От редакции: События в Беслане существенно изменили контекст решения югоосетинской проблемы. Единство осетинской нации, подтвержденное в ситуации трагического вызова, все более настоятельно требует единства государственно-политической формы. Чтобы избежать деструктивных последствий «стихийной мобилизации» населения вокруг этой задачи, российской власти, по всей видимости, придется предложить легальные механизмы ее решения. В этой связи вопрос о международно-правовых основаниях воссоединения двух Осетий становится особенно актуальным. Сегодня АПН обсуждает его с министром иностранных дел Республики Южная Осетия Муратом Джиоевым.
АПН. Как Вы думаете, настроены ли в Тбилиси на полномасштабную войну или эскалации боевых действий в Южной Осетии удастся избежать?
Мурат Джихоев. Грузинские власти довольно быстро убедились, что те обещания создать для населения прекрасную жизнь, которые они раздавали перед выборами, несбыточны. И для того, чтобы народ Грузии не разочаровался, они стали проводить активные действия по «восстановлению территориальной целостности». Сначала с Аджарией. Когда у них там все довольно легко получилось, они начали агрессию в отношении нашей республики.
Но Южная Осетия — далеко не Аджария. Там была совершенно другая ситуация. Борьба между Саакашвили и Абашидзе была борьбой между центральной и региональной властью. Аджария — часть Грузии, аджарцы — те же грузины, это практически один и тот же народ, хотя есть, конечно, свои религиозные и исторические особенности. Но они никогда не заявляли о выходе из состава Грузии.
Могут ли грузины пойти на нас полномасштабной войной? Они могут, конечно, решиться на всякое. В руководстве Грузии сегодня два лагеря. Есть «ястребы»: министр внутренних дел Окруашвили, губернатор Горийского района Карели и другие. Они всячески демонстрируют свою приверженность к силовым методам. Есть другое, более умеренное крыло, которое настроено решать спорные вопросы мирными способами. К сожалению, реальность такова, что пока берут верх именно «ястребы». Но победы в этой войне у Грузии не будет. И это все должны понимать.
АПН. Вопрос о «территориальной целостности Грузии» является камнем преткновения для российского общественного мнения в отношении вашей республики. Считается, что мы не должны поддерживать «сепаратистов». Насколько ваше стремление к независимости обосновано с правовой точки зрения?
М.Д. Саакашвили пришел к власти под лозунгом «территориальная целостность — цель моей жизни». В глазах грузинских властей этот лозунг оправдывает любые средства, которые они применяют. Хотя это мифическая территориальная целостность. Южная Осетия никогда не входила в состав грузинского государства, никогда из него не выходила и соответственно не может нарушать его территориальную целостность.
Осетия стала частью Российской Империи еще в 1774 году, намного раньше, чем первые грузинские княжества. Никакого единого грузинского государства в это время вообще не существовало. Оно образовалось только в 1918-ом году. Народ Южной Осетии тогда не признал власть Тбилиси и выразил желание остаться с Россией, за что подвергся жесточайшему геноциду. Затем, уже после образования Грузинской ССР, Юго-Осетинская автономная область была включена в ее состав. В то же время мы были частью единого государства СССР.
Когда Союз начал распадаться, в Грузии пошли гонения на представителей разных национальностей, в том числе — и на осетин. В целях самосохранения мы стали предпринимать шаги по повышению статуса нашей области в рамках тогда еще Грузинской ССР. Сначала подняли его до уровня автономной республики. Через несколько дней президиум Верховного Совета Грузии незаконно отменил это решение. Незаконно потому, что это была прерогатива сессии Верховного Совета, а не президиума. И буквально через несколько дней (это был ноябрь 1989 года) на нас пошла вооруженная армада со стороны Грузии. Пролилась кровь, появились первые жертвы. Одновременно Грузия начала процедуру выхода из СССР. В ответ мы боролись за сохранение Южной Осетии в составе Союза, а потом уже за независимость нашей республики.
Юридически Грузия поставила Южную Осетию вне своего правового пространства 20 июня 1990 года. В этот день Верховный Совет ГССР аннулировал законодательные акты, принятые в республике за весь период советской власти. Автоматически признавался незаконным и декрет о включении Юго-Осетинской области в состав ГССР. Ровно через три месяца наш областной Совет принял решение о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в республику. 20 сентября 1990 года считается днем образования нашего государства.
Следующим нашим шагом стало участие в референдуме по сохранению СССР. В Грузии он не проводился. А мы не участвовали в грузинском референдуме по вопросу о выходе из Союза. То есть уже с 1990-ого года наши пути юридически шли в разных направлениях. Когда Союз окончательно распался, у нас была принята декларация о создании независимой Республики Южная Осетия. А в январе 1992-ого года мы провели референдум, который подтвердил независимость Республики от Грузии, и стремление к воссоединению с Россией.
Такова история становления нашей государственности. Этот процесс происходил в соответствии с действовавшим до декабря 1991 года законодательством СССР и нормами международного права.
АПН Как вы расцениваете политику российских властей в отношении вашей республики?
М.Д. 14 лет — немалый срок, у нас в условиях независимости выросло целое поколение людей. Наш народ живет не хуже, чем в признанной Грузии. И то, что мы живем, — это во многом благодаря Российской Федерации. В 92-ом году твердая позиция руководства и народа РФ позволила остановить войну. Благодаря присутствию здесь российских миротворцев и посредничеству России в переговорном процессе у нас были 12 мирных лет. Для тех, кто пережил войну, это очень большой срок мирной жизни.
Все эти годы мы находимся в рублевой зоне. Законодательство максимально приближено к российскому. Согласно Конституции, русский язык является официальным наряду с осетинским. Практически все делопроизводство ведется на русском.
У нас широкие связи с регионами Северного Кавказа — с Северной Осетией, Кабардино-Балкарией, Карачаево-Черкесией, Ставропольским краем. Тесные контакты с обеими столицами — Москвой и Петербургом. В экономическом плане мы сотрудничаем с предприятиями Кемеровской области, с компанией «Балтика» Сейчас рассматривается проект принятия нашего пивзавода и завода минеральных вод в систему «Балтики».
Наше стратегическое направление четко. Нравится это кому или нет, но осетинский народ исторически ориентирован на Россию, и мы добиваемся признания нашей независимости, а потом — вступления в состав России.
АПН. Чувствуете ли вы поддержку со стороны других «непризнанных государств»?
М.Д. Мы, четыре республики — Южная Осетия, Абхазия, Приднестровье и Карабах — до сих пор сталкиваемся с международным юридическим вакуумом. Естественно, все эти годы мы поддерживаем друг друга. У нас есть постоянно действующее совещание министров иностранных дел четырех наших республик. Консультативные встречи бывают довольно часто. Когда была очередная фаза обострения, и Приднестровье, и Абхазия заявили о своей безусловной поддержке народа Южной Осетии.
беседовал Андрей Дмитриев
