14 августа — в день, когда должно было вступить в силу (и, действительно, вступило) соглашение о прекращении огня, корреспондент итальянской газеты «La Repubblica» Сандро Виоло писал, оценивая странное решение премьер-министра Израиля Э. Ольмерта о начале широкомасштабной сухопутной операции именно в те часы, когда представители стран-членов Совета Безопасности ООН согласовывали последние детали резолюции №1701: «Если военные операции на юге Ливана действительно завершатся сегодня утром, то в последние 48 часов Израиль должен был представить последние доказательства своих военных возможностей. Бронетанковые силы и коммандос ЦАХАЛа достигли реки Литани, продвинувшись вглубь территории Ливана на 25 километров. Они продвинулись достаточно быстро, за два дня, совершив бросок, напоминающий блистательные наступательные операции израильских сил в прошлые времена, — отмечал С. Виоло. — В такой демонстрации нуждалось правительство, военное командование, израильское общество. Потому что вторая ливанская война складывалась неудачно для Израиля. Единственным способом завершить ее, скрыв ошибки, неудачи, большие потери, было осуществление этого броска. Сделать, пусть даже в самый последний момент, попытку восстановления имиджа военной мощи Израиля».
К несчастью для Израиля, сделать этого не удалось. За три последних дня войны — с 11 по 13 августа — ЦАХАЛ потерял убитыми 32 солдата и офицера, причем день 12 августа стал рекордным по числу жертв за весь ход кампании. В последний день войны «Хезболла» продемонстрировала, что ее способность обстреливать Израиль ракетами никоим образом не пострадала: за сутки по Израилю было выпущено 246 ракет — опять-таки, абсолютный рекорд за все время ведения боевых действий. Вечером 13 августа, незадолго до вступления в силу соглашения о прекращении огня, террористы «Хезболлы» предприняли попытку атаковать израильский город Метула с помощью беспилотного летательного аппарата (БПЛА), начиненного взрывчатыми веществами. Этот начиненный взрывчаткой самолет Израилю удалось сбить, однако сам факт его наличия в арсеналах «Хезболлы» в последний день войны никак не позволяет считать этот эпилог победным для Израиля.
Нужно сказать прямо: на психологическом уровне и правительство Ольмерта, и все население еврейского государства крайне нуждалось в успешном финальном аккорде, чтобы можно было сказать, подобно тому, как это было сказано в конце тяжелейшей для Израиля Войны Судного дня (1973): ну, вот, мы могли добиться победы, но антисемитски настроенное международное сообщество не позволило нам выиграть войну. Подобные ощущения ложатся на удобренную почву: ощущая себя Давидом, противостоящим арабскому Голиафу в обстановке враждебности не только стран региона, но и едва ли не всего мира, израильтяне были морально готовы к тому, чтобы у них «опять украли победу». В этом случае сохранялся бы эффект стратегического превосходства, позволяющий вновь и вновь повторять: «Арабские лидеры знают, что если бы не вмешательство ООН, мы бы давно стерли в порошок их самих и их армии».
Как выяснилось сейчас, это был бы совсем не худший вариант, ибо общество, чувствующее свою правоту и единое в ощущении постигшей его несправедливости, вполне может совместными усилиями зализать нанесенные войной раны. Сейчас же израильскому руководству не только совершенно невозможно всерьез рапортовать о военной победе, но и некого обвинить в том, что эта победа «украдена», оставшись на расстоянии вытянутой руки. Э. Ольмерт, кажется, и сам не ожидал того, что на протяжении целого месяца США и Великобритания, несмотря на значительное число жертв среди гражданского населения Ливана и разрушение инфраструктуры этой страны, будут блокировать принятие Советом Безопасности ООН каких бы то ни было антиизраильских резолюций. Руки израильского руководство были развязаны, добиться победы никто не мешал — тем горше от осознания того, что эта война выиграна Израилем не была, и лишь благодаря вмешательству ООН число жертв с израильской стороны остановилось на отметке 158 (кроме того, 70 человек были тяжело ранены, 115 получили ранения средней степени тяжести, 807 человек были ранены относительно легко). Пожалуй, со времен первого прекращения огня в ходе Войны за независимость, наступившего 11 июня 1948 года, Израиль так никогда не нуждался в «навязанном» ООН перемирии, как сейчас.
