В Абхазии, как и в России, образовалась армия бездельников, живущих грабежом казны, вся цель которых – накататься в дорогих, прожорливых как грузовик авто и блеснуть прочей роскошью. России еще хватает средств и на эту армию, и на людей; Абхазии – только на нее. В России с ней перестали и бороться; в бедной же Абхазии если ее сейчас не разбить, она сама все разобьет.
Народ там это шкурой понял и сверг главкома этой армии – президента Анкваба. Без всякого, на удивление, влияния извне и бескровно – лишь лидер оппозиции Хаджимба на массовом народном сходе слегка схватил под ребра от охранника Анкваба. Когда парламент дал ему отставку под нажимом масс, он запросил военной помощи – и не дождавшись ее, скрылся в неизвестном направлении.
Но годы его власти оставили ужасный отпечаток. Жуткое разделение на богачей и бедняков – ворующих и обворованных; сельский крах с утратой знаменитого бренда «абхазские мандарины», которым воспользовались всякие турецкие поддельщики. Спад в курортной отрасли, разруха в коммунхозе – деньги на них безбожно расхищались.
Вот ставший нормой жизни случай с владельцем торговой фирмы «Континент» Игорем Варовым. Сначала бойцы той армии разбили ему голову бутылкой, чтобы платил им дань – это видео есть в Интернете. Он слег в больницу в Адлере, там завели дело, но Абхазия не выдала своих бандюг. Затем они с оружием в руках захватили его торговый центр в Гагре, неделю в нем сидели, ноль реакции милиции, а товары центра стали продаваться в гагрских ларьках. То есть власть фактически обязала тех, кто что-то делает в Абхазии, платить бандитский налог – но кто тогда в ней станет что-то всерьез делать?
И вся ее экономика построилась таким путем: Москва ей подает на бедность, все это воруется, крохи уходят на полезные дела. После того как Счетная палата РФ вскрыла этот раздербан, подаяния были сокращены втрое – что стало одной из причин падения Анкваба.
Лихо сосавший из России, он донельзя поднял антирусскую волну в Абхазии. Ну, были прежде в исторически курортном городе Сухуме такие шутки у абхазской молоди. «Эй, сколько там градусов в море?» – кричат отдыхающему. «Ну, может, двадцать пять». Пацан своим: «Он у меня градусником работает, ха-ха!» То же насчет сколько сейчас времени или дай прикурить: «Он у меня часами работает, зажигалкой».
Но дальше – больше. Русский курортник в плавках идет по набережной что-то купить в расставленных на ней ларьках, разлегшийся на скамейке абхаз лет 25-и орет: «У тебя что, брюк нет, голый ходишь! Здесь наши сестры, матери!» – и самый грязный мат вдогон.
Неужто этих сестер с матерями, купающихся тут же тоже не в пальто, так шокирует вид человека в плавках – но не сквернословие сородича? Нет, я не против святого права абхазов вести себя на их пляжах как им заблагорассудится. Но если они хотят делать курортный бизнес, надо как-то смириться с этими плавками; коль это свыше сил, есть тоже выход: жить передовой наукой, техникой или сбором орехов на худой конец. Но глупо зазывать нас на свои курорты и так при этом материть! На пляже одного санатория в Сухуме мальцы напали с палками на отдыхающих: «Эй ты, дай закурить, дай денег!» Зашла драка, которую еле уняли подбежавшие охранники.
Типичный подход юных абхазов к русской девушке: «Эй, как тебя зовут? Я не отстану все равно, я наглый! Не хочешь по-хорошему знакомится, будет по-плохому!»
Абхазская верхушка уверяет: «Это все частные случаи, просто от нехватки воспитания. Разве в России нет таких же дурней, обзывающих по-всякому приезжих?»
Да, и в России это есть, но она в приезжих не нуждается, а Абхазия в них нуждается. И та русофобия последних лет, сквозящая и в пляжных стычках, и, главное, в отъеме жилья у местных русских, вовсе не стихийна.
Известно, что Анкваб поселил в Гудауте грузинского вора в законе Апакелу, который платил шпане по 10 тысяч рублей за разбитое стекло в машине русского. При страшной безработице в Абхазии – бешеные деньги, а российскому куратору это подавалось как рост антирусского протеста, на обуздание которого вымогались деньги с России.
Взрослые абхазы как бы этого не замечали, но не стерпели незаконной выдачи 30-и тысяч абхазских паспортов грузинам из Гальского района, сохранившим и грузинское гражданство. Анкваб так обосновал это в парламенте: «Если Россия наступит на наш суверенитет, вы с ней не пойдете воевать, а они пойдут!» И этот финт, дававший ему лишние 30 тысяч голосов на следующих выборах, тоже послужил его свержению.
Еще хорошей оплеухой для всех стало строительство в Сухуме огромного стадиона на 10 тысяч мест за 1,5 млрд. руб.: куда дешевле было восстановить старые стадионы, которых всем хватало. В городе полно разбитых улиц, по которым не пройти, сочащихся зловонной жижей люков, домов на грани обрушения – их бы сначала починить! Но в чем смысл монстра-стадиона за российский счет? Сразу один большой откат с подрядчика – а не морока с тысячью щипков по всяким ямочным ремонтам. Этот стадион скорей всего уже не будет никогда достроен, оставшись памятником разорительного мотовства времен Анкваба.
