В связи с недавним арестом российских офицеров в Грузии и последующим стремительным развитием событий, в российском экспертном сообществе с новой силой разгорелись дискуссии как о последних грузино-российских конфликтах, так и о взаимоотношениях Грузии и России в целом.
Не будем пересказывать факты из недавних сводок российских и мировых новостей. Вместо этого попробуем понять, где находятся корни столь катастрофических отношений между Россией и Грузией. Если мы обратимся к недавнему прошлому, к «ельцинской эпохе», то сможем увидеть, что корни нынешней проблемы находятся, безусловно, именно там. Казалось бы, странно: ельцинский режим, который почти насильно (и мы это знаем на примере Дудаева и Чечни) заставлял национальные республики РФ «брать суверенитета, сколько смогут», — одновременно проявил столь трогательную заботу о республиках, входивших, так или иначе, в другое государство! Жители Аждарии, Абхазии и Южной Осетии были не просто массово приняты в российское гражданство (чем это кончилось для аджарцев, мы уже знаем). Политика ельцинской РФ, которая велась в отношении этих республик, недвусмысленно давала понять: Россия на деле не признаёт их наличие в составе Грузии, обращаясь с ними, как с полностью независимыми от Грузии государствами.
В чём могла быть причина столь неожиданного «собирания земель» за пределами РФ ельцинистами — на фоне разбазаривания ими территорий собственно России?
Ответ состоит в следующем: как известно, ельцинский режим, особенно в первую половину своего существования, двигался тотально в фарватере внешней политики США. Ельцинисты не позволяли себе делать практически ничего, что бы не устраивало Соединённые Штаты. И если какие-то действия тогдашнего режима и могли выглядеть как «патриотические» — значит, наверняка это «кому-то было надо», причём довольно далеко от России. Мы знаем, что Америка уже давно увидела в Грузии стратегически важную для себя территорию в рамках создания цепи государств санитарного кордона вокруг России.
Грузия оказалась крайне важна для заокеанского гегемона, потому что с помощью этой республики решалось сразу несколько задач.
Во-первых, Россия изолировалась от Большого Кавказа и своего естественного исторического союзника — Армении (и в перспективе — от Ирана).
Во-вторых, Грузия, представляющая собой некий «мост» между Чёрным и Каспийским морями, могла потенциально служить отличным «коридором» для доступа янки к каспийской и среднеазиатской нефти: подальше от бурлящего Ближнего Востока — и в обход России.
В-третьих, Грузия (в отличие от какой-нибудь Латвии или даже Чечни) — это историческая, культурная и религиозная часть той православной цивилизации, носителем которой является прежде всего сама Россия. В этом смысле, Грузия — действительно «братская страна» для России, такая же, как Болгария или Сербия, но только значительно ближе России и исторически, и территориально. Оторвать Грузию от России — то же самое, что вырвать «кровавый кусок мяса» из живой православной цивилизации, объективное существование которой как единого целого признают даже отъявленные американские циники вроде Хантингтона...
Так что же хотели в конечном счёте заокеанские хозяева от ельцинского режима на грузинском направлении? Всё очень просто: «делайте всё, что хотите — но только чтобы всё, что вы делаете, углубляло разделение и конфликт между Россией и Грузией.»
Этим и объясняется бравый ельцинский «имперский патриотизм» в отношении Абхазии и других республик — и почти полное равнодушие Запада (несравнимое с истерикой по поводу бесспорно входившей в состав РФ Чечни!) в отношении этих российских «аннексий». Конечно, в полном смысле аннексиями военное поддержание Россией независимости Абхазии и других «бывших республик Грузинской ССР» назвать нельзя — ибо правовая сторона развала Советского Союза была (и остаётся) неурегулированной. И странно, казалось бы, что Запад и США никогда особенно не требовали от России урегулировать эти вопросы, позволяя себе при этом бесцеремонно вмешиваться в отношения федерального центра РФ с федеральным субъектом-Чечнёй... Хотя чего ж тут странного? «Пусть разрастаются и множатся конфликты на почве территориальных споров между республиками и народами на территории СНГ! Никакая вражда и разделения между народами не бывают столь долгими и «надёжными», как вражда и разделения, скреплённые войной и пролитой кровью!» Очень простая логика, на самом деле. Отлично показавшая себя в Югославии...
