Партия «Родина» выдвигает списки в семи из девяти регионов.
Отсутствие списка в Липецкой области объясняется стремлением поддержать союзников из РПЖ, причем одномандатники от «Родины» там все-таки выдвигаются. В Карелии «Родина» полностью воздержалась от участия в кампании, но это решение было, судя по всему, добровольным. Нет ни одного случая снятия «Родины» с выборов, и в этом смысле нынешняя ситуация разительно контрастирует с положением, сложившимся в марте 2006 г., когда партии удалось остаться в избирательном бюллетене лишь в Республике Алтай.
«Родина» вернулась к довольно высокому уровню активности на региональных электоральных аренах, характерному для нее с осени 2004 по декабрь 2005 г. В течение этого периода списки партии участвовали более чем в двух третях выборов, и весьма успешно: в 16 из 21 региона партии удалось преодолеть установленные барьеры. Особенно высокий средний результат «Родина» показала в октябре 2004 — марте 2005 гг. (9.7 % голосов избирателей). Это лучше, чем средний результат ЛДПР за тот же период (правда, ЛДПР участвовала в большем числе выборов). В октябре — декабре прошлого года «Родина» несколько сдала позиции и вновь уступила третье место ЛДПР (средний результат — 7.6 %). Несомненно, на ухудшение результата повлияло снятие «Родины» с выборов в Москве, где она имела все шансы преодолеть десятипроцентный барьер.
На единственных мартовских выборах, с которых она не была снята, в Республике Алтай, «Родина» получила 10.5 % голосов. Этот результат не очень показателен, так как был достигнут в основном благодаря внутрирегиональным факторам: «Родине» удалось стать главной партией оппозиции и привлечь в свои ряды значительную часть влиятельных местных политиков. Но я бы предположил, что средний уровень поддержки в 7–8 % оставался вполне достижимым.
Таким образом, партии «Родина» в основном удалось удержать за собой электорат, сформировавшийся вокруг одноименного избирательного блока на общероссийских выборах 2003 г. Этот электорат состоял из двух частей: преимущественно левой, сконцентрированной в Москве и Петербурге, состоявшей из довольно хорошо обеспеченных и образованных избирателей, и преимущественно националистической, сконцентрированной в остальных регионах.
Ядро националистической группы избирателей «Родины» сложилось еще в середине 1990-х годов. Пика своего электорального влияния эта группа достигла на президентских выборах 1996 г., послужив стержневым компонентом голосования за Александра Лебедя. Затем голоса этих избирателей на общероссийских выборах в течение долгого времени распылялись между мелкими националистическими партиями, КПРФ и ЛДПР, причем за последние две эти избиратели голосовали неохотно, просто в силу своего понимания того, как эффективнее выразить оппозиционность курсу Ельцина.
Известно, что на первоначальном этапе формирования блока «Родина», когда ему предполагалось присвоить название «Товарищ», националистические избиратели были на периферии внимания привлеченных к проекту политтехнологов. Затем, однако, стратегия была пересмотрена. Залогом успеха «Родины» стало то, что этот блок апеллировал как к левым столичным избирателям (в лице Сергея Глазьева), так и к избирателям националистическим провинциальным (в лице Дмитрия Рогозина), и при этом сумел создать и выдержать в ходе кампании последовательно оппозиционный профиль. Существенно то, что обе группы избирателей «Родины» если и входили на том или ином этапе в электорат КПРФ, то неизменно составляли его нестабильную периферию. Так что планы, отводившие «Родине» основную роль в расколе базового электората КПРФ, не оправдались с самого начала.
Отсюда — центральная роль, которую Рогозин, как лидер партии, играл в обеспечении ей фундаментальной поддержки. Хотя уход Глазьева и нанес «Родине» некоторый ущерб, на региональных выборах это почти не сказалось, ибо в регионах важнее были избиратели Рогозина. Ему удалось найти приемлемый для базового электората партии баланс оппозиционности правительственному курсу, русского этнонационализма, великодержавных амбиций и весьма умеренной левизны, послуживший идеологической основой партии. В то же время, оппозиционность Рогозина не переходила грани, за которой «Родина» стала бы неприемлемым партнером для влиятельных региональных групп, по той или иной причине не вписавшихся в «Единую Россию», и местного бизнеса. В комбинации с явным наличием фундаментальной поддержки, это помогало партии вести достаточно ресурсоемкие кампании.
