Прошел без малого месяц с начала Тбилиси «антикриминальной спецоперации» в Кодорском ущелье, расцененной Сухумом как освоение стратегического плацдарма для начала силовой операции против Абхазии. «Виновник торжества» - бывший полпред президента Грузии в ущелье Эмзар Квициани – так и не найден, а в верховья Кодори ежедневно движутся машины с разнообразными грузами. Абхазская сторона настаивает на мониторинге верхней части ущелья, грузинская ставит ряд условий. «Туда поднимают стройматериалы, однако у нас есть информация, что вверху строят вовсе не дома отдыха и салоны красоты, а оборонительные сооружения, - говорит представитель президента Абхазии в Гальском районе Руслан Кишмария. - Они (грузины) не соглашались на мониторинг до 20 августа, потому что к этому времени намерены построить там все необходимое, а потом заявить, что это было всегда, и отказаться это ликвидировать».
За пять дней до истечения ими же установленных сроков, грузины объявили, что мониторинг Кодори будет проводиться силами исключительно Миссии ООН по наблюдению в Грузии без участия российских миротворцев. «У грузинской стороны есть полное право на это требование, так как Кодорское ущелье не входит в так называемую «зону безопасности», - заявил заместитель министра иностранных дел Грузии Георгий Манджгаладзе. «Поскольку российские миротворцы не представляют объективную сторону, они не должны быть включены в состав группы мониторинга», - добавил заместитель минстра обороны Грузии Мамука Кудава. Тбилиси также настаивает на мониторинге нижней части Кодорского ущелья и Ткварчальского района Абхазии. Несмотря на уверения грузинских властей, эти требования противоречат Московскому соглашению о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года, пункт 2.4 которого гласит, что после отвода грузинских войск в места их дислокации за пределы территории Абхазии «в Кодорском ущелье будет организовано регулярное патрулирование миротворческих сил и международных наблюдателей».
Москва уже выразила свое беспокойство таким решением Тбилиси, но довольно вяло и не самом высоком уровне. Абхазы, которых все это непосредственно затрагивает, высказались гораздо жестче. Как заявил Руслан Кишмария, если грузинская сторона не допустит российских миротворцев к проведению мониторинга верхней части Кодорского узелья, абхазская сторона откажется проводить его в нижней части. Грузины явно готовятся к силовым действиям против Абхазии, считают в Сухуме. Как пояснил Кишмария, двое оставшихся в живых из захваченных в Гальском районе диверсантов «дают интересные показания». На днях у входа в Окумское ущелье был обнаружен схрон с богатым набором мин и взрывчатки. На очередной четырехсторонней встрече на 201-м наблюдательном посту Коллективных сил по поддержанию мира грузинская сторона возложила ответственность за это на «бандитов», предложив абхазам разбираться с ними самостоятельно.
Между тем, как заявил недавно Михаил Саакашвили, в ближайшее время количество резервистов должно быть увеличено вдвое и достигнуть ста тысяч. Столь огромное их число необходимо Грузии, по официальной версии, для «предотвращения возможных осложнений». Если учесть появляющуюся в последнее время неофициальную информацию о том, что до конца текущего года Москва согласится с грузинским требованием о выводе миротворцев из зон грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов, характер «возможных осложнений» становится совершенно ясным: Тбилиси готовится к войне.
По словам замкома сухопутных войск РФ Валерия Евневича, грузины сосредоточили в Кодорском ущелье военную группировку численностью в 2,5 тысячи человек. О количестве доставленных туда боеприпасов и вооружений свидетельствуют доклады военных наблюдателей на упоминавшихся четырехсторонних встречах. Ранним утром 25 июля около сорока грузинских военнослужащих заблокировали 302-й наблюдательный пост миротворцев, потребовав беспрепятственного проезда в сторону ущелья 30 КАМАЗов, в каждом из которых находилось 25-30 вооруженных людей, 18 «Нив» (по 5 вооруженных лиц) и 4 «уазиков» (по 6 человек). Таким образом, только в этот день в Кодори проехали более тысячи военнослужащих. С ними уехали и два МТЛБ (малых тягача легкобронированных), остановленных на НП днем ранее. В тот же день в районе села Джвари крутился «Ирокез», занимавшийся воздушной разведкой. Вечером в сторону Верхней Сванетии проехали еще 10 КАМАЗов, «уаз» и джип приблизительно с трехстами «пассажирами», вооруженными стрелковым оружием.
