На предстоящей в четверг очередной четырехсторонней встрече, еженедельно проходящей в военной палатке над пограничной рекой Ингур на 201-м наблюдательном посту миротворцев у мегрельского села Чубурхиндж, грузинская сторона должна дать ответ на требование Сухума возобновить мониторинг Коллективных сил по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта (КСПМ) и Миссии ООН по наблюдению в Грузии (МООНГ) в Кодорском ущелье. Однако, скорее всего, этого снова не случится: Тбилиси явно избрал тактику максимального затягивания любых переговоров по существу с целью выгадать время.
Как сообщил на предыдущей встрече командующий КСПМ генерал Сергей Чабан, вопрос «остается, хотя все стороны выступают за то, чтобы мониторинг начался как можно быстрее». Абхазы располагают данными о том, что в верхней части Кодори идет концентрация вооружений и снаряжения и замена грузинских полицейских подразделений военными. «Не будет этого (возобновления мониторинга, не проводящегося уже три года) — будем считать, что Грузия готовится к войне», — жестко заявил президент Абхазии Сергей Багапш.
Предполагалось, что эта тема будет поднята на заседании грузино-абхазского Координационного совета, которое планировалось на прошлой неделе в Сухуме. Однако встреча не состоялась, так как в последний момент Тбилиси включил в состав официальной делегации четверых участников грузино-абхазского конфликта, воевавших на стороне грузин. Как пояснил АПН представитель президента Абхазии в Гальском районе Руслан Кишмария, среди них, например, был некий Темури Габисония — бывший сухумчанин, вместе с семьей покинувший город осенью 1993 года. Во время конфликта он состоял в «Мхедриони», а его отец служил в сухумской военной комендатуре. «Через эту комендатуру в Сухуме пропали около шестидесяти человек», — пояснил Кишмария. Абхазы отказались вести переговоры с участием этих лиц. Ранее по той же причине была сорвана плановая встреча в Чубурхиндже: в составе грузинской делегации оказался участник войны, грузинский контрразведчик Константин Пирцхалава. Руслан Кишмария просто встал из-за стола, заявив, что разговор не состоится. Упорство грузинских властей объясняется достаточно просто. «Тбилиси четко поставлена задача завязать диалог между абхазскими властями и так называемым «легитимным правительством Абхазии в изгнании», переведенным Михаилом Саакашвили в верхнюю часть Кодорского ущелья, — убежден представитель президента РА в Гальском районе. — Раньше мы иногда закрывали глаза на то, что в грузинскую делегацию входит бывший участник войны — лишь бы шли переговоры. Теперь терпеть это уже невозможно».
Последняя чубурхинджская встреча обнажила крайнюю слабость позиций грузинской стороны, вынужденной из-за отсутствия аргументов бесконечно повторять надуманные пропагандистские клише. Между тем, международное сообщество — по крайней мере, в лице военных наблюдателей — явно не на стороне Тбилиси. Как сообщил заместитель главного военного наблюдателя МООНГ Чон Ёнг Тег, за неделю было зарегистрировано пять нарушений базового Московского соглашения 1994 года с грузинской стороны и одно — с абхазской. Грузинские нарушения заключались в присутствии конвоев, направляющихся в верхнюю, находящуюся под контролем Грузии часть Кодорского ущелья, «представителей военных». Кроме того, как дипломатично сформулировал представитель МООНГ, в Зугдиди «патрулю миссии ООН было отказано в праве на свободу перемещения».
