В принципе оценка и анализ законопроекта, в том числе недавно принятого Госдумой РФ документа «О внесении изменений в Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации», – дело, требующее глубокого и системного подхода. В этой связи вспоминается предложение «Опоры России» о внедрении в Проект Договора о Евразийском экономическом союзе процедуры-аналога ОРВ в регламент работы комиссий ЕЭК. Трудно не согласиться с Вячеславом Корочкиным в том, что оценка регулирующего воздействия – это «не инструмент бизнеса, а инструмент умного государственного управления». В этом смысле, полагаю, профессиональная оценка дала бы больше для понимания последствий принятия законопроекта (как для России, так и для евразийской стратегии взаимной интеграции), нежели экспертные опросы.
Вкратце можно сказать, что законопроект достаточно короткий и внятный. Из существенного на поверхностный взгляд хотелось бы отметить следующее. Комиссия, определяющая, является ли гражданин носителем русского языка или нет, а значит, получит ли гражданство по упрощенной процедуре (которую при отрицательном ответе нельзя повторить раньше чем через год) получает довольно широкие полномочия. Здесь видятся коррупционные риски и риски (как следствие) получения гражданства криминальными и прочими нежелательными лицами.
Также в статье 3 законопроекта, пункт 2 (о внесении изменений в Федеральный закон от 25 июля 2002 года № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации») размывается направленность существующего закона на создание привилегированного положения для высококвалифицированных кадров. Если это изменение будет принято, то высококвалифицированные кадры и носители русского языка (независимо от квалификации) займут равные позиции. Насколько это целесообразно – вопрос.
Вероятно, возникновение такого законопроекта продиктовано желанием максимально усвоить человеческий поток из Украины, который, видимо, еще усилится в ближайшее время. Насколько такие нормы будут нужны и эффективны после решения «украинского вопроса» – тоже вопрос.
В Казахстане не было специального закона об оралманах, есть закон «О гражданстве», в котором прописана процедура упрощенного получения гражданства этническими казахами-репатриантами. Также в 2007 году была принята Концепция миграционной политики РК на 2007-2015 годы. В период с 2009 по 2011 годы действовала государственная программа «Нұрлы көш», направленная на привлечение в страну этнических казахов. В настоящее время иммиграция оралманов квотируется: на 2012 - 2014 годы квота установлена в размере по 10 000 семей на каждый календарный год (хотя в 2009 году планировалось по 20 тысяч семей в год).
В период с 1991 по 2011 год РК приняла более 825 тыс. этнических казахов (из 12,2 млн всех казахов в мире – официальные данные). На 2013 год казахов в Казахстане насчитывается 11 млн 002 тыс 868 человек (из 16 млн 909 тысяч 776 граждан).
Обобщающего системного анализа эффективности проведенной работы со стороны госорганов не встречалось. Однако полагаю, нельзя не согласиться с тем, что работа по привлечению соотечественников имела крен в сторону идеологизированности – в ущерб практической стороне дела. Активность, связанная с оралманами, стала некой ответной реакцией на отток населения в 1990-х, когда уезжали активные, трудоспособные, квалифицированные кадры. С точки зрения качества человеческого капитала оралманы едва ли справились с задачей замещения кадров. Из официальных документов следует, что в течение ряда лет сохраняется отрицательное сальдо миграции по лицам, имеющим высшее образование. Треть от числа оралманов трудоспособного возраста не занимается трудовой деятельностью. При этом в среде оралманов превалирует патерналистский, а не партнерский настрой. Они получают от государства подъемные, различные льготы, помощь в жилищном вопросе, что не может не раздражать местное население, особенно внутренних мигрантов, число которых составляет порядка 4 млн человек в год (половина трудоспособного населения страны).
Также предполагалось, что расселение оралманов будет увязано с программами по территориальному развитию Казахстана. Однако на деле расселение получилось таким, что на севере страны не хватало трудовых ресурсов, а большая часть оралманов осела в трудоизбыточных регионах - в Южно-Казахстанской, Мангистауской, Алматинской и Жамбылской областях. К слову, в последующем анализе Жанаозенских событий 2011 года (массовые беспорядки, выросшие из трудового конфликта рабочих с руководством РД КМГ) в качестве причин отмечались, в том числе, и просчеты в миграционной политике, приведшей к избытку рабочей силы в Мангистауской области и в самом городе.
Также надо отметить и следующие отличия этнических репатриантов от местных казахов – в культуре (большая традиционность, где-то архаичность), в религии (принадлежность не к ханафитскому, а шафиитскому мазхабу).
Про Русский мир и евразийскую интеграцию
По проводимой Россией работе в части привлечения соотечественников и в принципе людей с русской самоидентификацией есть критика, озвучиваемая российскими экспертами, которым, думается, виднее ее слабые места.
Что касается Русского мира, то тут бы выделила два аспекта. Первый – внешний, в отношениях с центрально-азиатскими республиками. Русский язык в ЦА – «золотое обеспечение» заявлений о регионе как «зоне влияния» России. Представляется, было бы хорошо, если отношения строились таким образом, чтобы части Русского мира в ЦАР являлись «точками входа», точками соприкосновения, а не плацдармом для вмешательства во внутренние дела государств под реальным или надуманным предлогом защиты интересов русских или русскоязычных граждан. Во втором случае, видимо, естественной реакцией ЦАР станет сокращение сферы русского языка в отдельно взятой стране. В этом смысле в реальной политике, конечно, «хорошо» - свое у каждого.
Второй аспект – внутренний. Станет Русский мир для России основой идентификации и нового качества развития, которое сделает страну привлекательной для своих и чужих, или перевалочным пунктом на пути садулаевского «ветра с Востока», – это внутреннее дело России, но из ЦА, а тем более из Казахстана, вопрос видится интересным с точки зрения устремлений и кондиций партнера.
Жулдыз Алматбаева, член аналитической группы «Кипр» (Казахстан, Алматы)
