Становление Казахстана в качестве лидера Центральной Азии потребует от руководства республики еще большего дипломатического искусства для сохранения многовекторности своей политики.
Когда в 1990 г. прозвучал стартовый свисток и обретшие неожиданную самостоятельность республики бывшего Советского устремились в гонку за «синей птицей удачи», Казахстан выглядел явным аутсайдером. По целому спектру объективных параметров эта республика явно проигрывала большинству из участников «состязания». Лишенный выхода к морю, Казахстан был отрезан от ведущих торговых путей и зажат между Россией, с одной стороны, и нестабильными мусульманскими республиками Средней Азии, с другой. Этническая пестрота населения, противоречия между различными религиозными группами давали основания для пессимистических прогнозов о неизбежных конфликтах и даже возможном распаде страны. Массовая эмиграция русскоязычного населения, занимавшего ведущие места в национальной экономике в Россию, Германию и Израиль, уменьшали и без того невысокие шансы на социально-экономическое развитие. По всем прогнозам Казахстану предстояло в лучшем случае превратиться в сырьевой придаток России, в худшем — его ждала длительная полоса нестабильности и превращение в источник этнических и религиозных конфликтов.
Сегодня, с высоты 16 лет независимости республики трудно поверить в реальность подобного рода сценариев. Казахстан сегодня — одна из наиболее стабильных и быстроразвивающихся стран СНГ, обогнавшая многих первоначальных фаворитов гонки.
У казахского феномена есть несколько причин.
Во-первых — организаторские способности руководства республики, сумевшего найти решение объективным проблемам, и в ряде случаев — даже использовать их для пользы дела. Будучи отрезанным от моря, Казахстан сделал акцент на развитии коммуникационной сети, с одной стороны, и установлении добрососедских отношений с государствами, имеющими выход к морю. Это позволило ему не только обрести экономическую независимость, но и выстроить сбалансированную политику. Из гигантского анклава, зажатого между намного более сильными государствами — такими, как Россия, Китай и Иран, — Казахстан стал своего рода связующим узлом Евразии, перекрестком торговых путей между Западом и Востоком со всеми вытекающими из этого преимуществами.
Во-вторых — в Астане пожертвовали политическими и военными амбициями, предпочтя роль стабилизирующей силы в регионе. С одной стороны, Казахстан сразу же отказался от обладания ядерным оружием, оставшимся на его территории после распада Советского Союза, с другой — взял на себя роль генератора процессов по региональному сотрудничеству и взаимопониманию. Руководство республики инициировало созыв Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), поддержало идею Кремля о создании Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) и Организации договора о коллективной безопасности. Астана стала, наконец, одним из организаторов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Наконец, Казахстан последовательно выступает в роли организатора конференций по межрелигиозному примирению, и в настоящий момент претендует на роль председателя ОБСЕ.
Третий фактор — сбалансированная национальная политика. В отличие от большинства обретших независимость государств, власти республики не стали педалировать национальные амбиции большинства. Политике высокомерия и подавления этнических и религиозных общин они предпочли активное вовлечение этих общин в политическую, экономическую и культурную жизнь. Это не только предотвратило казавшиеся неизбежными внутренние конфликты, но и приостановило «утечку мозгов». Русский язык был объявлен официальным языком Казахстана, были созданы условия для культурной автономии проживающих здесь общин, и одновременно приняты жесткие меры против различных экстремистских организаций. Эта политика укрепила сторонников диалога в разных группах населения, и одновременно ослабила радикалов.
Четвертый фактор — долгосрочная экономическая политика. В Астане с самого начала сделали все, чтобы не допустить превращения республики в сырьевой придаток какой-либо одной более сильной державы. Здесь постарались создать максимально благоприятный инвестиционный климат, и это удалось. С момента обретения независимости в экономику Казахстана было вложено более 27 млрд долларов инвестиций (13 млрд долларов — только за последние три года). При этом правительство страны постаралось избежать предпочтений и привлекло к сотрудничеству в сфере нефтедобычи и переработки крупнейшие компании и Запада, и России, и Китая. Тем самым оно способствовало тому, что экономические интересы многих государств оказались завязаны на Казахстане, и при этом ни одно теперь не обладает доминирующим влиянием. В значительной степени экономическая «равноудаленность» определила и политическую многовекторность.
И здесь мы переходим к еще одному достижению Астаны — теперь уже на дипломатическом поприще. Руководство республики сумело избежать однобокости в своей внешней политике и создать сбалансированную систему отношений с мировыми центрами силы: Вашингтоном, Пекином и Москвой. В Казахстане, с одной стороны, блокировали инициативы, которые могли привести к закабалению республики и использованию ее для сомнительных политических акций. С другой стороны, здесь не отказывались от совместных проектов, которые могли способствовать развитию Казахстана. Это отчетливо проявляется в отношениях с Россией. Астану и Кремль объединяют крупные энергетические проекты, но при этом Казахстан не поставил себя в зависимость от более сильного северного соседа, и присоединился к проекту по перекачке нефти Баку-Тбилиси-Джейхан, который активно поддерживают США. Другой пример — космические программы, которые Россия осуществляет в Казахстане. В Астане настояли, чтобы Казахстан из подрядчика, предоставлявшего свою территорию для осуществления космических программ, стал их полноправным участником, и тем самым получил реальные экономические и научные дивиденды.
Сходную политику проводит Казахстан и в отношениях с США. Руководство республики с готовностью поддержало Вашингтон в его борьбе с международным террором, однако отказалось предоставить свою территорию для американских баз, как это сделали Узбекистан и Киргизстан. И тем самым, улучшило отношения с США, не вызвав недовольства Москвы и избежав трений со значительной частью исламского мира.
Отсутствие крена по отношению к какой-либо из держав, борющихся за сферы влияния в СНГ, позволило Казахстану избежать «цветной революции» и потрясений, прокатившихся в последние годы по всему пост-советскому пространству.
В результате, Казахстан стал одной из наиболее стабильных и устойчивых как в экономическом развитии, так и в политическом плане, республик СНГ. Однако, как это часто бывает, оборотной стороной успеха являются новые вызовы, и они могут обернуться новыми осложнениями, если Астана их проигнорирует. То обстоятельство, что Казахстан стал несомненным лидером государств Центральной Азии, вызывает к нему повышенный интерес со стороны великих держав. Так, США в последнее время начали все более активно «ухаживать» за Астаной, стараясь придать ее политике более проамериканский курс.
В последние месяцы влиятельные американские чиновники, частности, госсекретарь Кондолиза Райс и министр энергетики Сэм Боден, сделали несколько комплиментарных заявлений о «региональном лидерстве» Казахстана. Очевидно, что США пытаются переориентировать свою политику с Узбекистана и Киргизстана, отказавшихся продлить срок пребывания американских баз, на Астану. Отказ Назарбаева может побудить Вашингтон оказать политическое давление на последнего, и в качестве рычага для прессинга, «раскрутить» оппозицию, как это было сделано на Украине и в Грузии. Для Нурсултана Назарбаева важно не допустить обострения отношений с Вашингтоном и одновременно обеспечить интересы своей страны.
