ИРА против Соединённого королевства. Анализ войны граждан против государства (1977-2005)

(Продолжение. Начало см.: 1, 2, 3, 4, 5)

Реформирование PIRA

Реформируя PIRA группа в составе Джерри Адамса, Ивара Белла и Брайана Кинана, сумела проллобировать решение в Руководстве и Совете Армии и в дальнейшем с железной волей единовременно перестроить всю организацию. В основу реформы был положен принцип приоритета контрразведывательной деятельности и ужесточения конспирации. Обе темы были хорошо знакомы Джерри Адамсу по предшествующему опыту. В частности он был председателем военно-полевого суда по делу Джин МакКонвиил, матери десяти детей, приговорённой к смертной казни. МакКонвиил была протестанткой вышедшей замуж за католика и переехавшей в националистический квартал. После смерти мужа она отчаянно нуждалась в средствах и поэтому привлекла внимание разведки PIRA в качестве «слабого звена» в своём квартале. Возможно также её рассматривали как кандидата на вербовку для подставы противнику, на основе лояльности детям-католикам при наличии подходов через родственников в протестантской общине. В ходе проверки в её доме были установлены подслушивающие устройства. Которые и зафиксировали радиопереговоры в качестве конспиративного наблюдателя за передвижениями установленных членов PIRA с центром приёма информации FRU. Передатчик был изъят, а МакКонвиил вынесено предупреждение.

Британские кураторы Джин МакКонвиил бесспорно осознавали, что PIRA продолжит наблюдение за их агентом, но настояли на продолжении дальнейшей связи. Такое наплевательское отношение говорит о том, что МакКонвиил скорее всего не была выдана замуж спецслужбами (как это обычно бывает) с целью внедрения в националистическую общину, а была завербована позже на компроматной (насильственной) основе. После того как PIRA зафиксировала ещё один передатчик, МакКонвиил была в декабре 1972 года арестована у себя дома группой из двенадцати (для ускорения обыска) разнополых (для соблюдения этических норм при проведении обыска) боевиков и вместе с передатчиком доставлена в военно-полевой суд на территорию Республики Ирландия. В целях конспирации в ходе транспортировки боевики PIRA постоянно передавали МакКонвиил от одной группы к другой. Когда через двадцать лет встал вопрос о выдаче тела для похорон найти его оказалось невозможно. Тело было найдено случайно через 31 год на территории графства Лаут.

Протоколы

До реформы контрразведывательная деятельность PIRA проводилась разведорганами подполья только по наличию каких-либо характерных признаков или проявлений агентурной работы противника (как в случае с Джин МакКонвиил). Постоянные контрразведывательные мероприятия фактически сводились к ежедневному протоколированию деятельности подразделения командирами. Ежедневно и еженедельно командиры анализировали эти протоколы (объекты и участники обозначались условными наименованиями, которые периодически менялись) с целью выявления признаков провала. В случае выявления таковых назначалось расследование. Случаи попадания этих документов в руки противника неизвестны (но это не значит, что этого не было). Очевидно таких минимальных пассивных мер было недостаточно. Теперь контрразведка была выделена в отдельную линию активной и агрессивной работы.

Организационная реформа Джерри Адамса

1.      Усиление централизации.

2.      Усиление бдительности и обеспечение условий для этого.

3.      Усиление конспирации мероприятий.

4.      Создание контразведывательного аппарата.

5.      Активизация разведывательного аппарата.

Усиление централизации

Любое объединение тем менее прочно на разрыв, чем менее в нём связей. Силовая структура не может существовать в «сетевой» форме, если существует вероятность последовательной концентрации всех сил противника против одной из ячеек «сети». Положение PIRA ярко свидетельствовало о постоянной возможности такой концентрации и о фактах периодического сосредоточения британских сил по отдельным подразделениям (районы дислокации которых были противнику хорошо известны). Значит, организация находилась перед выбором: распасться на мелкие звенья, которые неизбежно будут подчинены противником по мере обнаружения или сплотиться для дальнейшей борьбы. Разумеется PIRA выбрало второе.

ASU

В бригадах было ликвидировано батальонное звено. Формально, для пропаганды оно сохранялось, но батальонные командиры не назначались, а батальонные штабы расформировывались. Ротные командиры теперь отвечали только за первичный отбор кандидатов в Армию, поддержание порядка и сбор военного налога на контролируемых территориях. Боевые подразделения были подчинены непосредственно комбригу. В бригадах была введена специализация боевых подразделений ASU (Active Service Unit – «подразделение акционирования», «подразделение действительной службы» из 4-10 бойцов). Каждое ASU работало строго по одной из специальностей: обстрелы; фугасы; наружное наблюдение; разведка при помощи специальных технических средств. Для сложных операций (налёты, конспиративное проникновение на особо защищённые объекты, операции за рубежом) решением вышестоящих инстанций формировались разовые ASU из специально отобранных бойцов (flying columns – «летучие колонны»).