Дальнейший ход дискуссии выявил единство позиций миротворцев, ооновцев и абхазской стороны в духе «трое против одного». Командующий КСПМ высказал надежду, что «в ближайшее время такая встреча (Координационного совета) состоится и будет определена дата проведения мониторинга». «Для этого проведение встречи не требуется, — заявил уполномоченный представитель абхазской стороны Руслан Кишмария. — Согласно Московскому соглашению, мониторинг осуществляется силами КСПМ и военных наблюдателей ООН. И то, что он не проводится, также является грубейшим нарушением Соглашения». «Мы предложили грузинской стороне открыть ущелье, продемонстрировать прозрачность», — присоединился к общему хору Чон Ёнг Тег. «Речь идет о грубейших нарушениях Московского соглашения, которые продолжаются по сей день, — напирал Руслан Кишмария. — Идет наращивание сил и военного присутствия в верхней части Кодорского ущелья. Надо, не дожидаясь следующей встречи, вывести оттуда все вооруженные формирования и начать мониторинг». В ответ представители Грузии угрюмо молчали.
Что касается заявления министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили о том, что проведение мониторинга в ущелье возможно только одновременно с международным мониторингом бывшей российской военной базы в Гудауте, Сергей Чабан был предельно конкретен: «по всем правовым документам нет никакой связи мониторинга Кодорского ущелья с Гудаутской базой, не существующей с 2002 года».
Грузинская сторона почувствовала необходимость объяснить свою весьма странную позицию, но сделала это неубедительно. Уполномоченный представитель грузинской стороны, начальник главного управления внутренних дел края Земо Сванетия Мераб Гергая (в этот раз он, ранее упорно пользовавшийся услугами переводчика, впервые заговорил с журналистами по-русски) отметил, что в Кодорском ущелье была проведена именно антикриминальная спецоперация. «Мы навели порядок, — указал он. — Однако некоторые криминалы перешли в Абхазию, в направлении Сухуми». Он не стал конкретизировать, называя их имена, уклончиво заметив: мол, «есть люди». Руслан Кишмария с присущей ему иронией усомнился в истинном характере операции грузинской стороны. «Какая же это антикриминальная операция, если министр обороны там присутствовал? — указал он. — В 1992 году (начало грузино-абхазского конфликта) была точно такая же ситуация. Тогда Тбилиси надо было и «бороться с криминалом», и «обеспечить безопасность провоза грузов по железной дороге». И сегодня заявления грузинской стороны опять пахнут тем, что было в 1992 году».
Мераб Гергая уточнил, что, по его словам, в Кодорском ущелье «нет военных, одни полицейские» и сделал сенсационное заявление: «там были люди, которые хотели, чтобы началась война между Абхазией и Грузией — мы предотвратили это, проведя операцию в Кодорском ущелье». «Еще полтора месяца назад Эмзар Квициани свободно разгуливал по Тбилиси, и к нему не было никаких претензий, — поразился этому объяснению Руслан Кишмария. — За это время он решил развязать войну?». По его словам, с момента подписания Московского соглашения и введения в зону конфликта КСПМ и МООНГ, «абхазская сторона ежедневно, ежечасно ставила вопрос, что в Кодорском ущелье не должно быть вооруженных формирований — охотников, следопытов, искателей, спасателей (отряд под руководством Квициани, разоружение которого стало поводом для проведения спецоперации, назывался «Охотник»), но грузинская сторона ни разу не отреагировала». Она давно могла расформировать «Охотник», но отчего-то не сделала этого, отметил Руслан Кишмария. «Те, кто нас пугал (имелась в виду грузинская сторона перед началом и во время грузино-абхазского конфликта) — посмотрите на своей земле, кто больше напуган, — сказал он журналистке грузинского «Имеди» в ответ на ее замечание о том, что абхазская сторона «напугана» событиями в Кодори. — Мы всегда будем готовы, мы просто хотим предотвратить ненужное кровопролитие».
«Грузинской стороне нечего сказать, и она просто тянет время», — убежден уполномоченный представитель абхазской стороны. Как полагают в Сухуме, постоянно откладывая под разными предлогами начало мониторинга в Кодорском ущелье, Тбилиси старается выиграть время, чтобы надолго закрепиться на этом стратегическом плацдарме, необходимом для начала любой силовой операции против Абхазии.