14 июля в беседе с Генеральным секретарем ООН К. Аннаном Э. Ольмерт выдвинул три условия для прекращения боевых действий в Ливане. Глава правительства Израиля потребовал немедленного освободить двух захваченных в плен «Хезболлой» солдат ЦАХАЛа, которые несли службу на ливано-израильской границе, а также прекратить ракетные обстрелы северных районов Израиля. Кроме того, Э. Ольмерт потребовал немедленного выполнения резолюции Совета Безопасности ООН №1559 от 2 сентября 2004 года, согласно которой «Хезболла» должна быть разоружена, а на южных территориях Ливана должна быть размещена ливанская армия. Кроме того, премьер-министр, а в еще большей степени — министр обороны А. Перец, грозили расправой не только «Хезболле» в целом, но и лично ее лидеру Х. Насралле.
Месяц спустя, 14 августа в 9 часов утра в силу вступило утвержденное правительствами Израиля и Ливана соглашение о прекращении огня. Ни одно из сформулированных Э. Ольмертом требований выполнено не было: Израилю не только не удалось вернуть двоих пленных солдат, но даже и получить какую-либо достоверную информацию об их судьбе. Прекращения обстрелов севера Израиля также добиться не удалось: за 34 дня войны боевики «Хезболлы» выпустили по территории Израиля 3.970 ракет класса «земля–земля», причем обстрелы продолжались до самых последних минут войны. Насколько известно, ни сам Х. Насралла, ни кто-либо другой из высших руководителей «Хезболлы» не пострадал (Израилю нет ни малейших оснований гордиться тем, что в ходе налетов ВВС ЦАХАЛа в Ливане были убиты 1084 мирных жителя, треть из которых — дети), и нет никаких причин рассчитывать на скорое разоружение «Хезболлы». Таким образом, можно с полной определенностью констатировать, что Израилю не удалось добиться ни одной из определенных им целей войны.
Более того: вопреки самоуверенному заявлению Эхуда Ольмерта, сделанному в Кнессете 14 августа, согласно которому «в каждом столкновении с израильскими солдатами террористы терпели поражение, и в итоге их силы оказались сломлены», на самом деле потери ЦАХАЛа оказались едва ли не выше, чем потери «Хезболлы». В ходе боевых действий погибли 119 военнослужащих ЦАХАЛа. Согласно данным правительства Ливана, в этой стране погибли 40 солдат и полицейских, 61 боевик «Хизбаллы», семь боевиков из движения «Амаль» и один боевик Народного фронта освобождения Палестины. Даже если приплюсовать ливанских солдат и полицейских к боевикам «Хизбаллы» и «Амаля», чего, в общем-то, делать не следовало бы, общая численность жертв среди негражданского населения Ливана (109 человек) ниже, чем потери ЦАХАЛа. Предположим, что данные ливанского правительства включают не всех погибших, однако едва ли ливанцы заинтересованы в том, чтобы во много раз занизить численность жертв на своей территории. А, значит, придется признать, что потери сторон в ходе боевых действий были, в наиболее благоприятном для Израиля случае, примерно равны, но никак не более того. Такого не было прежде ни в одной из арабо-израильских войн.
