Август принес интересную новость из Швеции: вспыхнула кампания против Северо-европейского газопровода (СЕГ).
Швеция может запретить строительство СЕГ по дну Балтийского моря
В Швеции осенью выборы в парламент и две противостоящие коалиции ныне примерно равны по рейтингу. Их разделяет около 5% голосов. Оппозиционная коалиция еще ранее высказывалась против строительства СЕГа по дну Балтийского моря через шведскую экономическую зону. А сейчас против этого выступил и лидер правящей группировки – премьер-министр Швеции Йоран Перссон и близкие к нему СМИ. Премьер заявил, что Швеция готова запретить это строительство, т.к. труба может затронуть затопленные на дне Балтийского моря после войны немецкое химическое оружие. Это давняя проблема Балтийского моря.
Проблема химического оружия на дне Балтики – один из основных аргументов Литвы и Польши против строительства СЕГа. Теперь именно этот аргумент поддержала Швеция. Проблема в том, что сейчас это оружие лежит на дне в «бочках» и пока их ничем не повредили, они ржавеют, но медленно... В случае же, если эти емкости будут повреждены, может быть отравлена буквально вся Балтика, вплоть до Петербурга. Извлечь эти емкости со дна и утилизировать – невозможно по техническим причинам: лучше их пока вообще не трогать. Очень серьезная «мина замедленного действия», оставшаяся от войны.
Шведский премьер также заявил, что Газпрому необходимо построить компрессорную станцию в районе о. Готланд, где, по его мнению, РФ может разместить шпионское оборудование и станет шпионить за всей европейской системой безопасности. Наконец, Швеции, по его мнению, этот газопровод экономически невыгоден: доля газа в энергобалансе этой страны – менее 5%. Премьер потребовал провести этот газопровод по суше – через Финляндию и Швецию.
Газпром не смог обойти «транзитные страны»
Конечно, перед выборами всегда делаются громкие заявления. Вполне возможно, что Швеция просто выбьет сейчас из Газпрома дополнительную оплату за СЕГ и этот газопровод все-таки пройдет по дну Балтийского моря... Но сейчас ситуация в любом случае стала острой. Если придется проводить газопровод не по дну Балтики, а по скандинавской «суше», это резко затянет строительство. А главное разрушит саму идею – создания газопровода из России в Германию, минуя территорию восточно-европейских (скандинавских) стран-транзитеров.
Удивительно: оказывается, Газпром «не учел» наличия у Швеции «экономической зоны». Договор о прохождении этой трубы через шведские воды оказывается еще не подписан и сейчас - Швеция диктует Газпрому как и где строить столь дорогую «игрушку», как СЕГ. Момент Швеция выбрала очень удобный: бесцеремонный вопрос поставлен в последний момент, когда в СЕГ уже вложен огромный политический и финансовый капитал и даже начато строительство, пусть и пока лишь на территории РФ. Ясно, что даже если сейчас Швеция и Газпром придут к соглашению, все равно проблема экологического вреда и экономической невыгодность для Швеции этой «золотой» трубы сохранится и так или иначе транзитная тема будет Швецией подниматься всегда.
Остается и еще один важный. Как оказалось, актуальный для ЕС аргумент: если действительно будет повреждена хоть одна бочка с химическим оружием, например, если ее повредят какие-нибудь террористы, вина и страховые платежи за экологический урон Балтике – почти внутреннему морю ЕС – скорее всего падут на Россию.
Рухнула вся стратегия Газпрома последних пяти лет
История с СЕГом в его нынешней форме всплыла около пяти лет тому назад, когда начался быстрый рост мировых цен на нефть и газ. До того предполагалось, что вслед за первой очередью ямальского газопровода из России в Германию через Беларусь и Польшу пройдет вторая очередь, а через Скандинавию будет протянут небольшой газопровод для нужд местного рынка. Союз России и Беларуси был политическим гарантом этого проекта. ЕС также рассматривал этот проект как выгодный европейской интеграции и поддерживал его.