Ахиллесовой пятой «Родины» всегда было отсутствие адекватной организационной базы. Основу ее структуры составило организационное наследие Партии российских регионов (Юрий Скоков) и студенческих профсоюзов (Олег Денисов), на которое наслоились различные карьеристы и профессиональные «партийные строители». Несомненно, что в «Родину» вступили и многие убежденные националисты. Но контролем они не располагали. До конфликта между Рогозиным и президентской администрацией такая организационная база была вполне функциональной и даже расширяла оперативную свободу лидера, однако к участию в конфликте такого рода члены партии просто не были готовы.
Именно этим, на мой взгляд, объясняется то, что Рогозина удалось сместить сравнительно легко, без явных внутрипартийных конфликтов. Ясно, однако, что смещение Рогозина и передача партийной власти в руки Александра Бабакова фактически означало разрушение электората «Родины». И действительно, все социологические данные свидетельствуют о том, что фундаментальная поддержка «Родины» начала стремительно сокращаться. Поэтому решение Бабакова «пристегнуть» партию к РПЖ было вполне оправданным как для сохранения каких-то позиций за самим лидером, так и с точки зрения большей части поддерживающего его актива.
Руководство Бабакова с самого начала могло быть только ликвидационной комиссией. Удивляет лишь то, насколько быстро оно освоило эту роль.
Таким образом, «Родина» — это агонизирующая партия, а агония, как известно, несколько оживляет облик больного. Примирение с президентской администрацией позволило «Родине» без проблем провести предвыборный фандрайзинг (как сообщил Александр Вешняков, «Родина» в этой кампании идет на втором месте после «Единой России» по наполняемости избирательных фондов). На фоне шумихи в СМИ по поводу объединения с РПЖ несколько оживилось даже внимание избирателей к «Родине».
Списки партии, однако, несколько хуже по качеству, чем раньше. О полном отсутствии контакта с местными влиятельными группами свидетельствуют списки в Тыве (во главе стоит освобожденный активист партии), Новгородской области (глава НГО) и Еврейской автономии (бизнесмен). В Чувашии партия проявила творческий подход, поставив на первое место в списке правнучку героя Гражданской войны Чапаева, ныне проживающую в Москве. Несколько серьезнее списки в Приморье (действующий депутат законодательного собрания) и в Свердловской области. Там список возглавляет ветеран региональной политики, действующий депутат Госдумы Евгений Зяблицев, а на втором месте — известный человек и тоже депутат Валентин Варенников. Боюсь, однако, что такая конструкция, потенциально выигрышная в большинстве регионов, в Свердловской области может и не сработать. Наиболее перспективным мне представляется список «Родины» в Астраханской области во главе с депутатом Госдумы Олегом Шеиным, основанный на его политических связях и ресурсах.
Участие «Родины» в октябрьских выборах покажет, может ли партия с подорванной базой поддержки выиграть выборы исключительно на избирательской инерции. Принадлежа к школе электоральных исследований, одним из основных постулатов которой является формула «избиратели — не дураки», я бы предположил, что нет, не может. Я считаю весьма высоко вероятным успех в Астраханской области, но это был бы успех лично Олега Шеина, а не партии в целом. Для Шеина членство в «Родине» было вынужденным шагом, в идеологическом плане он — левый, а не националист. Думаю, что для него предстоящая ликвидация «Родины» и создание «актуальной левой» партии — настоящий подарок судьбы. А стало быть, его успех в Астраханской области не очень улучшит переговорные позиции «Родины» при объединении с РПЖ. Я думаю, что эти позиции будут слабыми, поскольку шансы на успех «Родины» в остальных регионах более чем проблематичны.
