Российские парламентские партии договорились о разделе мест в Государственной думе. Речь идет о 40 округах. Каждая партия получит по 10 округов, в которых её конкуренты выставляться не будут. Как сообщают СМИ, это гарантирует избрание в нижнюю палату парламента как минимум 10 самым уважаемым партийцам. Уже звучат голоса, горячо одобряющие подобную систему. Дескать, подобное решение позволит развивать парламентаризм, а заодно сохранить в Думе самых статусных парламентариев. Ведь иначе им может грозить поражение от конкурентов.
Поскольку в нашей демократической стране принято изучать западный опыт, обратимся к нему. Виданное ли дело, чтобы на Западе заключались подобные сделки? Откровенно говоря, иногда такое случается.
Например, в Великобритании существует обычай, согласно которому в округе, где баллотируется спикер палаты общин, других кандидатов выставлять не принято. Однако подобная традиция связана не с необходимостью гарантировать место в парламенте уважаемому человеку. Дело в том, что спикер имеет особый статус. Он стоит над партийными разногласиями и обязан соблюдать нейтралитет в ходе столкновений между партиями. С целью гарантировать его беспристрастность при выборах спикера в палате общин разрешается не соблюдать партийную дисциплину. Благодаря подобному подходу, в кресло главы палаты зачастую попадает представитель оппозиции, который пользуется уважением у коллег благодаря своим личным качествам, а не партийной принадлежности. Также принято избирать спикера не более, чем на два созыва парламента, после чего он покидает палату общин и получает титул лорда.
Поэтому отказ выдвигать кандидатов в округе спикера вызван стремлением обеспечить нейтралитет этого государственного деятеля.
В Великобритании и США существует понятие гарантированных (safe) округов, в которых всегда побеждают представители одной из главных партий. Однако это вызвано не соглашением между партийцами, а спецификой электоральной географии. Представим себе, например, богатый округ, населённый представителями буржуазии и лиц свободных профессий. За кого он проголосует? Понятное дело, за консерваторов (в Британии). За республиканцев в США будут голосовать округа с высокой численностью религиозных консерваторов. Это касается не только выборов в парламент, но и целых штатов. Например, Техас уже 22 года управляется исключительно республиканскими губернаторами.
В Британии подобная ситуация приводит к курьезам. Например, кандидаты в парламент могут мигрировать между округами, пытаясь подобрать тот, в котором представителю их партии победа гарантирована. Например, молодая Маргрет Тэтчер сначала дважды неудачно баллотировалась в «лейбористском» округе, но затем нашла себе консервативный – «и жила с ним долго и счастливо».
Иначе говоря, гарантированные округа – это округа, в которых по причинам социальным, экономическим, религиозным и т.п. существует полутора-партийная система – одна партия постоянно у власти, другая – вечно в оппозиции. Однако даже в таких округах бывают революции, когда на волне народного недовольства правительством вылетают из парламента люди, которым по всем параметрам должно было быть гарантировано избрание.
Предложенная российским партиям схема раздела округов с точки зрения мирового опыта является странной. В самом деле, она должна гарантировать места самым уважаемым партийцам. Но ведь именно наиболее статусные политические деятели обычно – самые серьезные соперники на выборах. В западной традиции вряд ли кто-то решит всерьёз конкурировать, например, с британским премьер-министром в его округе. Или со спикером палаты представителей американского Конгресса. Такие случаи бывают, но крайне редко.
В России же, выходит, самые крупные партийные деятели объявлены самыми слабыми, нуждающимися в заботе со стороны других партий и неспособными к конкуренции.
Спору нет, западная политическая история знает ситуации, когда из парламента «вылетали» самые выдающиеся политические деятели. Например, премьер-министр Канады Ким Кэмбелл в 1993 году не просто привела Прогрессивно-консервативную партию к разгромному поражению на выборах (партия получила всего 2 места), но и проиграла выборы в своём собственном округе.
Очень часто на волне народного недовольства многие крупные политики покидают парламент. Например, в 1997 году консерваторы потерпели поражение в Великобритании. Рассматривавшийся как возможный преемник Джона Мейджора на посту лидера партии Майкл Портилло проиграл выборы в своём округе и никаким преемником не стал.
Иначе говоря, «министропад» в ходе парламентских выборов возможен там, где правительством сильно недовольны. Тогда правящая партия не просто проигрывает выборы, но и теряет своих ведущих игроков.
Не означает ли предложение создать 40 гарантированных мест в Государственной думе для 40 крупных политиков признанием усталости избирателей от нынешнего депутатского корпуса. Причем усталости такого уровня, что «дорогие россияне» могут проголосовать за кого угодно, только не за статусных единороссов, справедливороссов, коммунистов и либеральных демократов. Похоже, так и есть.
Но само подобное предложение обессмысливает выборы как таковые и подрывает авторитет крупнейших партийцев. Выходит, они боятся конкуренции и считают себя неспособными выиграть даже в одномандатном округе? Странный подход.
В любом случае, подобные квоты не красят российскую демократию. В конце концов, Конституция даёт право президенту назначить 17 (на данный момент) членов Совета Федерации. Если уважаемые люди настолько боятся выборов, пусть самые уважаемые из них воспользуются президентской милостью.
Если же говорить всерьез, то крупный политик должен по умолчанию выигрывать свой округ. Мистический страх перед выборами несерьезен. Но этот страх многое говорит о функционировании нынешней российской политической элиты, о её неспособности встретится с народом даже в ходе выборов с серьезным применением административного ресурса.
И это вызывает серьезные опасения. Советские чиновники утратили способность говорить с людьми аккурат накануне перестройки.
