Отмечать первые сто дней чьего-либо правления как «критические дни» или «как момент истины», определяющий будущее, — это дань магии круглых чисел. Вспомним, хотя бы шумиху с «Проблемой-2000» или двухкратную встречу Миллениума. Кроме того, сто дней на посту начальника — это заимствованный праздник, типа Хэллуина для руководства. Точнее, это реверанс в сторону политической культуры Запада, подарившей нашим политикам немало новых карнавальных форм: от политических дебатов до инагурации.
Исторически этот обычай «отмечать соточку» повелся со времен Наполеона. Именно на сотый день своего повторного царствования (или, как сейчас принято говорить, второго срока!) император начал знаменитую битву под Ватерлоо, приведшую к поражению и падению его империи.
Но этот двусмысленный привкус пораженья — руководящему веселью не помеха! Напротив, любому начальнику лестно сравнение с Наполеоном, пусть и районного масштаба. А то, что в политической судьбе никакой битвы при Ватерлоо не было, нет и не предвидется — это даже к лучшему. Сами понимаете, наш дорогой юбиляр, в отличие от покойного императора, до сих пор жив и на посту! Высокому руководителю спичрайтеры могут даже подсунуть фразочку из Канетти - «Миг, когда ты пережил других, — это миг власти». Грамотный начальник попроще может лично прочитать в настольном календаре поучительную пословицу про мертвого льва.
Для интеллектуальной обслуги власти «соточка» — знатный повод для планового освоения бюджета. Обязательная графа в плане надлежащих мероприятий, подразумевающая выпуск юбилейных пресс-релизов — «Сто дней мэра Богдыханчикова» или «Первая сотка губернатора Междометиенко». И все примерно в таком же барабанном духе — «прошло ровно сто дней, как в нашей республике коррупционера Кармана Набиева сменил демократ Набей Карманов». А что изменилось? — спросит у ликующих вождей население.
А вам тут же суют под нос газетку: «Несомненно, первые сто дней прошли с плюсом. Под руководством Василия Кузьмича область обрела управляемость. В людях, особенно в тех, которые думают о производстве, разбужена инициатива, вера в свои силы. Немало сделано и в чисто хозяйственном плане. Но, конечно, меньше, чем хотелось бы. Причины тому вполне объективные». И дальше про веские причины наших мелких неудач. Вы думаете, что и этот текст я придумал? Нет, просто взял шаблонную заметку из региональной печати.
Даже наши столичные политологи оказались не чужды такого провинциального шаблона. Хотя и собрались по более серьезному поводу — 100 дней второго срока президента Путина, зато поговорили ни о чем. О том, что надо «успеть завершить административную, социально-экономическую реформы, чтобы добиться качественного улучшения положения в стране, прежде всего, уровня жизни населения». Второй срок, как считают эксперты, отличается от первого не только своим порядковым номером, но и готовностью «решать проблемы «непопулярными» мерами, порой в ущерб рейтингу, но на пользу дела». Договорились, наконец, до того, что «Путин в известной степени жертвует ради этих реформ своим политическим рейтингом». Ну и дальше, все разговоры пошли по накатанной колее. Про Его величество рейтинг…
Собственно говоря, дежурную статью к юбилею следовало бы назвать именно так — «Сто дней Путина, которые потрясли рейтинг». Скажем, поговорить о беспрецедентном падении рейтинга президента Владимира Путина. Например, фонд «Общественное мнение» намерил, что ввпервые за последние годы большинство населения страны оказалось в оппозиции к президенту. А затем порассуждать о том, «означает ли произошедшая коррекция — разочарование россиян в курсе В.Путина в целом либо в отдельных его аспектах?»
Очень точно отметил комментатор АПН в своей статье: Владимир Путин, который не намерен снова идти на выборы или продлевать себе срок, уже в рейтинговых играх не нуждается. Это эксперты по привычке все тянут старую песню о главном. О главном для первого срока. Но в обновленных местах их общего пользования уже никаких рейтингов на второй срок и не вывешивают. Да, раньше рейтинги там висели, причем на самом видном месте. Для тех социокультурных мыслителей, что с цифрами окончательно не в ладу, даже специальные стрелочки стояли. Чтоб понятнее им было — просто вверх рейтинг растет или очень вверх. Было даже соревнование рейтингов от разных аналитиков. Не при дамах будь сказано, с точностью до десятых процента мерялись, у кого он длинней. А теперь ничего этого нет — «Нэ, нам нэ трэба!»