Вероятно, аналогичная задача была поставлена американскими хозяевами и перед Шеварднадзе. Если это так, то нужно отдать должное дипломатизму, проницательности и даже патриотизму этого «старого лиса»: ведь ему удалось заморозить требуемый от него хозяевами конфликт с Россией почти на десятилетие! Шеварднадзе, возможно, тянул все эти годы время с надеждой, что суверенная власть опять установится в Москве — и тогда все искусственно раздутые «проблемы» между Грузией и Россией будут решены не просто «быстро», — но в течение получаса за столом переговоров, или даже по телефону! Не дождался... Не этим ли объясняется столь серьёзные недовольство и раздражение, продемонстрированные заокеанским хозяином поведением своего «саботажника» Шеварднадзе, которому даже после изгнания из власти демонстративно не дали занять важный международный пост, когда всё уже было оговорено? Впрочем, это лишь предположение.
Как бы то ни было, но американскому назначенцу Саакашвили нет никаких оснований отказывать в патриотизме. Проживая и работая в Штатах, Саакашвили пришёл к выводу, что, поскольку и в России, как и в Грузии, у власти — компрадорские режимы, то спасти Грузию от деградации и разрушения нельзя иначе, чем «переписав договор» с американским хозяином — с бесправно-компрадорского, но с «правом» на нерадивость и даже саботаж с грузинский стороны (однако обрекающего Грузию на угасание) — на новый, взаимовыгодно-союзнический, требующий от Грузии чудовищных по сути вещей, — но оставляющий возможность (как казалось самоуверенному амеро-грузинскому «Майклу») для определённого маневра, и даже для возрождения и воссоединения единства родной страны. А цена была не то, что немалая — а превосходившая фактически вес и смысл всего исторического бытия самой Грузии: стать пробкой, закрывающей южный Кавказ от России и, при случае, передовым пушечным мясом в реальной войне с Россией. Фактически, в православной гражданской войне...
Из сказанного становится понятным, что ситуация с Грузией не нормализуется до тех пор, пока режим в России будет нести хотя бы следы зависимости от США и прежнего компрадорства. Пока это так — у «гипероранжевого» Саакашвили и у Грузии не остаётся выбора. Сила Саакашвили в том, что он понимает всю степень зависимости нынешней России от Америки, но его слабость — в том, что он не верит (подобно «патриотическим», «либеральным» и прочим кремлянам), что Россия способна избавиться от этой зависимости... Думаю, кремлёвские «мыслители» не могли не предполагать, что такие провокации, как арест российских офицеров, будут и должны происходить в сегодняшней Грузии. Аргумент в пользу того, что «между нашими странами был военный договор» отметается сразу, — ибо в Грузии произошла революция. Да, её устроили американцы, но разве не сама Россия — точнее, компрадорский ельцинский режим — создала послушно всех необходимых предпосылок для этой революции? Значит, корни конфликта между Грузией и Россией лежат в Москве. Но, увы, уже нельзя сказать, что ключи от этого конфликта лежат там же...
Увы, последствия ельцинского предательства кое-где только начали по-настоящему давать о себе знать... Западные масс-медиа сообщили 3 октября под заголовком: «Россия просит США не вмешиваться!»: «Третьи страны не должны подстёгивать «деструктивную политику» в Грузии! — это предупреждение Президента России Президенту США.» В сообщениях говорится о том, что Путин позвонил Бушу и сказал ему примерно следующее: «Я предупреждаю — не вмешивайтесь. Это неприемлемо и опасно для мира и стабильности в регионе — если какое-либо действие грузинских лидеров будет понято как поддержка их деструктивных действий!» Немыслимая смелость для российского Президента, не так ли? И, в общем-то, правильный шаг на данном этапе. Хотя, с другой стороны, понятно: это уже — общение через «сильного посредника»... Но давайте зададим себе вопрос: почему Путин так легко позволил себе эту «дерзость»? Вероятнее всего, потому, что общий процесс отношений между Грузией и Россией — процесс нарастающего конфликта — устраивает США…
Мы уже слышали от общипанных кремлёвских ястребов типа Иванова (разрушающего год за годом российскую армию) грозные и воинственные кличи в направлении Грузии. Самые странные силы, клубящиеся в определённых местах в российской столице, призывают сегодня «Россию» к «адекватному ответу» и даже к «небольшой победоносной войне». Однако ведь, совершенно очевидно, что в исторической перспективе в этой войне — даже если завтра российские войска дойдут маршем до Тбилиси — победителей не будет. И не будет оправдания (если только не взять в плен Саакашвили и тут же уйти с ним восвояси) этой бессмысленной агрессии со стороны России. Надо понять, что за столетия отношений между Россией и Грузией никогда ещё не было войны. Но такая вот (тем паче победоносная) война будет потому в первую очередь поражением для России.
