АПН: Президент РФ внес в Госдуму проект договора о разграничении полномочий с Татарстаном. Вслед за этим, президент Татарстана подверг критике конституционные принципы - приоритет федерального законодательства и равноправие субъектов. Как понимать эту новую тенденцию?
Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:
Нынешнее государственно-территориальное устройство России колеблется между моделями «конституционной» и «договорной» федерации. Говоря упрощенно, различие между ними состоит в следующем. В конституционной модели «центр» учреждает «регионы», т.е. федеративное устройство страны является результатом решения единого суверенного народа. В договорной модели, напротив, «регионы» учреждают «центр», делегируя ему часть своего суверенитета. Конституция РФ, которая дает перечисление субъектов федерации и ссылается на единый суверенный народ, вроде бы, говорит о том, что у нас конституционная федерация. Но помимо нее, у нас есть т.н. федеративный договор 1992 года, ссылка на который присутствует в конституции. И есть получившая широкое распространение в 90-е гг. практика заключения договоров о разграничении полномочий межу федеральным правительством и субъектами федерации. И это – отчетливые тенденции договорной федерации.
Важно понимать, что речь идет не о формальных вопросах. Это не просто тип государственного устройства, это тип государственного суверенитета. И не просто различие правовой формы, а различие исторической судьбы. Конечно же, Россия никогда не была и не должна быть государством, учрежденным регионами и, тем более, национальными республиками. Суверенитет российского государства не есть делегированный суверенитет. Одним из немногих системных достижений путинской эпохи было сворачивание практики договорного федерализма. Были созданы предпосылки для выравнивания нынешнего дефектного федерализма, с его очевидными системными противоречиями - между номинальным равенством и фактическим неравенством субъектов, между конституционной и договорной моделями и т.д.
К сожалению, сегодня все это перечеркивается. Особые договоры с Татарстаном и Чечней не просто усугубляют тяжелую этническую асимметрию нашего федерализма, но запускают новый виток центробежных процессов. В ситуации ослабления федерального центра, спотыкающегося на проблеме «транзита власти», сначала т.н. национальные республики, а затем и русские области поведут борьбу за выравнивание своего статуса по уровню Чечни и Татарстана, либо, как минимум, зафиксируют коренную несправедливость нынешнего государственного устройства.
АПН. Но парламентарии от Единой России обещают, что отдельные договоры подписываются только с Татарстаном и Чечней как республиками, не участвовавшими в федеративном договоре 1992 г. А об остальных субъектах не может быть и речи…
Михаил Ремизов:
Здесь сразу возникает два возражения. Во-первых, этот аргумент не будет убедителен для этнократических клик, ведущих борьбу за свой статус. И, главное, он объективно не убедителен. Ведь если учредительным документом нашего государства является Конституция РФ, в которой все субъекты перечислены, все признаны равноправными, то при чем тут Федеративный договор? Во-вторых, само предъявление такого аргумента есть не что иное, как легитимация со стороны власти этого исторически позорного документа, который, вроде бы, даже представителями самой власти был признан неактуальным. В любом случае, маятник сдвигается в сторону договорного федерализма, что, увы, и требовалось доказать.
Какие выводы можно сделать из происходящего? Кратко хотел бы сказать лишь о двух вещах.
Во-первых, все говорит о том, что предстоящий «транзит власти» будет оплачиваться серьезными потерями для государственного суверенитета, и это будут уступки не только в отношении «внешнего», но и «внутреннего зарубежья».
Во-вторых, мы снова убеждаемся, что изменение действующей конституции является не «угрозой стабильности», а напротив, условием исторической устойчивости России.
И речь, конечно же, не об изменении пресловутой 81 статьи, а о коррекции самих основ конституционного строя, включая и федеративную модель. Ведь противоречия, плоды которых мы пожинаем и будем пожинать дальше, заложены в основном законе страны.
В конечном счете, есть только два по-своему логичных и устойчивых пути государственного устройства России. Первый – это равновесная территориальная федерация, состоящая не из «республик», а просто из регионов, некоторые из которых вполне могут носить этнически окрашенные названия и иметь некие особенности в законодательстве и самоуправлении. Второй – это унитарное национальное государство с несколькими национальными автономиями в тех республиках, где титульный этнос составляет устойчивое большинство. Скрещение этих моделей, которое мы имеем сегодня, есть худший из компромиссов. Он мешает нашей стране состояться, блокируя оформление ее подлинного учредительного субъекта – русской политической нации.