Победные фанфары Э. Ольмерта, заявившего, что «резолюция №1701 полностью изменила положение на Ближнем Востоке» (это чем же?), не смогли заставить израильтян поверить в то, что черное нужно отныне называть белым. Как отметил один из иерусалимских политологов, «любая победа образуется из сочетания значительных военных успехов с субъективным пониманием, что такие успехи достигнуты. Поскольку победа включает в себя субъективный фактор, не существует заранее просчитываемой шкалы победы. Но поскольку наличествует и объективный фактор, победу нельзя объявить произвольно. Поэтому, как и с порнографией — мы не можем дать определение победе, но мы узнаем ее, когда мы ее видим. Сравним нынешнюю войну с операцией «Защитная стена». Эта операция не свела на ноль терроризм самоубийц, но несомненно не только для нас, но, видимо, и для палестинцев, что она закончилась значительной победой Израиля. Это было ясно с самого начала, и эта операция явилась поворотной точкой в защите от террористической войны Арафата. Проблема Израиля нынешней войне в том, что на сегодняшний день победы одержать не удалось».
Похожего мнения придерживаются большинство израильтян. Согласно опросу общественного мнения, проведенному 13 августа институтом Рафи Смита по заказу газеты «Глобс» (в опросе участвовали 500 взрослых граждан, статистическая погрешность составляет 4,5%), 52% израильских граждан считают, что результаты военной операции неудовлетворительны. 58% считают, что была достигнута лишь малая часть поставленных целей, и только 3% полагают, что большая часть задач была выполнена. Только 6% опрошенных выразили удовлетворение резолюцией ООН №1701, сочтя, что она отвечает большинству поставленных задач, в то время как 66% считают, что это соглашение — неудовлетворительно. Резко отрицательное мнение по поводу достигнутых Израилем результатов не скрывают и двое членов кабинета, в прошлом возглавлявших Министерство обороны страны: Шауль Мофаз и Биньямин (Фуад) Бен-Элиэзер. Говоря о резолюции Совета Безопасности, Б. Бен-Элиэзер сказал: «В этом документе полно дырок. Создается впечатление, что эту войну мы проиграли».
«Страна выглядит потрясенной и ошеломленной, — констатирует корреспондент «La Repubblica». — Ничего подобного, что произошло в этот месяц войны, не происходило на протяжении почти шестидесяти лет существования страны. Недоработанные военные планы, низкая эффективность разведывательных служб…». К сожалению, на это нечего возразить. В израильской прессе публиковались и более критические материалы. «Из-за наглости и самоуверенности Ольмерта и Переца решение о начале войны было принято на эмоциональном уровне, и неподготовленную армию отправили на непродуманную и не просчитанную операцию», — писал 13 августа в газете «Маарив» Надав Эйяль в статье с красноречивым названием: «Диагноз израильскому руководству: зазнайство, наглость и самоуверенность».
Глава военной разведки генерал Амос Ядлин сказал на заседании правительства, что Иран и Сирия восстановят «Хезболлу», и что шансы на то, что эта террористическая организация нападет на Израиль вновь, очень высоки. «Ливанская армия слишком слаба, чтобы заставить «Хезболлу» разоружиться, — выразил мнение генерал А. Ядлин. — Сирия и Иран продолжат снабжать «Хезболлу» ракетами». Однако хуже всего другое: арабский мир увидел, что с Израилем можно вполне успешно говорить на языке силы. «Нам говорили, что единственный способ [вернуть Голанские высоты] — это путь мира, — сказал вечером 14 августа президент Сирии Башар Асад, — но «Хезболла» показала, что есть и другой путь. Существует альтернатива миру, и Голанские высоты будут освобождены сирийскими руками». Не раз и не два было сказано о том, что именно неспособность победить Израиль в войнах привела некоторых арабских правителей к прагматичному решению о подписании мирного договора с еврейским государством. Именно поэтому нынешний неуспех имеет огромное деструктивное влияние на шансы на достижение каких-либо мирных договоров с арабскими странами в будущем.
Кроме того, эта война утвердила статус Ирана как региональной державы, в руках которой — решение вопроса о том, будет ли соблюдаться перемирие на северных границах Израиля. Вопреки звучавшим с разных сторон призывам, Э. Ольмерт не отдал распоряжения о бомбежке ядерных объектов Ирана, упустив уникальную возможность попытаться решить главную проблему, угрожающую безопасности Израиля. Не исключено, что именно это историки будущего сочтут главной ошибкой нынешнего израильского руководства в этой войне.