Мероприятия сетевого типа — бывшие раньше одним из основных инструментов поддержания дисциплины, регулярные строевые смотры (сборы) рот, батальонов и бригад, были прекращены. Целостность структуры поддерживалась участием командиров вышестоящего уровня в сборах ASU и проведением сборов специалистов по линиям работы: например, казначеев ASU у финансиста бригады, инженеров бригад у инженера командования, квартирмейстеров бригад у Генерального квартирмейстера и т.п. Всех бойцов знали только командир и адъютант, которым они подчинялись. Такая система бесспорно налагала чудовищную нагрузку на командиров и их водителей, потому, что с их вербовкой британцам становились известны все их подчинённые. Если с командирами по их уровню морально-волевых качеств британцам было справится тяжело, то проблема водителей так и не была решена PIRA до окончания конфликта. Группы охраны и контрнаблюдения (которыми командиры PIRA пользовались редко) можно было периодически менять, но набрать в нищей стране достаточное число квалифицированных шофёров, способных освоить и с устойчивым результатом применять контрприёмы против наружки оказалось невозможно. В результате у командирских водителей постепенно накапливалось много лишних знаний о дислокации и даже личном составе подразделений PIRA. Постоянно же обходится без водителей командиры не могли, так как при падавшей на них физической и моральной нагрузке это было элементарно опасно.

Отбор

Бойцы республиканского происхождения прежде чем попасть в ASU по серьёзной специальности, предварительно проходили стажировку в поддержании порядка и сбора военного налога. Затем уже боец, если не был серьёзно засвечен, мог попасть в подразделение ориентированное на непосредственную борьбу с силами безопасности. Смысл данной процедуры в фильтрации людей с недостаточно устойчивой психикой, которым нельзя было отказать в членстве по причине заслуг их родителей и предков перед Движением. Бойцы, чьё происхождение не вызывало у органов безопасности желания немедленно по окончании средней школы начинать их оперативную проверку, сразу направлялись в наиболее конспиративные подразделения бригад, а после «боевого крещения» и в отделы вышестоящих штабов. ASU формировались по экстерриториальному принципу. Бойцы воюющие вместе не могли проживать или работать рядом. Это было необходимо с целью исключения засечки начала операций британской системой наблюдения по признаку «вдруг все куда-то пошли». Каждое ASU имело свою систему точек сбора на конспиративных квартирах и в укрытых от наблюдения местах, которые задействовались в зависимости от сигнала на конкретную, заранее отрепетированную схему действий.

Командования

Между бригадами и главным штабом появилось ещё одно управленческое звено в виде Северного командования в Северной Ирландии и приграничных графствах Республики Ирландия и Южного командования в остальных графствах Республики Ирландия. Северное командование отвечало за проведение боевых операций, а Южное за тыловое обеспечение, включая финансирование (не только сбор военного налога, но и различные виды бизнеса). Отношения между ними, где это было возможно и целесообразно, были переведены на безличный обмен. Учитывая, что штабы были крайне малочисленны, а командиры всех степеней, по западной традиции часто лично принимали участие в операциях «летучих» отрядов (доставка крупных грузов, фугасы мощностью в центнер и выше и т.п.), такая мера централизации только усилила конспирацию, но не вызвала излишней бюрократизации.

Усиление бдительности и обеспечение условий для этого

С началом реформы во всех подразделениях были прочитаны лекции о смысле проводящихся организационных мероприятий и их связи с необходимостью усиления бдительности. В барах были развешаны плакаты в красочной форме напоминающие о наличии у противника системы наблюдения и способах её работы. До этого считалось нормальным по окончании рабочего дня собираться в барах для открытого обсуждения новостей, пения песен и рассказов о подвигах героев прошлого. От таких разговоров очень недалеко до обсуждения своих подвигов и разглашения тайн.

Амнистии

Были введены регулярные амнистии для агентов противника в ходе которых они могли сдаться без опасения наказания. Хотя эта мера и снижала страх перед наказанием для добровольцев колебавшихся в плену, она одновременно служила регулярным напоминанием всем бойцам о возможном наличии агентов противника в их рядах. Амнистия существенно облегчала обратную перевербовку агентов и ведение оперативных игр с англичанами.

Изменение способов экспроприаций

Было резко сокращенно число экспроприаций банков. При слишком частых ограблениях банков и инкассаторских машин у вышестоящего руководства не было возможности точно проверять размеры похищенных сумм. В тоже время британцы всегда официально и по оперативным каналам объявляли завышенные суммы экспроприированного. Как результат могли назначаться безрезультатные расследования, порождающие взаимное недоверие между боевиками. При том, что зарплата рядового боевика составляла 10-20 фунтов в неделю (40-50 для семейных[1]), а сдавать полагалось всю захваченную сумму полностью, этот казалось бы «детский» приём провоцирования подозрений мог быть достаточно эффективен. Вместо ограблений банков экспроприации стали проводится в форме похищения с целью выкупа (преимущественно банкиров, но лошадь Ага-хана тоже пострадала). При похищениях командование само могло устанавливать и контролировать суммы (обычно от 50 000 до миллиона фунтов). Зарплаты самих командиров не превышали зарплат школьных учителей. Никто из них так и не стал богатым человеком. Те дачи и костюмы, которые некоторые из них купили после войны на доходы от написания книг, рассмешили бы начальника ЖЭКа в провинциальном городе РФ. Раз в год (к Рождеству) все добровольцы при отсутствии взысканий получали премию. У командира бригады и выше её сумма могла доходить до шести тысяч фунтов. В ходе реформы нарушения конспирации стали основным источником взысканий.