На следующий день со стороны Зугдиди прошли еще 20 КАМАЗов, 4 «Зил-131», «Нива» и четыре санитарные машины, отвезшие в Кодори еще шестьсот вооруженных людей. Колонну сопровождал «Ирокез». 31 июля в том же направлении проследовали 18 КАМАЗов, 17 «Уралов», 3 джипа, 2 «Нивы», 3 кухни и так далее – всего около 200 человек, а затем – смешанная колонна МВД и МО Грузии из 31 грузовика, четырех джипов и одной полицейской машины. Помимо перечисленных, в сторону Кодорского ущелья по боковым дорогам проехало еще несколько КАМАЗов и армейских грузовиков. Напомним, что техника и военные передвигались в зоне безопасности, где, согласно пункту 2.1 Московского соглашения, «не должно быть вооруженных сил и тяжелой боевой техники». Но это не беспокоит грузинскую сторону. Только за прошедшую неделю миротворцы зафиксировали еще 36 перемещений автомобильной техники с вооруженными людьми в сторону Кодорского ущелья и обратно, регулярные пролеты вертолетов с грузинскими опознавательными знаками и другие явные нарушения Соглашения.
Похоже, однако, что в Тбилиси недооценили степень мобилизации абхазского общества. Кодорские события не застали Сухум врасплох. «Мы просчитывали ситуацию, - говорит президент Абхазии Сергей Багапш. – Думали, что все начнется в нижней зоне Гальского района. О том, что акция состоится в Кодорском ущелье, мы знали за 7-8 дней». Еще 30 июня, на первом заседании рабочей группы по безопасности Координационного совета по грузино-абхазскому урегулированию, абхазская сторона подготовила записку о положении в Верхнем Кодори. «В ней отмечалось, что идет наращивание вооруженных формирований, снабжение их оружием, но грузинская сторона отказалась обсуждать данный вопрос», - рассказывает заместитель министра обороны Абхазии Гарри Купалба, в последнее время узнавший о себе из уст тбилисского руководства много нового. Он с негодованием отвергает все обвинения в свой адрес. «Как из уст президента Грузии могло прозвучать, что я грузинскими головами в футбол играл? – возмущается он. – Я что, похож на такого человека? Как можно повторять эти небылицы? Если ему дают такие сведения грузинские спецслужбы, их надо распускать». Сама эта страшилка появилась, по словам Купалба, после снятого Иоселиани в период первой войны псевдодокументального фильма, в котором «кто-то играет грузинскими головами» (правда, сам замминистра это произведение не видел). «На самом деле такого не было, - твердо говорит он. – А этот пропагандистский трюк имел обратный эффект: узнав, что среди наступающих есть чеченцы (игру в этот «футбол» приписывали им), грузины просто разбегались».
Кодорская проблема осталась Абхазии в наследство от девяностых. Абхазы могли установить контроль над верхней частью ущелья еще в 1993-1994 годах. Но Сергей Багапш и сейчас считает отказ Сухума «самым правильным решением»: это привязало бы к Кодори слишком большие силы абхазской армии. «В 1993 году мы прошли на 16 километров выше Латы, - говорит вице-премьер по гуманитраным вопросам Леонид Лакербая. – Нас заставили вернуться. Тогда в ущелье было очень много беженцев, и наше закрепление там привело бы к большим жертвам».