Однако ВЦИОМ, продолжающий свои аккуратные измерения рейтинга (видимо, по госнужде!), намерил весьма примечательный факт. Считается, что нарождающийся «предсредний класс» является у нас главной социальной опорой Президента. Но его поддержка, говорят социологи, сегодня не носит безоглядный характер и уже не будет сохраняться при любом развитии событий. Эти, в основном, молодые россияне оказались «весьма чувствительны к проблемам социальной мобильности и возможностям карьерного роста». Примечательно, что наибольшее снижение рейтинга В.Путина (на 16%) произошло в именно возрастной группе 25-34 года.
И пусть маститые политологи привычно повторяют нам, что президент остается единственным центром инициатив, но его окружают нехорошие люди — пассивное в политическом отношении большинство. И, поругивая проклятое «население» за «наплевательское отношение к системе», политтехнологи заводят до боли знакомую песнь про «кадровый и интеллектуальный голод системы». Но молодые люди не только в опросах ВЦИОМа, но и на своей шкуре испытали, насколько сильно в стране обострилась конкуренция, как мала возможность занимать привлекательные трудовые ниши. Сегодня Россия переживает серьезный кризис кадровой мобильности — значительные человеческие ресурсы, обладающие всем необходимым для успешного применения в государственном строительстве, оказываются на обочине жизни.
Не маргиналы и люмпены, а вполне трудоспособная и образованная молодежь оказалась невостребованной в экономике и политической системе России, которая сегодня строится по наглухо закрытой модели. Даже высшее образование (в том числе аспирантура и магистратура) становится лишь отдушиной, предоставляющей возможность не входить в систему занятости. Тем более, что молодые люди сегодня совсем не видят там своего места. Непомерно раздутая система «всеобщего высшего» образования дает теперь даже не отсрочку от армии, а отсрочку от жизни. Но пирамида такого отложенного спроса не может развиваться вечно…
Поэтому я расскажу вам одну страшную тайну — ровно сто дней, как Путина не существует. Нет, нет, сам Путин жив и здоров. Как пишут в газетных рубриках, молод и силен. Путина все еще показывают в теленовостях, он (совсем не по-пелевински!) лично ездит по стране и встречается с «населением». Мне иногда приходится по долгу службы бывать в местах этих встреч. Ну как, спрашиваю, видели живого Путина?. Да, говорят, видели — видели, есть на самом деле такой Путин. Приезжал к нам на днях, пил зеленый чай с привезенным с собой печеньем. Был, жал руку — рукопожатие крепкое. В этом смысле, все в порядке. Все системы функционируют в штатном режиме, сто дней полета — полет нормальный!
Мы говорим не об дорогом для всех россиян человеке Путине. И даже не о политбренде «Путин», а том национальном политическом лидере Путине, которого население привычно отождествляет с верховной властью. В начале второго срока президент заявил о своем стремлении уйти в 2008 году, а до этого времени занять скромную нишу управленца. Эта хроника «объявленной политической смерти» стало причиной подорыва легитимности верховной власти. Банковский кризис, разразившийся на пустом месте, — это только первый звоночек в драме утраты доверия к системе власти.
Говоря предельно заостренно, прошло уже сто дней, как «Путина» не существует как политического проекта для общественного целого. Почему главной неудачей Путина политологи дружно называли «дело «ЮКОСа»? Как пишет Станислав Белковский, «в деле ЮКОСа’ Путин снова проявил себя отличным тактиком и никуда не годным стратегом». Для тех, кто не любит читать политолога Белковского, процитирую историка Карамзина: «Первая обязанность государя есть блюсти внутреннюю и внешнюю целостность Государства; благоволить состояниям и лицам есть уже вторая». Из попытки пресечь притязания олигархов и восстановить уважение к верховной власти, получился странный гибридный вариант из преимуществ социализма и капитализма, но только «для своих».
И пусть впереди у президента есть много задач по реконструкции трубопроводных и транспортных сетей и повышения конкуреноспособности! Но это все задачи, вытекающие из диссертации экономиста Путина, а не из национальной стратегии политического лидера всей страны. И какое отношение эти чисто экономические задачи имеют к не вошедшему в «малый ближний круг», а тем более к невостребованному населению. К тем свободным гражданам России, что были в 1991 году освобождены без нефти и газа. Точно так же как их предки в 1861 году были освобождены без земли.
Кроме того, сто дней «Путина» не существует как образа будущего, привлекательного для молодежи и людей среднего возраста. Молодые люди не связывает с именем президента ни свой социальный рост, ни свое материальное преуспевание. Почему только юные нацболы на заборах железнорожных тупиков и в других безлюдных местах пишут отважное «Россия без Путина»? Эти юнцы и их пожилыые лидеры сами еще не поняли, что уже живут в безпутинской России. Остальным все уже давно понятно.
Был такой фильм с замечательным названием «Сто дней после детства». Вот это очень точное название для нашего юбилея.