Во-первых, Грузия не Чечня. В определённом смысле, России повезло с Чечней, на фоне начавшейся борьбы США с «международным (читай мусульманским) терроризмом», кроме того, Чечня, как уже говорилось — легитимная территория РФ.
Во-вторых, обсуждаемое вторжение в Грузию не имеет никаких международных оправданий (если сама грузинская власть об этом не попросит) — и если США захотят вмешаться, в отличие от ситуации с Ираком, здесь они окажутся не одни. В изоляцию, скорее всего, попадёт именно Россия — и, надо сказать, положа руку на сердце, — было бы странно, если бы оказалось иначе...
В-третьих, русские прекрасно знают, кто такие грузины, их достоинства и недостатки. Ясно одно: грузины — не тот народ, который смирится с неправедной оккупацией и легко забудет масштабную военную операцию большого северного соседа против своей страны... Можно с уверенностью сказать: «война с Грузией — это навсегда».
Почему же, на каких, спрашивается, основаниях, нужно считать «позором» и «трусостью» отказ от этой, — по сути дела никому не нужной, — войны со стороны России? Не лучше ли, как предлагает проницательный аналитик Борис Межуев для начала признать независимость Приднестровья? Почему Путин и кремляне бегут как чёрт от ладана от признания де-юре уже существующего де-факто Приднестровья как независимого государства? Что значит абсолютно хамский отказ Путина и других высших руководителей России от встречи с лидером республики Приднестровья? Или это нечто, что противоречит политике США в данном регионе?
Тогда понятно, — как и вся их боевая риторика в отношении Грузии... А, между тем, признав Приднестровье как суверенное государство и подняв для начала вопрос о его приёме в СНГ, Россия могла бы убить сразу двух зайцев: закрепить за собой Приднестровье, продемонстрировав всем — и врагам и друзьям — твёрдость своей позиции, и при этом не дать никому повода обвинять Россию в «имперских амбициях», оставив люфт для переговоров на других направлениях: «Могли бы включить Приднестровье в состав РФ — но пока не стали. Но для нас никогда не поздно это сделать...»
Когда же мы дождёмся от кремлёвских властей действительно суверенной политики на пространстве СНГ? Неужели, как считают некоторые, ситуацию перманентной сдачи Россией собственных интересов может изменить только национал-консервативная революция? Непраздный вопрос... Нынешние санкции против режима Саакашвили, конечно, необходимая мера. Однако обсуждаемая ныне некоторыми «знатоками» возможная «интернационализация» этого искусственного конфликта — то есть согласие России на введение в «зону конфликта» враждебных России сил (ОБСЕ, НАТО и т.п.) — стала бы крупнейшим преступлением компрадорства в России за последнее десятилетие. Думаю, согласись Россия на такой вариант — рухнул бы не только «неизменный» рейтинг Путина — но и он сам как глава государства... Беда была бы только в том, что это уже ничего не смогло бы изменить...
Российской власти нужно, наконец, отвергнув «розовые» компрадорские комплексы, перехватить инициативу у режима Саакашвили и стоящих за ним США. Для этого необходимо принять решение о скорейшем выводе российских войск с территории Грузии, за исключением Абхазии и Южной Осетии. Никаких «штабов», — не способных постоять за себя и являющихся в глазах режима Сакашвили тем же, чем было американское посольство в глазах «воинов исламской революции» в Иране — не должно оставаться на территориии Грузии, контролируемой Саакашвили. Этот вывод должен сопровождаться массивной медиа-кампанией как в России, так и в Грузии, как «акт доброй воли» и «взаимного уважения между русским и грузинским народами», «вопреки провокациям войны со стороны сумасшедшего американского шпиона Саакашвили и его хунты». Предложение о выводе должно поступить неожиданно для Тбилиси (лучше — в честь какого-нибудь общего для русских и грузин православного праздника) с российской стороны — без предварительных переговоров и вскоре после выхода из нынешнего кризиса.
Я полностью разделяю симпатии таких аналитиков, как Сергей Черняховский, в отношении Грузии. Однако я не стал бы объединять в одно целое проблему независимости (или зависимости) Южной Осетии и Абхазии. Это на самом деле — очень разные (в рамках Кавказа) республики и народы, с различными культурами и отличающимися друг от друга традициями. Крайне грубый в своих формах новодельный грузинский империализм и узколобый полукриминальный картвели-национализм сделали их временными союзниками. Поэтому подход России к двум этим республикам должен быть различным. Когда ситуация после конфликта временно нормализуется, Россия должна предложить руководителям этих республик начать переговоры, с участием грузинского руководства, о будущем мирном устройстве региона. В отношении православной Южной Осетии России следовало бы предложить создание особенного субъекта с особыми отношениями к Грузии и России — конфедерации Северной и Южной Осетии. Это образование, подобное еврорегиону, должно быть принято в СНГ на правах республики, но одновременно следует объявить о начале переговоров с режимом Саакашвили на предмет будущего (в перспективе) возможного вхождения Южной Осетии под юрисдикцию Грузии (скажем по модели Чечни — полная автономия республики в делах самоуправления, без введения федеральной полиции и войск) — но только на условиях отказа Грузии от проамериканской ориентации и изгнания всех американских «советников» из этой страны.