Но после начала роста мировых цен на нефть около пяти лет тому назад произошел отказ от этого проекта. В восточной Европе возобладала проамериканская позиция. Ямальский газопровод работает на стягивание ЕС в единый организм и не вписывается в ту дезинтеграционную объективно проамериканскую европейскую волну, которая охватила ЕС. США предложили восточной Европе быстрые поставки нефти и газа из региона Каспийского моря через Украину в случае победы там разного рода «революций»... А на севере вместо второй очереди ямальской трубы появился проект СЕГ, дабы выйти к легким быстрым деньгам, минуя транзитные страны.
Именно тогда Газпром также взялся поглощать транзитные газопроводы везде, где это возможно. Началась эпопея с украинским газовым консорциумом, от Беларуси потребовали продать Белтрансгаз по очень низкой цене.
И, вот, сегодня мы имеем результат той странной политики: никакого газового консорциума в Украине так и не создано и теперь уж вряд ли он возникнет. Второй очереди Ямальского газопровода – нет. Белтрансгаз все равно остался в руках «Лукашенко». А теперь и Швеция в момент, когда уже началось строительство СЕГа, поставила под вопрос всю стройку...
Под шведским вопросом стоит сейчас не просто СЕГ. Под вопросом вся стратегия Газпрома последних лет: возложить на Российское государство, не обеспечив его ресурсами, улаживание политических проблем с Беларусью, Украиной, Скандинавией, Восточной Европой, а самой компании только «извлекать прибыль».
Такое нередко бывает в сырьевых странах: корпорация или сырьевое ведомство, на которой держится экономика страны, начинает навязывать свои интересы государству. До какого-то предела это даже бывает успешно. До какого-то предела можно ради быстрых денег «отделять мух от котлет» и ставить под вопрос союзы, выстраиваемые веками. Но, ведь, рано или поздно собственное государство, из которого таким образом собственными менеджерами вытягиваются соки и ресурсы, даст сбой. Так уже было с неудачными газовыми блокадами Украины и Беларуси, похоже, так может произойти со шведским ультиматумом…
По сути, от политики Газпрома последних пяти лет ничего не осталось. Лишь неожиданно высокие цены на газ мешают это видеть... Европа даже обратилась вновь к ядерной энергетике, что вообще грозит Газпрому в достаточно скором времени громадными проблемами. Если отбросить флер, то Газпрому, видимо, надо переходить от стремления к легким деньгам к тому, для чего создаются государственные компании: к обслуживанию национальных интересов России... А, значит, к поддержке тех сложных политических союзов, которые выстраивается с участием РФ. И трубы имеет смысл вести, не в иллюзорный обход союзников, а, прежде всего, внутри континента. В идеале, пока не поздно, принимать предложения РБ о второй очереди Ямала и всерьез искать взаимодействия с украинскими газовиками и промышленниками. Эти деньги останутся внутри общего политического пространства РФ и РБ. Эти деньги останутся внутри интегрированного экономического пространства восточной Украины и России. Их никто не поставит под вопрос «терактом» на химическом оружии, лежащим на дне Балтики.
Есть и еще один аспект: в Восточной Европе в последние годы быстро возникает враждебная России коалиция. Но эта коалиция может быть превращена в партнера России, если территория восточно-европейских стран, особенно Украины и Польши, действительно будет оставаться важной транзитной зоной для «старой Европы». Внимание Германии в таком случае также не будет переключаться на двусторонние проекты с Россией. Германия и другие развитые страны ЕС будут вынужденно внимательнее к интересам восточно-европейских соседей, как это было в начале 90-х годов.
Конечно, новая политика требует от Газпрома умерить свой напор на российское государство, ибо только государство может выстраивать устойчивые союзы с другими государствами. Но, ведь, заменив легкие негарантированные деньги инвестициями в защищенные долгоиграющие проекты и Газпром приобретет только силу... Эта сила просто будет иначе выстроена, не на авантюрных проектах, а на устойчивом фундаменте. Продолжение интеграционных процессов «на постсоветском пространстве» должно бы сопровождаться увеличением значения государства в экономической жизни России и других стран, выстраиванием новой культуры взаимодействия между корпорациями и государством... Возможно, мы сейчас просто переживаем момент, когда государства и корпорации притираются друг к другу, отлаживают свое взаимодействие...