Хорошо, что народ Абхазии сумел спихнуть его, но скверно, что до самого побега в неизвестном направлении ему подыгрывал вовсю наш посол Григорьев. Анкваб повздорил с главой Конгресса русских общин Никитченко, Героем Абхазии за войну, в 2002-м проведшим выдачу российского гражданства всей Абхазии, что спасло ее из прежней блокады. Но затем Никитченко замучил абхазскую головку письмами в защиту местных русских. В ответ возникло дело о выселении его из дома, отданного ему первым абхазским президентом Ардзинбой, где находится и офис его организации. Суд, управляемый Анквабом, вынес дикое решение: так как статус Ардзинбы в непризнанной при нем Абхазии был не определен, и все его акты не имеют силы. Вселить в тот дом еще одну семью – и пусть грызутся там как знают!
Посол Григорьев вместо того, чтобы встать за Никитченко, кавалера российского ордена Дружбы за наведение абхазского моста, взял сторону Анкваба. И уже после его бегства демонстративно не позвал в посольство на День России русского орденоносца. Такое презрение российского посла к своим покоробило даже приглашенных на мероприятие абхазов, и часть их не пошла туда.
Ни случай с Варовым, ни все случаи лишения русских их жилья не вызвали в нашем после должной реакции. Когда в парламент РА не пропустили на последних выборах ни одного русского, он сказал: «А что там русским делать? Абхазы их еще лучше защитят!» Ублажая местных князьков пеньем романсов под гитару, он мнил снискать их расположение, но заслужил одно презрение. Распространяется оно в конечном счете и на всю Россию – но начто тогда такие нам послы?
В 2002-м Никитченко по наказу Путина сделал за два месяца российское гражданство для 100 с лишним тысяч человек, будучи всего главой общественной организации. При Григорьеве срок выдачи или замены российских паспортов вырос до 2-х лет! Столько, конечно, никто не будет ждать – взмыла цена благодарности за сокращение указанного срока. В итоге в прошлом году в Сухуме убили нашего вице-консула Вишернева и его жену; при обыске в их квартире нашли кучу «левых» денег, но убийц так и не нашли. То есть наша дипмиссия стала не рукой Москвы, но какой-то криминальной загребущей культей…
В борьбу за оставленный Анквабом президентский пост вступили четыре кандидата, главными из них стали тот же Хаджимба и министр обороны РА Кишмария. Кишмария – герой войны, но в миру фигура мало привлекательная. Запомнился всем такими изречениями: «Мне без разницы, кто за кого голосовал. Под себя я имею сорок человек, это самые дерзкие. Один мой звонок, и все здесь будут…» «Я не умею говорить, но мне все напишут, а я прочитаю это по бумажке…»
И первую позицию занял «абхазский Путин» Рауль Хаджимба, бывший чекист, потом премьер. Человек упертый, волевой, трижды уже ходил на выборы, в 2004 году даже выиграл их, но с помощью одной российской банды был снесен в пользу Багапша. Став тогда вице-президентом, бился против казнокрадства, но в конце концов ушел, не солоно хлебнув, в отставку.
На нем висит ярлык: «Сам не украдет – и другим не даст!» Сидя во власти, не подкидывал лишнего родному селу, где несколько сот человек носят его фамилию. В нормальном обществе это похвально, но там, где воровство стало единственным источником достатка – чуть не порок. В разложенной российскими подаяниями и откатами Абхазии само слово работа поменяло его смысл. «Давай с тобой работать» – означает создать банду, чтобы доить дельцов вроде Варова или пилить какой-то воровской проект. Работать в прямом смысле для «нового абхаза» унизительно, он скорей сдохнет, чем ударит палец о палец.
Но понимание, что этот воровской наркотик уже вот-вот угробит всех, приведшее небывалое число людей на площадь, резко подняло акции Хаджимбы. На одном митинге вызвала гул одобрения такая речь:
– Мы трижды ошиблись, прокатив его на прошлых выборах, и теперь для своего спасения должны исправить эту ошибку!
Чтобы спастись, Абхазии нужен сейчас тяжелый, вязкий труд: завязать свои курорты не на турецкие, а на свои же овощи и фрукты, открыть сухумский аэропорт, железную дорогу и так далее. Вопрос: сможет ли осилить все это новый президент, сломать вошедшую в плоть и кровь пагубу безделья и кланового воровства?
Главная пока заслуга Хаджимбы – что это он сверг Анкваба, создав Координационный совет из 11-и организаций, куда вошла и организация Никитченко; убил дракона. Лично бросил ему вызов, осмелясь выразить на языке то, что у всех сидело на уме.
Но это еще не значит запустить новую жизнь. Дракон убит, но его армия, включая поставленных Анквабом глав городов, осталась – и дальше с ней надо будет вести самый нелегкий бой. Убить дракона – это только первый шаг, за которым должны последовать другие, иначе в армии бездельников и хапуг просто заменится генералитет. А то еще вместо одной срубленной головы дракона вырастут все три.
Но так или иначе другого, кроме Хаджимбы, лидера надежды в Абхазии сегодня нет. Дай ему Бог расправить плечи на волне первой победы и не стать жертвой своих присных, которые после его избрания наверняка захотят все делить уже на них.
Я думаю, что если он побьет тотальную коррупцию и дармоедство власти, то, может, справится и с остальным; а нет – за остальное нечего и браться.
