Ну что ж…
Побудь пока против.
«Обитаемый остров».
А.и.Б. Стругацкие
На 16 февраля «Болотная сотня» наметила новое шествие. Власть, похоже, пока заняла позицию: «Пусть гуляют, пока не надоест». Их проблемы.
Интереснее другое. Год назад, когда казалось что «протест нарастает», идеологи его правого, «либерального» крыла вспоминали Февраль 1917 года – и напоминали, что к падению самодержавия привела его неготовность маневрировать даже в рамках лагеря существовавшего российского истеблишмента. И грозили, что если власть не договорится с ними – то «придут радикалы!».
До «Весны революции» ситуация явно не выросла.
«Левое», «красное» крыло этого протеста на вопросы о том, что они делают в одних рядах с Немцовым и Собчак – отвечали азбучно: «Так это наш Пятый год! Мы выступаем в союзе с буржуазией против Самодержавия – завоюем демократию – и тогда сделаем Нашу Революцию!»
Оба аналогии – были спорны. Вторая - интереснее тем, что оставляет большее время для ее сравнения с тем, как будут развиваться события.
Все, что будет написано ниже – ни на чем кроме произвольных аналогий не основано. Абсолютно произвольно. Но, как кажется – забавно.
Предположим, что год назад, мы имели аналог 1905 года – пусть и более чем смягченный – без 9 января. Броненосца Потемкин и боев на Красной Пресне.
Первая акт «Большой Революции» - стихийная и не развившаяся революция, репетиция. Тогда впереди – новый 1917 год. То есть – порядка 12 лет развития процесса. И истекают тогда они – как раз в 2024 год. Тоже хороший «лаг истории».
Тогда что мы имеем после «пятого года» и отката его выступлений – новую волну выступлений «1906 года» - но меньшую, менее опасную и тяготеющую к затиханию.
На фоне этого – условно говоря «реформаторский кабинет» - аналог Правительства Витте, просуществовавшего до 22 апреля 1906 года. Считается что именно Витте убедил Николая Второго подписать манифест 17 октября и начать некое подобие «политической реформы». Витте сыграл свою роль в 1905 году - исчерпал свой потенциал к весне 1906 – его сменил невнятный кабинет Горемыкина, который из начатого ничего не развивал – но ничего, в общем-то, и не отменял.
Процесс развивался. Протест снижался. Власть шаталась. Ее противники ее проклинали. Но прямой угрозы уже не представляли. Но и не исчезали и нервы ей трепали. В этом отношении Горемыкин был и продолжением Витте – и его отрицанием. Но без каких либо решительных действий нив одну сторону, нив другую. «Твердое крыло» власти, не покушаясь на "общие завоевания" говорящей части протестующих – тренировалось в уничтожении и изведении низовых выступлений, способных вылиться во что-то большее.
И когда «низовые протесты» устали – решали покончить с его говорящей и шумящей элитной частью. В Июле 1906 года премьером становится Столыпин – и в начале лета следующего года совершается третьеиюньский переворот – отменяющий большую часть «реформ».
Начинается «жесткий курс». Русский бонапартизм – без высшей власти у «Бонапарта». Иметь и самодержавного царя – и своего «Бонапарта» - было явным излишеством и остаться должен был кто-то один. Четыре года кабинета Столыпина закончились в 1911 году – через шесть лет, после первого года революции.
Если выстраивать ту сугубо формальную и внешнюю аналогию, о которой выше шла речь, это значит, что после 2012 года, засчитанного за «пятый год», мы в рамках этой аналогии имеем год-полтора «Правительства реформаторов» - в нашем случае – кабинета Медведева – после чего должен прийти «Кабинет твердой руки» - и соответствующий Премьер. Может быть – ненадолго между ними вклиниться некий современный 2гормыкин – чтобы доказать, что проблема не в наличии во власти реформаторов – а в отсутствии у власти «стабилизаторов».
Предположим, очень условно – что Премьером становится Сечин (или Володин). Тогда, впереди четыре года этого правительства. Как раз до 2018. Столыпина через четыре года убили (но все равно перед почти неизбежной отставкой). В нашей ситуации – это не потребуется: в 2018 году старый премьер сложит полномочия перед переизбранным Президентом. Причем в рассматриваемом варианте – понятно кто им будет.
В данном случае речь идет не о сравнении удач и неудач Столыпина с удачами или неудачами будущего условного Сечина. Как и не о том, были ли у Столыпина шансы. Во всяком случае понятно, что ни Николай, ни сам Столыпин не были готовы пойти до конца в решении тех задач, которые родили сначала Пятый год – а потом и Семнадцатый.
Если так будет и в этот раз – в 2018 году Президент еще останется – и Премьер-Стабилизатор уже уйдет, добившись многого – но не решив ни одну проблему до конца.
Следующие шесть лет – с 1911 до 1917 в прошлый раз разбивались на два периода – до 1914 и после. В нашем случае – это 2021 года. Начнется ли в этот раз новая мировая война – сказать сложно. Но в целом – такое предположение далеко не столь вероятно, как может показаться. Во-первых потому, что войны рождает не воля правительств – а логика мировых противоречий. И ситуация сегодня в мире куда ближе ситуации 1900-х или 1930 гг., чем думают политики. родившиеся после окончания последней Мировой Войны. Во-вторых, потому, что и в 194 году Россия вступила в войну в значительной степени в результате нерешенности все тех же проблем – а правительство ее, когда летом 1914 года Петербург уже был покрыт рабочими баррикадами – надеялось таким образом добиться «сплочения народа» – и взять ситуацию под контроль. Не надолго - это удалось.
В тот раз с 1911 по 1917 сменилось почти полдюжины Премьеров – была министерская чехарда. И Премьеры к этому времени уже вообще мало что значили. Сколько их в этом же режиме сменится с 2018 по 2024 – гадать смысла нет – они скорее всего окажутся столь же малозапоминающимися.
А затем - 12-й год после «Первой волны»: 1917 прошлой инкарнации, 2024 – в нынешней. Причем тут никого и свергать уже не нужно будет – закончится второй второй срок . Как раз в марте 2024 года.
Тогда дальше – три этапа. Сначала – власть в руках компромиссного Правительства во главе с умеренным представители старой элиты – ну. предположим, что с Кудриным, как аналогом князя Львова – или даже престарелым Явлинским. Георгий Львов в конце концов стал Премьером почти в семьдесят лет. Это – примерно до середины лета, на три-четыре месяца, до очередного кризиса и массовых протестов – потому что такое правительство ничего решать не решится.
Второй этап – декларирующий риторическую решительность коалиционный кабинет во главе к тем или иным публично узнаваемым красноречивым деятелем прежнего этапа – например, во главе с Удальцовым в роли Керенского. Это – еще на три-четыре месяца. Потому что тоже сто либо реально решать это правительство навыка иметь не будет. К концу лета Удальцова будут носить на руках. Через месяц насмехаться. Через два – никто не выступит на его защиту.
Придет хорошо организованная сила своего рода «радикального конструктивизма» со средним возрастов в 25 лет и опытным идеологом старше их лет на 20 и пользующимся среди них почти неограниченным авторитетом. Которая возьмется одновременно решать все накопившиеся с 1991 года проблемы – и беспощадно подавлять те, кто встанет на ее пути.
Кто это будет – сегодня сказать невозможно. Конечно, зачаток этой силы сегодня уже есть но никто его будущей роли еще не подозревает. И угадать, кто это – невозможно. Потому что если угадать – то как раз они к власти и не придут. Прийти в принципе могут только те. кого сегодня в этой роли никто и помыслить не может.