«Либо восстановление целостности страны — либо американизм!». Это должно быть серьёзное и честное предложение, которое заставит грузин задуматься и ослабит позиции непримиримого русофоба Саакашвили. Надо дать понять грузинскому народу что «новая» Россия готова начать вести такие переговоры — если в Грузии «больше не будет» проамериканского режима. Ибо России нужны мир и стабильность не только у южных границ, но и в целом в странах, с которыми граничит Россия...
Иная ситуация с Абхазией. В отношении мусульманской Абхазии у России есть дополнительный свободный ресурс, этот ресурс — чеченские отряды Кадырова. Чеченские боевики уже помогали абхазам в борьбе за независимость в начале 1990-х, так что прецедент такой вооружённой «помощи» — есть. Оказывается, у чеченцев и у русских могут быть общие взаимовыгодные интересы! Интересы, создающие условия для более спокойных взаимоотношений... Канализирование неуёмной энергии молодых кадыровцев на доброе дело — как и сохранение в абхазах веры на помощь России — две взаимодополняющих составных этого проекта. Для начала «независимые и братские» чеченцы могли бы заменить некоторые части российской армии на границе Абхазии и Грузии... Я не иронизирую и не то, чтобы шучу: Саакашвили действительно пора показать, что такое «кавказская солидарность» и какие неожиданности могут встретить его на этом тернистом пути. Саакашвили хочет конфликта, боевых действий? Что ж, обученные и оснащённые «независимые» боевики Чечни могут показать своё мастерство ряженым в натовскую форму воякам тбилисского наполеончика — вдоль всей границы с Абхазией! И не факт, что этим кончится...
Нет, я ни в коем случае не призываю к войне между Грузией и Чечнёй, и я бы никогда не стал оправдывать, скажем, захваты чеченцами части территории Грузии или возможные чеченские теракты в Тбилиси — но преподать несколько жестоких уроков «батоно Майклу» очень не помешало бы. Может быть, это облегчило бы для России будущие переговоры с Грузией и по другим вопросам...
Если же говорить серьёзнее, то России давно необходимо взять инициативу в свои руки. Начав переговоры с Саакашвили на условиях «возвращения суверенитета Грузии» — т.е. полного отказа от проамериканской ориентации. По-настоящему поддержав оппозицию в Грузии — не важно, будет ли это Георгадзе или другой потенциальный лидер, — ибо ясно одно: режим Саакашвили, как и любая диктатура, подавляет огромное недовольство широких групп населения, и это значит, что реальная оппозиция, особенно организованная и поддержанная Россией, имеет все шансы на успех в случае любого политического кризиса в Грузии. Наконец, Россия просто обязана начать действительно целенаправленно работать с грузинской диаспорой в России — силой, имеющей колоссальное (и не только экономическое) влияние на саму Грузию. Для начала необходимо шумно выслать из России «на родину героя» несколько десятков, даже сотен наиболее одиозных и «недоговорабельных» грузинских воров в законе, предложив остальной диаспоре честно поделить их «собственность».
С помощью кнута и пряника не слишком сложно сформировать в наиболее влиятельной верхушке грузинской диаспоры России столь мощное антисаакашвилевское «диссидо», что бешеному тбилисскому «Майклу», возможно, реально станет не по себе. Саакашвили должен понять, что Америка не всемогуща и его собственная судьба зависит не только от Нью-Йорка и Вашингтона. Пусть сами грузины, вынужденные жить вне Грузии, обвиняют преступный (а он такой и есть!) режим и помогают свергать диктатора от имени всего грузинского народа...
Действительно, реальную независимость Грузии может вернуть и обеспечить только Россия. Но при одном важнейшем условии: если сама Россия станет суверенным и независимым государством с приоритетными национальными интересами и проводимой в соответствии с ними, чёткой и последовательной, ориентированной на реальные будущие цели политикой. А эти интересы как, впрочем, и само будущее, у грузинского и русского народов в огромной степени — общие. И от этого никуда не деться.