Кодорцы участвовали в первой войне на стороне Тбилиси, но со временем абхазы, не выходя за рамки Московского соглашения, начали налаживать «более-менее нормальные отношения со сванами». «Мы поддерживали с Эмзаром Квициани контакты в рамках переговорного процесса в течение последних десяти лет, - поясняет Гарри Купалба – У нас было устное джентльменское соглашение (под таким названием оно фигурирует и в официальных документах, например, в Протоколе встречи грузинской и абхазской сторон по вопросу стабилизации ситуации в Кодорском ущелье от 28 февраля 2002 года), неоднократно подтвержденное на четырехсторонних встречах. Оно предусматривало неприменение силы, пока идет переговорный процесс. Сванская сторона обязалась не пропускать через контролируемую ей территорию разведывательные и диверсионные группы и не допускать размещения на ней параллельных абхазским структур власти. Абхазская сторона также несла обязательство не пропускать в ущелье вооруженных людей».
Власти Грузии поощряли эти контакты (последний раз это подтвердил Ираклий Аласания на заседании Координационного совета по урегулированию грузино-абхазского конфликта, прошедшего 15 мая в Тбилиси). «Я бывал у Квициани дома, пил водку, - говорит Купалба. - Вплоть до сегодняшнего дня эти контакты позволяли жителям Кодорского ущелья спать спокойно». Абхазы оказывали сванам содействие в транспортировке и вывозе больных. «Были случаи, когда мы посылали санитарный вертолет, - рассказывает замминистра обороны Абхазии. – Так был спасен молодой человек, по неосторожности получивший огнестрельное ранение». За все эти годы не было ни одного случая, чтобы кто-то погиб или был ранен в результате вооруженного столкновения. Постоянная напряженность в ущелье начала спадать. Количество постов, выставленных с абхазской стороны, значительно уменьшилось. Началось налаживание торговых отношений с Верхним Кодори. «Это перестало устраивать власти Грузии», - считает Гарри Купалба.
После снятия в декабре 2004 года с поста представителя президента Грузии в Кодорском ущелье, Эмзар Квициани почти два года отсутствовал в Кодори. «За это время контактов с ним практически не было, - говорит Купалба. – Пару раз говорили по телефону. Звонил он, просил содействия в решении каких-то вопросов. Потом у него умерла мать, он приехал организовать сороковины в своем доме, и там получил информацию о готовящейся спецоперации. Его спровоцировали на эти действия. Он не думал ничего делать». Причиной резких заявлений Эмзара Квициани, уверен Гарри Купалба, стало резкое ухудшение социально-экономического положения Кодорского ущелья: перестал летать вертолет, прекратилась гуманитарная помощь. «Он решил попугать власти, - говорит Купалба. – По большому счету, Квициани – исполнитель. Он - малое звено в длинной цепи, и не знал всего тбилисского плана». Что касается грузинских обличений, что сванский лидер выполнял задание российских спецслужб, то у этой версии слишком много слабых мест. Леонид Лакербая считает роль Квициани непонятной. «То, что он говорил в своих заявлениях – это какой-то маразм, - недоумевает вице-премьер. – Но если, как говорят в Тбилиси, война якобы была нужна России, и именно она пыталась ее спровоцировать, то отчего же это не было сделано, когда у Москвы имелись все возможности?».
По словам Купалба, канал «горячей линии», по которой осуществлялась связь с Квициани, был организован при содействии ООН. Он пытается продемонстрировать его в действии, но линия, похоже, отключена. «Мы всегда говорили с ним только о том, что вытекало из джентльменского соглашения и о положении в Кодорском ущелье, - рассказывает замминистра обороны. – Последний раз разговор состоялся в двадцатых числах июля. Квициани подтвердил, что положение осложняется, возможен социальный взрыв, люди недовольны политикой властей. Опасался, что центральные органы власти смогут спровоцировать ситуацию, в результате чего им придется выйти из джентльменского соглашения, но не по своей вине. Говорил, что сделает заявление, но не говорил, какое». «Мы предложили свои варианты, они отказались, - добавляет Сергей Багапш. – Прошло срочное заседание Министерства обороны и Генерального штаба. Мы пришли к выводу, что сваны не будут стрелять в грузин – и оказались правы: они как телята сложили оружие». «Никакого боевого контакта не было, - вторит Главнокомандующему Гарри Купалба. – В начале операции произошла случайная перестрелка, в ходе которой были ранены двое полицейских».
