Теперь некое рассуждение на тему, уж извините, такой случай выдался порассуждать.
Когда какой-нибудь начальник (или начальский) ругательски ругает «всякие эти ваши свободы» и уверенно говорит, что реального демократического процесса в стране допускать нельзя, потому что начнётся шабаш ведьм, я его на самом деле понимаю. У него есть серьёзнейшие основания так считать.
Потому что если людям того типа, который этот самый начальник представляет, то есть которые сейчас рулят или рвутся к рулю, дать хоть немного свобод, они устроят именно что шабаш ведьм. Будут бегать бандерлогами по ветвям, верещать, мазать друг друга калом словесным и не очень, таскать тёток за сиськи, показывать друг другу срамные уды, и, в общем, творить всё то, что творилось на съезде «Солидарности».
Эти приматы могут существовать только в двух режимах. Или над ними нужно анально доминировать, давить и прессовать, никакого либеральничанья не допускать, высказываться давать только под дулом пистолета и так далее. Такое обращение они понимают, слушаются и начинают крутиться винтиками и гордо блестеть резьбой. Или же – дать им свободу. И тогда они поскачут по веткам и будут срать друг другу на головы.
Переключение между режимами у них происходит очень быстро. Есть начальник с анальными карами – они строятся в шеренгу. Нет начальника или он слабоват – начинается калометание.
Поэтому не стоит удивляться, что вчерашние чиновники, проигравшие аппаратно и вышвырнутые в оппозицию, тут же начинают вести себя как пьяные мартышки. Не нужно удивляться и тому, что либерастые мальчугашки с глазами кроликов, вот буквально только что блажившие про «феесбешных стукачей» и «путинских палачей», в случае малейшей возможности юркают в строй этих самых палачей и тут же пристраиваются образцово-показательными гаечками-шурупчиками того самого пресса, который они призывали сломать. У них всё так. Или «ала-ала шахсей-вахсей», или «слушаюсьвашбродь».
И если бы все дорогие россияне имели такое унутреннее устройство, то следовало бы и в самом деле поклониться сапогу и целовать кнут, потому что таким подлым народцем можно править только живодёрскими методами.
Однако такими свойствами отличаются не все, и даже не большинство. Например, у тех же националистов очень много всяких проблем, в том числе и организационных. Но вот как стадо макак или как делегаты съезда «Солидарности» они себя не вели даже в худшие времена. Нет, даже не так – пытались иногда, это было. Но получалось угрюмо и невыразительно, на троечку. Чтобы достичь уровня естественного самовыражения Давидеса, Доброхотова и прочих прекрасных людей, даже самым шакалистым нацтусовщикам как до Гонолулу креветкою.
Ну а теперь вопрос. Почему бандерлоги не сливаются в говно, где им и место, а всё прыгают и прыгают?
Ответов тут три.
Первый и самый простой – потому что это нужно дядечкам сверху. Которые бандерлогов понимают, ибо сами таковы. Которые умеют ими управлять, знают, когда и как кинуть банан, а когда и построить. И они строятся. Разумеется, властные дядечки предпочитают терпеть (а то и подкармливать) людей, которые на них самих похожи. Понятный, привычный ресурс.
Причина вторая, менее тривиальная. Бандерлоги имеют перед людьми одно преимущество. Они отличные скандалисты. То есть умеют и любят конфликтовать. Им нравится кидаться какашками, они обожают интриги и заговоры, у них расцветают писюны от скандалов и скандальчиков. При этом большинство русских людей воспринмиает любой конфликт как что-то тяжёлое и неприятное. Никакого кайфа они от этого не получают и стараются закончить конфликт как можно скорее, чаще всего «просто уйти» от скандалиста. Скандалист же воспринимает уход противников как свою победу (и небезосновательно: кто убежал, тот проиграл) и страшно раздувается. Поэтому любая мелкая вонькая тварь, ЛЮБЯЩАЯ КУСАТЬСЯ, всегда победит сильного и доброго человека, который кусаться не любит. Человек «плюнет и уйдёт», а тварь получит всё, чего хотела.
Этого у нас многие, увы, не понимают – что конфликтовать надо УМЕТЬ, и, более того, ЛЮБИТЬ это дело. Не депрессовать из-за того, что ты с кем-то поссорился, а наслаждаться этим.
И третье, связанное со вторым: профессиональные скандалисты легко идут на мировую. Две обезьянки поцарапали и покусали друг друга, а назаватра они уже нюхают друг у друга под хвостиками, ищутся под мышками, и, глядишь, уже и образуют какую-нибудь «коалицию». Послезавтра они снова посрутся, но это ничему не мешает. У нас же люди если расходятся, то навсегда или хотя бы очень надолго. Потому что нюхать друг у друга под хвостиками люди считают ниже своего достоинства, а ДОСТОЙНЫХ процедур примирения в нашей культуре не существует. В результате вонькая мартышка Давидес всегда снюхается с не менее воньким, скажем, Доброхотовым, даже если оба отчаянно раскакашатся из-за гнилого ореха. А вот два человека, на чём-то разошедшиеся, будут до конца жизни ходить «иван-иванычем» и «иван-никифоровичем». Поодиночке. И каждого из них закидает какашками и загрызёт стая мартышек-давидесов, которые, учуяв жертву, всегда СВОНЯЮТСЯ подмышками и подхвостными железами, которые тут же начинают вырабатывать сигнальный запашок: «вот жертва, надо напасть и загрызть, еды хватит на всех». И верещащий ком мартышек бросается на одинокого «иван-иваныча» и загрызает его до смерти.
И, честно говоря, это говорит не в пользу людей. Мартышки тут имеют явное преимущество. Причём не стоит и надеяться обойти их на запашке: люди не умеют СВАНИВАТЬСЯ. У нас нет пахучих подхвостных желез, и я не уверен, что ими надо обзаводиться. Но у людей вроде как есть мозги, и их желательно использовать.
…Ну а зрелище бандерложьей стаи, мечущей какашки, показывающей писи и верещащей «до заложения ушей», конечно, доставляет. Чего уж.
ДОВЕСОК. А вот и иллюстрация. Далеко не самая выразительная, впрочем.
