ИРА против Соединённого королевства. Анализ войны граждан против государства (1977-2005)

(Окончание. Начало см.: 1, 2, 3, 4, 5, 6)

До реформы контрразведывательные мероприятия проводились разведывательными органами штабов по решению командира. Теперь контрразведка была выделена в отдельную линию работы. При главном штабе PIRA было создано Подразделение внутренней безопасности (Internal Security Unit – ISU), а в разведывательных органах нижестоящих штабов были назначены отдельные исполнители ответственные за контрразведку. ISU быстро заслужило кличку «расстрельная команда» («nutting squad»). Подразделение обеспечивало полный цикл расследования — от оперативной проверки до представления обвинения в суде и исполнения приговора. Считается, что от четверти (по официальным данным) до трети (по британским данным) потерь PIRA за время конфликта это приговорённые по обвинению в измене. Свыше половины — дело рук ISU. Из общего числа разоблачённых за время конфликта британских агентов, 70% были разоблачены после создания Подразделения внутренней безопасности. Журналисты обычно обращают внимание на странную организационную особенность ISU. Личный состав подразделения практически не менялся (кроме руководителя). Это исключало обычное для проверки на утечку мероприятие — сравнение информированности противника в зависимости присутствия тех или иных сотрудников. Например, Фредди Скапатиччи работал заместителем начальника ISU в течении всего времени существования подразделения. Учитывая, что британцы потратили немало усилий на дискредитацию ISU и лично Скапатиччи это может показаться странным. Хотя официальная глубокая проверка проводившаяся уже после войны сняла со Скапатиччи все обвинения, от разнообразных «утечек», вбросов, аналитических газетных статей и прочих активных мероприятий британских спецслужб остался очень сильный осадок.

Идея вбросить идею, что Скапатиччи является их агентом пришла британцам когда лоялисты, которые должны были его убить, по ошибке убили другого итальянца[1], не имевшего отношения к республиканству. Так как «пьянство» и «глупость» являясь наиболее распространёнными уловками спецслужб по прикрытию своих мероприятий, в тоже время были естественно присущи лоялистам, всякая их ошибка вполне убедительно могла быть представлена как оперативное мероприятие по прикрытию. Проанализировав последовавшие «утечки» со стороны британцев с 1978 года, можно косвенно установить причину по которой в ISU не осуществлялась ротация — Скапатиччи был основным действующим лицом оперативной игры с британскими спецслужбами. Мероприятия по дискредитации Скапатиччи были направлены на то, чтобы во-первых, представить его роль в игре двурушничеством, а во-вторых, уронив авторитет ISU в глазах рядового состава PIRA, лишить руководство Армии этого важнейшего инструмента. Переводить Скапатиччи в другое подразделение означало для руководства PIRA лишиться возможности получать информацию о направленности интересов противника по каналу игры. Что касается других сотрудников подразделения то, имеющаяся информация позволяет предполагать, что на связи у части из них состояли источники близкие к секретам FRU или даже какой-либо спецслужбы в Лондоне, поэтому перевод их в другое подразделение мог представлять угрозу потери этих важных контактов. PIRA не была госорганизацией признанного международным сообществом субъекта и поэтому любое изменение на канале связи могло вызвать потерю доверия. Возможно также, что у PIRA не было других добровольцев способных их заменить. Остальных сотрудников нельзя было менять так как это могло косвенно указать противнику, кто в ISU является ценными кадрами. Конечно изложенное не отменяет того, что бывший сотрудник ISU Рой МакШейн, ответственный за разоблачение и уничтожение, по меньшей мере, двух агентов ольстерской полиции, уже после войны, в феврале 2008 года в должности водителя Джерри Адамса был разоблачён как агент MI5.

Разведка PIRA никогда не пыталась изображать из себя спецслужбу: специально собирать информацию о мотивах и намерениях. Такая информация собиралась попутно. Разведывательные подразделения собирали информацию только о возможных целях партизанских ударов и передавали её наверх. Никаких заданий по разведке не ставилось. Разведчики стремились собрать как можно больше информации о как можно большем числе целей. С появлением контрразведывательной линии работы, под руководством ответственных за контрразведку сотрудников, агенты, доверенные лица и неактивные члены PIRA стали собирать информацию о доходах и контактах членов организации. Использовались источники в тех же кругах, что и ранее — налоговики, социальные работники, соседи. Было добавлено только новое направление. Есть сведения, что ответственные за контразведку использовали агентурные методы и внутри организации, однако уверенно утверждать этого нельзя. С самого начала республиканского движения было принято, что боевик обязан докладывать о любом поведении, которое кажется ему подозрительным, или выносить его на обсуждение подразделения.

