За день до того, как израильские войска вторглись в Ливан, появилась статья А. Собянина о коварных планах США по переделу границ на Ближнем и Среднем Востоке. Этот материал фактически является комментарием к публикации американского публициста Р.Петерса в Armed Forces Journal, центральная часть которой — карта «справедливых границ» региона, в которых ныне дискриминированные этнические и религиозные группы смогут, наконец, стать полноценными социальными организмами и обрести счастье. Публикация не обременена обширным комментарием — большинство предлагаемых изменений остались без пояснения. Возможна ли в принципе реализация такого проекта — вопрос далеко не первостепенный (хотя, на самом деле, она совершенно невозможна). Главное — в этом тексте поднята действительно актуальная проблема, которая пока не имеет решения: возможны ли такие границы государств Ближнего и Среднего Востока, которые могли бы обеспечить мир и стабильность на этих неспокойных территориях?
Сейчас на российских телеканалах всё чаще звучит по поводу вторжения Израиля в Ливан: «Хезболлу» спонсируют Иран и Сирия, ракеты «Хезболлы», летящие в израильские города, — иранского и сирийского производства, Иран спровоцировал войну, чтобы отвлечь «мировое сообщество» от своей ядерной программы и т.д. В этом есть большая доля правды, но подаётся эта информация таким образом, будто Иран и Сирия — чуть ли не агрессоры, задолго до Израиля нарушившие суверенитет Ливана и превратившие его южную часть в рассадник терроризма. Однако самая коварная и опасная ложь — это полуправда. История ситуации в Ливане лучше всего обнажает истинный ракурс проблемы «справедливых границ» на Ближнем и Среднем Востоке.
Дело в том, что современные границы абсолютно всех государств Юго-Западной Азии искусственны и в основном сформированы исходя из интересов великих держав, колониями/ полуколониями которых были в прошлом эти земли.
Так, исторически территория современного Ливана представляла собой единое целое с землями нынешних Сирии, Иордании, Палестины и Израиля. В письменных источниках эта историко-культурная область известна как Сирия (аш-Шам). Естественными геофизическими пределами её на севере являются отроги Таврских гор, на западе — берег Средиземного моря, на юге — Синайский полуостров, на востоке — Великая Сирийская пустыня. Природно-климатические границы способствовали культурному единению жителей этой области, в которой, несмотря на наличие обособленных районов (горные местности совр. Ливана и Сирии), на протяжении веков внутренние связи доминировали над внешними. Разумеется, этот регион в течение тысячелетий не избежал влияния различных миграционных потоков, но уже более тысячелетия здесь доминируют арабоязычные племена, в основном мусульмане (на конец XIX в.они составляли чуть менее 85%), хотя немало (до 15%) было и христиан, большей частью православных и маноритов. Культурные различия между арабами и потомками древних арамеев и финикиян («коренными жителями») исчезли уже в средние века.
Сейчас на господство в этом регионе претендуют не только арабы, но и сионисты, считая одной из своих главных целей «восстановление исторических границ Израиля».
Область аш-Шам никогда не была единым независимым государством, постоянно являясь частью крупных политических образований — Арабского Халифата, владений мамлюкских султанов Египта, Османской империи. Да и единым народом жители аш-Шам себя не ощущали, предпочитая племенное и конфессиональное деление. Последователи многочисленных направлений суннизма и шиизма подчинялись, тем не менее, в судебных спорах суннитским кади и вообще были более монолитны, не видя принципиальных различий между мусульманами арабского и неарабского происхождения. В то же время христианские церкви, с одной стороны, остро конкурировали между собой, с другой — в конце длительной эпохи османского владычества уже были ориентированы на укрепление связей с Западом.
Примерно тогда же, в конце XIX в., в арабоязычных провинциях Османской империи, в образованной среде появляется идея единого арабского народа — великого народа с великим прошлым, общность которого гораздо важнее религиозных различий. Именно тогда началось формирование арабского национального самосознания и, соответственно, арабской нации. Процесс этот был напрямую связан с втягиванием этих областей в мировое капиталистическое хозяйство в качестве колоний и полуколоний. Почти все арабские земли Османской империи к началу ХХ в. фактически были интегрированы в экономику Великобритании и Франции, опутаны сетью финансовых обязательств перед великими державами. Оставалось только закрепить господство через установление политической зависимости, для чего сначала нужно было устранить власть Османской Турции. Именно эту задачу и помог решить зарождавшийся арабский национализм.
В 1917–1918 г. свершилась Великая арабская революция, освободившая Ближний Восток от власти стремительно слабеющей Османской империи. Движущей силой этой революции были арабские племена, а направляющей — Британия и Франция, уничтожавшие Турцию как противника в Первой мировой войне. После революции арабы имели планы образовать единое государство Великую Сирию (обещания поддержать этот проект щедро раздавали англичане через своих агентов, в том числе знаменитого Лоуренса Аравийского). Но великие державы, неожиданно для арабов, добились от Лиги наций введения в арабских территориях «от берегов Средиземного моря до границ Ирана» мандатного управления.
