От редакции. Нынешний премьер Абхазии Рауль Хаджимба (см. биографическую справку(1)) считается наиболее вероятным претендентом на президентский пост (выборы главы государства пройдут 3-его октября). Его кандидатуру поддержал действующий президент Владислав Ардзинба, первый лидер независимой Абхазии. В эксклюзивном интервью нашему корреспонденту г-н Хаджимба рассказал о своем видении отношений Абхазии и России и перспективах восстановления экономики республики.
АПН. Сегодня в России патриотические силы критикуют позицию власти за то, что не оказывается достаточной поддержки дружественным республикам — Абхазии и Южной Осетии. Чего ждет Абхазия от Российской Федерации? Верят ли здесь по-прежнему в Россию, или вы рассчитываете исключительно на собственные силы?
Рауль Хаджимба. Во-первых, у России есть определенные обязательства перед международными организациями. В частности — перед Организацией Объединенных Наций, которая непосредственно стоит здесь во главе переговорного процесса. Кроме того, мы ждем от России должной оценки агрессивных поползновений со стороны Грузии. Положительный пример — недавнее заявление МИДа России по поводу угроз президента Саакашвили топить суда с туристами.
Рассчитывать на то, что все проблемы будут сняты одним махом, мы не можем. Мы прекрасно понимаем, что Абхазия на сегодняшний день — непризнанное государство, но это нас это особо не беспокоит. В любом случае, пройдет время — признание придет. Мы свой ориентир выбрали на референдуме 1999-ого года. Мы — независимое государство, и в этом направлении будем строить свои отношения с другими странами. И с этим нужно считаться. И большим и малым государствам, с которыми мы общаемся, придется делать соответствующие выводы.
Мы неоднократно говорили о возможности установления ассоциированных отношений с Россией, обращались с такими просьбами к российскому руководству, в Государственную Думу. В мировой практике предостаточно примеров подобного рода: тот же Тайвань, у которого установлены особые отношения с Соединенными Штатами в соответствии с актом Конгресса, что позволяет им выстраивать военное и экономическое сотрудничество. Почему Тайваню или Кипру это можно сделать, а Абхазии — нет? По территории и численности населения мы далеки от Тайваня, но мы такое же независимое государство.
АПН. Как сказывается статус непризнанного государства на жизни республики, на ее экономике?
Р.Х. Конечно, достаточно сложно, когда нас пытаются заставить войти в состав «единой и неделимой Грузии», когда государство находится по большому счету в изоляции. У нас был период, когда мы жили в замкнутом кольце. Мужчины до 65 лет не могли пересечь границу с Россией. Женщины занимались челночным бизнесом, и за счет этих женщин мы первые годы содержали свою экономику в части ввоза продуктов первой необходимости. Хотя у нас были определенные контакты с той же Турцией, и сейчас они продолжаются.
Но кроме России у нас на сегодняшний день нет компаньона, с помощью которого мы могли бы решать проблемы экономики, выезда наших граждан в другие страны и так далее. Мы используем любые возможности для того, чтобы наши отношения развивались.
АПН. Многие политические силы в России дружественно настроены по отношению к Абхазии. Недавно у вас побывали Юрий Лужков и Владимир Жириновский. Как вы видите перспективы сотрудничества с дружественными вам силами федерального и регионального масштаба внутри России?
Р.Х. Конкретно говорить о каких-то силах, наверное, был бы нетактично. Если у наших политиков есть контакты с российскими партиями и движениями, то, я думаю, этому удивляться не нужно. На государственном уровне мы стремимся к установлению экономических отношений с субъектами Российской Федерации. Приезд мэра Москвы сюда связан с чисто экономическими проблемами, возможностью совместной работы в сфере курортного бизнеса, развития дорожной сети, разработке полезных ископаемых. Почему бы не работать? Почему начало таких работ вызывает какие-то нарекания со стороны определенных сил или государств?
АПН. В стране осталось очень много следов прошедшей войны. Достаточно пройтись по улицам Сухума, чтобы увидеть разрушенные здания, пустые корпуса некогда популярных гостиниц и т.д. Какой срок, на ваш взгляд, необходим, чтобы окончательно залечить эти раны — восстановить экономику, курортную сферу?
Р.Х. Те, кто приезжал сразу после войны, и приезжают сегодня, видят огромную разницу, результаты того, что мы достигли за эти годы. У нас была достаточно сложная ситуация, все было разрушено. С учетом наших скромных возможностей мы многое сделали.
Сегодня есть фирмы, которые активно работают в строительстве. Мы создали возможность свободного ввоза строительных материалов, без оплаты таможенных платежей, сняли все эти ограничения. Сняли вопросы с вывозом некоторых товаров, создали льготные условия. Это влияет на бюджет, способствует развитию экономики и создает условия для того, чтобы мы потихоньку ликвидировали последствия этой войны. Приезжайте к нам через 2-3 года, и вы увидите, что вся ситуация изменится. Тому пример — Гагра. Город активно застраивается, развивается мелкий и средний бизнес, рядом граница с Россией — меньше затрат на ввоз тех же строительных материалов. Со временем, я думаю, что так будет по всей территории Абхазии.
Беседовал Андрей Дмитриев