Впрочем, и до последних событий Квициани относился к «джентльменскому соглашению» без особого трепета. «В разговорах он иногда передергивал факты», - говорит замминистра обороны Абхазии. Согласно Московскому соглашению, из Кодорского ущелья должны были быть выведены все вооруженные формирования, в том числе квициановский «Охотник» и подразделения Департамента охраны госграницы. «Тем не менее, они там присутствовали, - констатирует Гарри Купалба. – Крупнокалиберные пулеметы, ПЗРК «Игла» и «Стрела», минометы, пушки – все это завозилось годами и находилось на складах. В Тбилиси договорились до того, что это я снабжал Квициани оружием. Абсурд же: как можно снабжать оружием врага? Он же там против нас стоял». В Абхазии против Эмзара Квициани возбуждено уголовное дело за убийство «вора в законе», он находился в составе группы Руслана Гелаева, в 2001 году попытавшегося кружным путем пройти в Россию. «Эмзар Квициани для нас был врагом, но у нас было объявлено перемирие, - резюмирует Гарри Купалба. – Другом он мне не стал». – «А родственником?» (грузинская сторона объявляла, что Купалба и Квициани якобы женаты на сестрах). – «Конечно, нет!».
Если бы Квициани действительно был связан с органами власти Абхазии, в чем обвиняют его из Тбилиси, они бы «бескровно и оперативно распространили бы свою власть на все Кодорское ущелье», не сомневается заммнистра обороны. «Тбилисские власти искали заявления Квициани – им нужен был повод, чтобы прервать абхазо-сванские контакты, - считает он. – Им нужно было захватить и укрепиться на кодорском плацдарме, что они с успехом и сделали. По Московскому соглашению это было невозможно. Конечно, они могли бы не подключать Квициани – но тогда бы мы не понесли экономические и политические потери. Ведь они отчасти сорвали нам курортный сезон. В любом случае, любые перемещения вызывают нашу ответную реакцию. Мы несем расходы, приводя в боевую готовность наши подразделения».
Отдельный сюжет – перевод в ущелье с тбилисского проспекта Руставели так называемого «легитимного правительства Абхазии в изгнании». В 1997 году, во времена правления Эдуарда Шеварднадзе, Тбилиси уже пытался это проделать, однако потерпел фиаско. «Сваны захватили вертолет с грузинскими министрами и как следует поработали над ними, после чего эта идея отпала», - говорит Гарри Купалба. В мае 1998 года аналогичные действия были предприняты в Гальском районе, но и тут абхазы восстановили свою юрисдикцию. «Силы у грузин тогда были не те, - поясняет замминистра обороны. – Но событий 1997 года сванам никто не простил». Леонид Лакербая считает размещение в ущелье «правительства» самой большой угрозой, суть которой – в желании Тбилиси перевести грузино-абхазский конфликт в плоскость внутриабхазского противостояния. «Впрочем, члены так называемого правительства – сами заложники ситуации: понимают, что их могут просто «грохнуть», чтобы свалить вину на нас», - жалеет их абхазский вице-премьер. В последнее время об этом «правительстве» что-то не слышно – кому охота быть заложником.
Все в Сухуме уверены, что история Эмзара Квициани и его людей (численность которых оценивают в 60-100 человек) не закончена, и говорят об этом с одинаковой формулировкой: «они еще дадут о себе знать». «Квициани заявит о себе, - убежден Гарри Купалба. – Зачем надо было настраивать сванов против себя? Унизительные обыски, недоверие со стороны Тбилиси приведут к тому, что в будущем сваны будут стрелять в грузин. Сваны – гордый и упрямый народ. Грузинская сторона много потеряла из-за своей необдуманной политики». «Наверное, там развернется партизанское движение, - полагает министр обороны Султан Сосналиев. – Что касается того, где находится Эмзар Квициани, то меня это не интересует. Это дело грузинской стороны и самого Квициани. У него есть свои претензии к грузинскому руководству».