У каждого начальника разведки имелось пять папок по темам: «Военные (включая спецслужбы)», «Полиция», «Объекты экономики», «Граждане», «Неформальные вооружённые организации». В папках концентрировалась постоянно обновляемая детальная информация по возможным целям в названных сферах. Никакая деталь, никакая фраза, никакой штрих не считалась лишней. Кроме того имелась карта (или схема) на которой отражались подходы к объектам, известные маршруты и посты наблюдения противника, включая сектора контролируемые техническими средствами. Предложения по конкретным операциям обычно можно было подготовить на основе перекрёстного анализа папок. Например, установить где и с кем живёт («Граждане») полицейский («Полиция»), куда ходит вне службы («Экономика»), в чём конкретно виноват («Неформальные вооружённые организации»), наметить маршруты для разведки (карта) и т.д. Имелись подборки описаний машин (владелец, марка, цвет, особые приметы — трещины, царапины, номерные знаки) для использования «машин-двойников» при установке фугасов и разведке объектов, а также резерв документов прикрытия. Информация пополняла папки начальника разведки без указания источника. В случае необходимости восстановить источник можно было только по памяти или протоколу.

Подчинённые начальнику разведки ASU наружного наблюдения вели наблюдение за объектами, а также за районами местонахождения схронов подразделения (соединения), как правило не зная их конкретного расположения. Установка ложных целей для миноискателей и устройство участков обработанных составами против собак проводилась квартимейстерами в перерывах работы наружного наблюдения. Сводка наружного наблюдения докладывалась раз в сутки. Существовала также система тревог согласно которой боевики условными сигналами оповещали о тех или иных действиях противника по телефону или визуально: «временный КПП в таком-то районе», «колонна движется по такой-то дороге» и т.п. После подтверждения сигнала подразделение действовало по заранее отработанной схеме.

Начальник разведки или его помощник (помощники) конспиративно встречались с источниками и ASU работавшими со специальными техническими средствами (СТС). В случае если планировалась передача чувствительной денежный суммы или посещение оперативной базы с которой работали с СТС, в обеспечение операции принимали участие ASU наружного наблюдения или боевые. Также начальники разведки ставили задачи на сбор информации и проводили регулярный разведывательный опрос командиров и отдельных бойцов занимавшихся поддержанием правопорядка и сбором военного налога. Начальники разведки бригад передавали полученную информацию начальнику разведки командования как правило в ходе личных встреч или совещаний.

В июне 1979 года Королевская ольстерская полиция захватила три конспиративные квартиры PIRA в пригороде Белфаста — Андерсонстаун. В результате была вскрыта оперативная база разведывательного подразделения бригады «Белфаст». Было обнаружено различное оборудование для прослушивания и дешифрования переговоров, вёдшихся по открытым линиям телефонной компании «Бритиш телеком». Как выяснилось PIRA подслушивала открытые линии штаба и места жительства британского командующего и ещё десятков лиц. Из найденных материалов было ясно, что PIRA были известны детали полицейских операций по наружному наблюдению, параметры используемых технических средств и полицейские условные наименования объектов. Это был единственный такой захват и приходится он на самый начальный период действий PIRA по новой системе.

Главный штаб PIRA имел постоянные и временные резидентуры за границей. По нескольку постоянных резидентур находилось в Англии, Шотландии и США. В европейских странах, в том числе в Испании действовали, насколько это известно, только временные резидентуры. Отсутствие постоянной резидентуры в Испании и, как следствие этого, чрезмерное доверие союзникам-баскам[2] привело к гибели трёх отборных бойцов (в том числе одной жещины) во время операции на Гибралтаре в марте 1988 года (засада SAS на оживлённой улице). Неуспешность операций в Африке (Киншаса) и США (Вашингтон) также объясняется отсутствием помощи на месте. В первом случае из-за отсутствия резидентуры, а во втором из-за невозможности привлекать местных сотрудников по политическим причинам. При этом резидентуры в Британии обеспечивали в среднем по десять терактов в год. Непосредственно все акции осуществлялись прибывавшими из Ирландии «летучими отрядами» главного штаба PIRA.