В апреле 1920 г. территория современного Ливана была выделена в государство «Великий Ливан» во главе с французским губернатором, Сирия же была раздроблена на ряд мелких политических образований. Мандат на Палестину (включавшей тогда территории нынешней Палестины, а также Израиля и Иордании) взяла себе Англия. Стремясь укрепиться в Ливане, французы пытались сыграть на вражде между христианами и мусульманами и оказывали помощь христианским общинам. Когда стало ясно, что мандат придётся отменять, при содействии французских сил была образована военизированная правохристианская партия «Ливанские фаланги» (Аль-Катаиб аль-Любнанийа), которая декларировала целью достижение независимости при сохранении тесных связей с Западом и господствующей роли христиан (тогда в Ливане численность христиан и мусульман была примерно равной).
В межвоенное время и Сирия, и Ливан после долгой борьбы с Францией обрели формальную независимость. Однако французские войска покинули эти страны лишь в 1946 г., не без вмешательства советской дипломатии. И если Сирии, опять-таки при содействии Советского Союза, удалось освободиться от западной «опеки», то в Ливане дела обстояли не так радужно.
Сложная конфессиональная ситуация, откровенно прозападная позиция части населения, которой казалось, что разрыв с Западом повлечёт утрату их религиозной идентичности — всё это «наслоилось» на географическую близость Ливана к зоне интересов вновь образованного Израильского государства и его покровителей. При главенстве в общественном сознании религиозных приоритетов над национальными, сам по себе конфессиональный состав Ливана точно гарантировал то, что с внутренней стабильностью в стране будут неизбежные проблемы. Положение усугубляло почти полное отсутствие в Ливане промышленности при хорошо развитом банковском секторе, тесно связанном с иностранным капиталом (в основном США).
Сейчас в Ливане около 30% населения — христиане, 70% — мусульмане, среди которых наиболее влиятельна шиитская община. Уже более полувека Ливан является ареной ожесточённой политической и военной борьбы: внутренней — христианской и мусульманских общин и внешней — вокруг проблемы Палестины, Израиля и даже шире. Мечта о едином арабском государстве была выгодна империалистическим державам, пока она способствовала краху Османской империи. Далее эта идея стала просто опасной и грозила полной потерей контроля над Ближним Востоком, который, к тому же, оказался сказочно богат энергоресурсами. Западу приходилось прикладывать усилия, чтобы попытки такого объединения погибали на начальной стадии — разжигались противоречия между местными элитами, между религиозными группами. Поэтому воссоединение страны аш-Шам не состоялось ни в составе Иордании, как планировал основатель этой страны Абдалла, ни в рамках Объединённой Арабской республики конца 1950-х.
Другой «полюс» послевоенного мира, СССР, поддерживал концепцию арабского единения в рамках светского государства с мусульманскими традициями. Крайне популярна была тогда идея «исламского социализма», которая во многих странах получила самостоятельную жизнь, в отрыве от интересов СССР и даже в противоречии с ними. В ответ на позицию Союза и распространение социалистических идей, США и их союзники стали возделывать благодатную почву панисламизма и радикального фундаментализма, которая стала давать обильные всходы после исламской революции в Иране и вторжения Советского Союза в Афганистан в 1979 г. Равно как и мифический по тем временам проект Всемирного Халифата, объективно противостоящий гораздо более реалистичному панарабизму.
Пресловутая «Хезболла», действия которой сейчас дали Израилю повод для агрессии, — появилась на свет внутри исламского направления, которое в силу объективных причин действует и в интересах панарабской идеи. Это вооружённая шиитская организация, созданная в июне 1982 г. в разгар очередного витка израильской агрессии на ливанской территории — для более эффективного противостояния Израилю (военными и террористическими методами) и превращения Ливана в исламскую республику образца ИРИ. Но в первую очередь — это движение сопротивления израильской агрессии, и основной целью его было освобождение Ливана от оккупации израильскими войсками.
Мысль сделать из Ливана шиитский форпост на Ближнем Востоке появилась у иранского руководства ещё в начале 1980-х годов. Именно в 1982 г. Иран направил в Ливан около 3 тыс. бойцов элитных подразделений «Корпуса стражей исламской революции», которые должны были помогать «Хезболле» в достижении поставленных ею целей. Иран уже тогда пытался стать основным игроком на политической арене Ливана, причём так настойчиво, что даже лидеры «Хезболлы» были вынуждены формально дистанцироваться от Ирана.
Вторым покровителем «Хезболлы» является Сирия, которая в своё время (1988–1989 гг.) спасла эту организацию от разоружения и уничтожения, грозивших ей в ходе ожесточённого конфликта с «АМАЛЬ», другим крупным шиитским движением Ливана. Сирийские войска находились на территории Ливана с 1976 г., поэтому для масштабной помощи «Хезболле» были все возможности. «Хезболла» смогла восстановить свой военный потенциал, благодаря помощи Ирана и Сирии, и продолжить на юге Ливана борьбу против правохристианских фалангистов (Армии Южного Ливана) и израильских войск.
