привлечении наиболее адекватной части этнонационалистов к процессу принятия социально значимых решений.
Смена «общечеловеческого» вектора национальной политики на русофильский предполагает проведение серьезных преобразований в масштабе государства, направленных на восстановление жизненных сил русского народа. Сюда можно отнести мероприятия по восстановлению промышленного и сельскохозяйственного потенциала страны, поощрению деловой активности населения, развитию территорий на базе современных технологий и высоких стандартов качества жизни (в том числе, в сфере здравоохранения и культуры); государственную поддержку духовно-нравственного возрождения общества и гуманизации социальных отношений.
Меры по возрождению русского народа, как видим, совпадают с мерами по укреплению суверенитета России и выполнению поставленной в послании Президента Федеральному Собранию 2005 года задачи создания эффективного государства. Это, в свою очередь, требует выращивания нового слоя управленцев. В этой сфере власть могла бы привлечь молодых этнонационалистов (желающих помочь русскому народу, но не знающих как это сделать) и направить их энергию в конструктивное русло. Разумеется, это возможно лишь при условии повышения уровня политической, правовой, да и общей культуры привлекаемых. Государству в этих условиях придется отказаться от отношения к молодежи как к конкуренту и уж тем более забыть разговоры о «русском фашизме».
Второй вариант предполагает «закручивание гаек», изгнание поборников русского национализма из публичной политики (изгнание из легальных политических партий, негласные запреты на участие в теле- и радиопередачах) и как следствие – маргинализацию этого политического течения, обретение им деструктивной экстремистской доминанты.
Государству, прежде всего верховной власти в лице Президента и его Администрации, следует понять и признать, что без русских Россия невозможна, а потому необходима серьезная общественная дискуссия о будущем, которого мы хотим, и которое будем вместе строить. Этнонационализм государствообразующего народа, носящий защитный характер, не может являться политическим врагом государства, которое провозглашает курс на укрепление суверенитета, и потому взаимодействие власти и националистов может быть конструктивным.
Искренним националистам следует понять, что путь к процветанию нации лежит через созидание, а потому нужно сосредоточить усилия на поиске адекватных мер по выводу русского народа из кризиса. Вряд ли убийства иностранцев помогут русским нарастить духовные и физические силы, скорее наоборот, оттолкнут потенциальных союзников и создадут из нас «образ врага».