Как можно заметить вышеописанная система в целом устраивала командование PIRA и не имела значительных ресурсов повышения эффективности. Тем не менее в ходе реформы Джерри Адамса, когда сомнению были подвергнуты буквально все устоявшиеся алгоритмы действий, обнаружился некоторый резерв повышения её качества. Руководство PIRA осознало, что они не являются государственной организацией со стабильными перспективами, поэтому серьёзные источники не рассчитывают на длительное сотрудничество с устойчивыми показателями. Наоборот намечается тенденция к сокращению периодов сотрудничества с целью «быстро заработать денег и избежать возмездия британских спецслужб». Проанализировав эту ситуацию, руководство PIRA пришло к выводу, что не стоит переигрывать в респектабельность и необходимо дополнить компроматные и материальные основы вербовок отработанным методом «тайгер-киднеппинга». В дальнейшем стандартным методом вербовок стало предварительное похищение членов семьи или ценностей вербуемого, с последующим переходом на предъявление компрометирующих материалов или сразу к закреплению сотрудничества на материальной основе. Такой подход позволял на эмоциональном уровне быстро и надолго внушить вербуемому представление о силе организации и тем расположить его к долгосрочному сотрудничеству. Конечно для решения частных задач, типа выведывания отдельных значимых фактов, продолжали использоваться более простые способы разведки хорошо зарекомендовашие себя ранее. Например, наличие определённого количества кадров из бывших семинаристов позволяло опрашивать пленных-католиков под видом исповеди.

Другим неиспользовавшимся ранее резервом было изменение отношения к раскольническим республиканским группировкам. В целом позиция PIRA по раскольникам диктовалась вполне очевидной логической последовательностью. Будучи лишены зарубежного финансирования, раскольнические группировки вынуждены обращаться к торговле наркотиками (сбор военного налога с нищего ирландского бизнеса не способен обеспечить даже повседневную деятельность групп сопротивления, не говоря уже о серьёзных боевых или разведывательных операциях), после чего неминуемо попадают в сети британских спецслужб. Поэтому PIRA считала необходимым сначала нанести удар по наркоторговле в районе действия раскольников, а затем подорвав их экономическую основу и публичную репутацию, предложить выбор между добровольным самороспуском и физическим уничтожением. Однако теперь руководители PIRA решили не уничтожать раскольников, а ставить их под контроль с целью использования для получения информации о функционировании негласного аппарата спецслужб Великобритании и проведения «чёрных» операций (активных мероприятий). Невсегда это получалось. Так группировку Организация освобождения ирландского народа (IPLO) в 1992 году пришлось всё же уничтожить. Наибольшего успеха удалось достичь в отношении старейшей раскольнической группировки INLA (Ирландской национально-освободительной армии) и её подкрышной Ирландской республиканской социалистической партии. Не менее двух из семи членов Совета INLA были британскими агентами и не менее трёх — агентами PIRA. Внешне военно-политическая жизнь INLA сильно напоминала страдания от шизофрении: организация была раздираема междоусобицами, взаимные обвинения в измене делу социализма и республиканства, неподчинение приказам, параллельно ведущиеся наркоторговля и борьба с ней постоянно мешались в кровавом калейдоскопе. Вопреки всему этому INLA каким-то волшебным образом могла сохранять работающую инфраструктуру подобную инфраструктуре PIRA: тыловые базы и «дома отдыха» в Дублине и контролируемый район Дивис Флэтс («Планета инлашников») в Белфасте. Секрет волшебства был элементарен: британские спецслужбы и PIRA боровшиеся руками членов INLA за контроль над этой организацией были в тоже время одинаково заинтересованы в поддержании её существования.

Наибольшую славу в прессе получили операции разведки PIRA по вербовке агентуры среди лоялистов. Член объединённого командования лоялистов Джимми Крейг был разоблачён в качестве агента разведки PIRA. Интересно, что выплата вознаграждения ему осуществлялась путём разрешения рэкетировать протестантские строительные компании работавшие в католических районах. Некоторые эксперты считают, что необходимость создания достаточно многочисленного полицейского спецназа было связано с тем, что британцы уже не могли полагаться на лоялистов во всех ситуациях. Но успех проникновения разведки PIRA в лоялистские структуры не имел прямого политического эффекта. Хотя количество успешных ликвидаций бойцов PIRA действительно вроде бы сократилось, лоялисты продолжали убивать гражданских лиц и покушаться на политиков-националистов. Это никак не связано с тем, что офицер разведки PIRA отвечавший за ведение агентурной разведки по лоялистам по кличке «Ястреб» подозревался в работе на спецотдел ольстерской полиции. Предполагаемые информаторы PIRA очевидным образом должны были проявлять немалое рвение в убийствах, чтобы не навлечь на себя подозрения. Пытаться же оказать какое-либо влияние на лоялистское командование изнутри лоялистских структур, чтобы добиться сокращения числа убийств было бы ещё более неумно. Для всех лоялистов было очевидно, что только убийства, осуществляемые параллельно с мирными переговорами между общинами, могут доказать общественному мнению, что PIRA потерпела поражение и не может выйти из переговоров несмотря на демонстративные нарушения с британской стороны.