Именно «Хезболла» выдавила из Ливана оккупационные израильские войска, находившиеся там 19 лет (1982–2000). И если Иран оказывает ей поддержку как шиитской организации, то Сирия с её помощью надеется возвратить Голанские высоты, захваченные Израилем в 1967 г. (программа-минимум; задекларирована как одна из целей «Хезболлы»). Сирийской республикой управляют фактически алавиты, однако это светское государство, и главной целью правящей партии БААС (Партия арабского социалистического возрождения) является арабское единство. В решении этой глобальной задачи «Хезболле» тоже должна отводиться немалая роль. На «Хезболлу» надеются и 400 тыс. палестинских беженцев, проживающих в Ливане и составляющих более 10% населения страны («Хезболла» борется и за возникновение независимого Палестинского государства со столицей в Иерусалиме).
К началу 1990-х «Хезболла» стала главным военным ресурсом ливанского сопротивления, а с 1992 г. стала реальной политической силой, регулярно получая на выборах места в ливанском парламенте. Сейчас это не только военная структура, но и социально-гуманитарная организация, которая содержит школы и больницы, строит дома и дороги в Ливане. Военно-террористическую деятельность «Хезболла», однако, не прекратила, а Сирия и Иран продолжали помогать этой организации подготовкой кадров, поставкой вооружения и финансированием.
После вывода израильских войск в 2000 г. «Хезболла» продолжила своё существование уже фактически в качестве не столько проводника шиитских интересов внутри страны, сколько в качестве форпоста антиизраильских (исламских и панарабистских) сил.
Серьёзная ответственность за то, что сейчас происходит в Ливане лежит на «мировом сообществе» в целом, на международных и региональных организациях, при попустительстве которых, во-первых, была 2 сентября 2004 г. принята резолюция СБ ООН №1559, на которую ссылаются сейчас Израиль и США. Эта резолюция требует разоружения неправительственных формирований в Ливане, а также вывода «иностранных сил» (т.е. сирийских). Россия, как и ещё 5 стран, тогда воздержалась, резонно заметив, что, вместе с этой резолюцией, должны выполняться и другие, в том числе о выводе израильских войск с территорий, оккупированных в 1967 г. Но дальнейшие события показали, что нейтральная позиция была явно недостаточной.
Во-вторых, началась явно инспирированная США и Израилем антисирийская истерия в Ливане, развёрнутая после странного убийства саудовского магната и ливанского экс-премьера Рафика Харири 14 февраля 2005 г. Комиссия ООН под прессингом покровителей ливанских правохристианских сил пришла к выводу, что к убийству причастны сирийские официальные лица.
Таким образом, «мировое сообщество» вынудило Сирию вывести войска из Ливана — войска, которые поддерживали относительную стабильность в стране. Баланс сил в Ливане таков, что существовать без фактического протектората со стороны какой-то внешней силы это государство не может в принципе.
Нетрудно было просчитать, что после вывода сирийских войск противостояние правохристианских и мусульманских партий перейдёт в «открытую» стадию, а «Хезболла» не удержится от акций на израильской границе — полагая, что Израиль ушёл не со всех земель, с которых обязан уйти. В таком случае у Израиля появится моральное право «защититься» от нападений с территории Ливана традиционным для Израиля асимметричным ударом, а у США — право 1) на «миротворческую» миссию в раздираемом изнутри Ливане и 2) на давление, в том числе военное, на Сирию и Иран как страны, поддерживающие «Хезболлу». Первый, «израильский», шаг сценария уже выполнен.
Разумеется, Израиль и Штаты преследуют в этом регионе разные цели. Если Израилю нужно расширение территории до «исторических границ», то США добиваются контроля над Ближним и Средним Востоком в целом. Властвовать же удобнее всего, разделяя — сталкивая местечковые интересы полузависимых квазигосударств и подогревая постоянную нестабильность. Штатам не выгоден ни Великий Израиль «от Нила до Ефрата», ни, тем более, единое арабское государство на древней земле аш-Шам. Такое государство не только станет новой доминантой в регионе — его создание (даже не включая Израиль) сделает возможным более тесную интеграцию всех арабских стран. И тогда США лишатся перспективы контролировать регион и иметь неограниченный доступ к его энергоресурсам.
Идея Арабской Родины (аль-Ватан аль-Арабий) как государства, включающего все области, жители которых идентифицируют себя как арабы, до сих пор жива. Эту карту можно увидеть во многих арабских домах, учебных заведениях и даже официальных учреждениях арабских стран. И сегодня эта карта устрашает Штаты куда сильнее, чем проекты Всемирного Халифата (которые пока разбиваются о разногласия суннитов и шиитов). В Ираке США привлекала не только нефть. Правящей партией в Ираке была БААС, а государственной идеологией — светское арабское возрождение. Как и сейчас в Сирии. А само существование арабского государства с такой официальной идеологией представляет для Штатов бóльшую опасность, чем иранское атомное оружие и «аль-Ка‘ида», вместе взятые.
