Традиционно мы представляем Империю как территориально большое государство, опирающееся на наднациональную идею и объединяющее вокруг единого стержня — метрополии - многие «языки и народы». Но если многие империи прошлого возникали вследствие экспансии за пределы своего социокультурного ядра, то Россия была исторически обречена на имперскость в силу внутренних причин.
Это случилось, во-первых, в силу своей вынужденной унитарности; во-вторых, приверженности к «тягловой системе», распространяемой без исключения на все социальные слои и группы — отсюда и мобилизационный характер государства и экономики. И в-третьих, не надо забывать и про воздействие «оборонного сознания», сформировавшегося в ходе многочисленных войн и влияния враждебного окружения.
Россия на протяжении большей части своей истории (начиная, по крайней мере, со времен Ивана Грозного) строилась как унитарное государство. Как отмечают даже авторы вполне официозного Комментария к Конституции России 1993 года, «Россия создавалась и развивалась как централизованное унитарное государство. Чем более крепла царская власть, тем четче идеи единой и неделимой России принимали государственные формы»(1).
Сама унитарность и «тягловый» характер государства были вызваны не злой волей автократов — государей. И даже не «косностью» народной массы, но самими особенностями исторического развития России, формировавшейся в условиях враждебного окружения. Сама безопасность требовала покорения сопредельно-враждебных территорий и их государственно-политической ассимиляции.
Известный представитель евразийского движения, видный юрист и государствовед Н.Н.Алексеев объяснял указанную особенность так: «Государство наше родилось в процессе суровой долголетней борьбы с кочевниками, которые были сначала победителями, а потом постепенно стали побежденными. Государство наше, выросшее в этой борьбе, типично имело характер военного общества, построенного как большая армия, по принципу суровой тягловой службы. Свободные формы промышленных обществ были ему совершенно чужды. Оттого жизнь в государстве нашем была не из легких — «постылое тягло», как говорил наш народ, — всю землю облегло».(2)
Таким образом, консолидации общества и унитарности Российского государства, а также торжеству «оборонного сознания» способствовало и постоянное наличие у него врага. Реального или гипотетического внешнего противника, который либо нападает, либо готовится к нападению. Поэтому практически вся послемонгольская история России — это история войн за нейтрализацию угрозы со стороны наследников Золотой Орды. Позднее идет борьба за выход из геополитической и торгово-экономической изоляции путем завоевания портов на Балтике, Черном, Каспийском. Средиземном морях и на Тихом океане.
Формировавшееся в условиях дефицита ресурсов и враждебного внешнего окружения государство требовало колоссального напряжения сил. Яркое и последовательное обоснование «обреченности» России быть унитарным государством и империей приводили многие российские мыслители. Наиболее последовательно с этих позиций выступал видный мыслитель Русского Зарубежья, историк, социолог и публицист крайне монархического толка Иван Лукьянович Солоневич (1891 — 1953).
Сопоставляя личные свободы в России и в США и в Англии, он прямо увязывает их с географическим фактором: «Американская свобода, как и американское богатство определяются американской географией; наша свобода и наше богатство ограничены русской географией». Русский народ, как полагает Солоневич, никогда не будет иметь такие свободы, какие имеют США и Англия, потому что безопасность последних гарантирована океанами и проливами, а «наша может быть гарантирована только воинской повинностью».
По заключению мыслителя, история России есть преодоление географии России» (3). И средством ее преодоления стало создание унитарно — имперского государства мобилизационного типа на одной шестой части суши.
Одновременно с этим надо учитывать природно-климатические обстоятельства России - огромные размеры территории, неблагоприятный климат в большинстве зон хозяйствования, ограниченные сроки сезона земледелия. Сюда также следует отнести и сложность поддержания в работоспособном состоянии системы коммуникаций в экстремальных природных условиях. Поэтому некоторые исследователи полагают, что Россия фактически была обречена на редистрибутивную (централизованно-распределительную) модель региональной экономической политики.
Сам термин «редистрибуция» широко употреблялся основоположником субстантивистского направления в экономической антропологии Карлом Поланьи(4). Этот термин обозначает натуральный и неэквивалентный «вертикальный» продуктообмен в виде принудительного изъятия и концентрации центральной властью прибавочного, а иногда и части необходимого продукта. Но не для личного использования в интересах власти, а с целью его последующего натурально-уравнительного перераспределения.
Подобная модель экономической политики, предполагающая «вытягивание» слабых регионов и отраслей за счет сильных, сложилась в Российской Империи. Она получила последовательное развитие в эпоху СССР, являясь одновременно источником силы и слабости великого государства.
Обобщение подобного взгляда на истоки унитарно-имперской или милитаристско-мобилизационной природы русского государства дал в своих трудах выдающийся русский историк В.О.Ключевский: «Московское государство зарождалось в 14 веке под гнетом внешнего ига, строилось и расширялось в 15 и 16 вв. среди упорной борьбы за свое существование на западе, юге и юго-востоке… Можно отметить три его главные особенности. Это, во — первых, боевой строй государства. Московское государство — это вооруженная Великороссия, боровшаяся на два фронта… Вторую особенность составлял тягловый, неправовой характер внутреннего управления и общественного состава с резко обособлявшимися сословиями…».
Далее историк отмечает: «Сословия различались не правами, а повинностями, между ними распределенными. Каждый обязан был или оборонять государство, или работать на государство, то есть кормить тех, кто обороняет. Были командиры, солдаты и работники, не было граждан, то есть гражданин превратился в солдата и работника, чтобы под руководством командира оборонять отечество или на него работать. Третьей особенностью московского государственного порядка была верховная власть с неопределенным, то есть неограниченным пространством действия»(5).
Таким образом, сам характер Российского государства сложился в неблагоприятногм внешнеполитическом окружении России, при состоянии «перманентной военной угрозы» и необходимости мобилизации имеющихся ресурсов. Важнейшими следствиями этих факторов стали:
1) Военно-мобилизционный характер Российского государства начиная с периода Московской Руси;
2) Его «тягловый» характер. Это предполагало мобилизацию человеческих, хозяйственных и иных ресурсов, что ограничивало свободы населения;
3) Обреченность России быть Империей. Что было связано с необходимостью в интересах безопасности подчинять себе и контролировать обширные территории, включающие инонациональное население;
4) Необходимость наличия в таком государстве авторитарно-централизованной единоличной власти. Это неизбежно приводило к унитарности как ключевому механизму империи.
Окончание следует
1. Конституция Российской Федерации. Комментарий. Под общей редакцией Б.Н.Топорнина, Ю.М.Батурина, Р.Г.Орехова. М., 1994, С.30
2. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М., 2000, С. 73
3. Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1991. — С. 48, 69
4. Polanyi K. The Livelihood of Man. — N.Y. — San — Francisco — London, 1977
5. Ключевский В.О. Сочинения., Т.2. М., 1957, С.47