PIRA без сомнения имела агентуру в рядах полиции Республики Ирландия. Британская сторона уже в 2012 году пыталась преследовать в судебном порядке троих сержантов-детективов ирландской полиции за сотрудничество с PIRA, но успеха не имела, хотя один из подозреваемых всё-таки был осуждён за изготовление фальшивых документов.

Были, конечно же, и обратные примеры. В июне 1996 года, в самый разгар мирного процесса два оперативника Спецотдела Гарды выполняли задачу по охране почтового фургона в графстве Лимерик (находится на противоположной стороне острова от Северной Ирландии). Неожиданно их автомобиль был блокирован джипом «Мицубиси-Паджеро» из которого выпрыгнули три человека в камуфляже и масках. Было применено три автомата АКМ. Офицер Джерри МакКейб, отец пятерых детей скончался на месте, его напарник и друг Бен О'Салливан попытавшийся вмешаться был ранен. 100 000 тысяч фунтов в почтовом фургоне никого не заинтересовали. «Паджеро» был найден неподалёку, ещё в миле в закрытом от наблюдения закоулке был найден «Лансер» — оба автомобиля были очищены от следов. Убийство оперативника бывшего всеобщим любимцем — он был популярен среди населения (большой плюс для офицера Спецотдела), вызвало шквал возмущения. Несмотря на то, что PIRA сделала два официальных заявления отрицавших её причастность, Гарда провела массовую операцию, вскрыв два схрона Южного командования, ещё один схрон выдал возмущённый пенсионер. По мнению журналистов приказ на ликвидацию отдал адьютант Южного командования. Очевидно, главный штаб PIRA мог одобрить такую акцию против оперативника ирландского Спецотдела, который ко всему прочему был ещё и другом видного политика — бывшего министра юстиции Республики Ирландия Деса О'Малли, только в одном случае. Если покойный существенно выходил за рамки приличий, когда принимал участие в официальном обмене информацией с правоохранительными органами Великобритании.

В ночь на 27 августа 1979 года боец бригады PIRA «Восточная Тирон» Томас МакМэн заложил двадцатитрёхкилограммовый радиофугас в рыбачьей лодке адмирала флота, графа Бирманского, лорда Луиса Маунтбеттена (Баттенберга).

Подрывник основывался на данных наружного наблюдения — лодки ночью не охраняют. По данным наблюдения, охрана, выделявшаяся Спецотделом Гарды во время посещений графом республики, была малочисленна и не решала даже самые элементарные задачи по предварительному осмотру.

На обратной дороге МакМэн был арестован Гардой во время проверки документов.

Радиофугас взорвали неустановленные следствием лица. Так как СВУ было изготовлено в мастерской бригады «Южный Арма», можно с некоторым основанием утверждать, что действовал «летучий отряд» главного штаба PIRA.

Кроме семидесятидевятилетнего лорда, погибли его четырнадцатилетний внук, пятнадцатилетний рулевой и восьмидесятитрёхлетняя свекровь дочери адмирала. Местные рыбаки достали из воды тяжёлораненных: дочь и зятя Маунтбеттена и ещё одного внука. Адмирал на самом деле тоже выплыл, но тяжесть ранений была такова, что до берега его не довезли.

Никто, включая саму PIRA, не счёл нужным представить убедительное описание мотивов, повлёкших это убийство. Конечно, лорд был членом королевской семьи и теоретически мог быть целью ИРА. Но очевидно, что эта угроза никогда не рассматривалась всерьёз. Маунтбеттен много лет регулярно отдыхал в своём поместье на территории республики, у ИРА были возможности исполнить эту задачу намного более картинными способами. Вместо этого его убили, не считаясь со случайными жертвам, словно торопились, боясь, что иначе лорд умрёт своей смертью.

Ещё более интересен в этой связи тот факт, что лорд Маунтбеттен был последовательным сторонником создания независимой объединённой Ирландии. Граф Бирманский прославился как лучший британский деколонизатор (или как говорят некоторые, неоколониалист). Самым крупным его достижением было создание Индии и Пакистана. Он не считал необходимым цепляться за политическую власть в колониях, предпочитая предоставить деколонизуемым побыстрее и побольше политической власти в обмен на сохранение в стране как можно большего числа как можно более разнообразных сторонников и сочувствующих Британии.