Добровольцы

Большой поток добровольцев, порождаемый нападениями лоялистов, позволял отобрать исключительно кандидатов без корыстной мотивации. Труднее было обучить их диверсионному делу и конспирации. По оценкам самих республиканцев численность боевиков-профессионалов в Армии никогда не превышала тридцати человек. Остальные, хотя и в большинстве выполняли инструкции в условиях стресса и действовали в соответствии с планами, испытывали при этом серьёзное напряжение. В свойственной любителям манере напряжение нарастало по мере приближения активной фазы операции и резко падало в момент начала стрельбы, установки фугаса и т.п.

Зелёная книга

«Зелёная книга» — основной учебник ИРА был приведён в соответствие с социальными реальностями и поставлен на службу поддержанию бдительности. Из него были безжалостно выброшены все темы неподьёмные для самостоятельного усвоения с трудом окончившим школу сельскохозяйственным рабочим. После многих лет эмиграции из Ирландии всех, кто мог рассчитывать хоть на какое-то трудоустройство в странах Британского содружества или США ставить более высокую планку контингенту читателей было бы абсурдно. Да и лицам с высшим образованием в Северной Ирландии (в большинстве это были школьные учителя и университетские преподаватели) было достаточно сложно поступить в ИРА, так как такие люди автоматически привлекали внимание британских спецслужб. «Зелёная книга» была переписана живым, понятным и даже пригодным для заучиваниия наизусть языком.

Финальный вариант может быть разделён на три части по содержанию (оригинал представляет собой целостный текст разделённый только на абзацы). Первая часть составляет изложение юридического обоснования положения — «PIRA является единственной законной властью на острове Ирландия». Вторая часть последовательно излагает, с какими ограничениями связано членство в Армии, в том числе при попадании в заключение. Ненавязчиво, но постоянно указывается на способы сокрытия любой информации касающейся Армии, в любых жизненных обстоятельствах. Стоит отметить, что при описании опасностей разглашения тайн Движения в алкогольном опьянении нет никаких прямых призывов к полному отказу от алкоголя (хотя многие добровольцы и особенно командиры PIRA вообще не употребляли алкоголя). Подробно описаны все варианты воздействия, включая незаконные, которым доброволец может подвергнуться при задержании и заключении на оккупированной территории и в Республике Ирландия. Есть сведения, что эта информация регулярно обновлялась. Меры воздействия, которым он может быть подвергнут на конспиративных квартирах противника были понятны добровольцу без всяких «Зелёных книг» — из ежедневной практики. С момента попадания в руки правоохранительных органов «Зелёная книга» рекомендовала полное молчание (словом и положением частей тела).

Опыт свидетельствовал, что профессиональные дознаватели могут извлекать полезную информацию абсолютно из любых сообщений, даже заведомо ложных, сличая её с уже проверенными фактами и анализируя психологическое состояние задержанного. Третья часть состоит из Постоянно действующих приказов PIRA по строевой части, описывающих порядок формирования и функционирование военно-полевого суда. Это представляет собой отсылку к широкоизвестному феномену — нарушение предотвращает только напоминание о неотвратимости и непосильности наказания для нарушителя. Доброволец был полноценным членом движения не сразу после принятия присяги, а только после получения «Зелёной книги». Когда становился «greenboоked». После этой процедуры его боевые товарищи получали моральное и юридическое право спросить с него за разглашение информации о PIRA. Интересно, что следы левой идеологии проявляются в «Зелёной книге» только в двух местах. В одной фразе в первой части — «вступая в Армию, ты должен сознавать, что конечной целью борьбы является строительство единой, социалистической, демократической республики». Во второй части, в описании типовых процедур при полицейских допросах содержательная сторона словесного унижения пленного добровольца со стороны полиции по-фрейдистски объясняется страданиями полицейских от латентного гомосексуализма.

Наказания

Были приняты меры по усилению дисциплины населения в националистических кварталах. Подразделения следившие за порядком в первые годы реформ вынуждены были проводить по сотне и более вываливаний в перьях и переломов коленной чашечки в год. Вываливание в пухе и перьях назначалось за аморальные поступки не повлекшие непосредственных тяжёлых последствий. Такие как разговор с британским военнослужащим или первую попытку продать наркотики. Интересно, что оказывать первую помощь раненным британским солдатам не запрещалось, а разговаривать запрещалось очень строго. В случае лимита времени для мужчин это наказание могло заменяться побоями. Если суд PIRA приговаривал кого-либо к вываливанию, то приговорённый (-ая) после окончания разбирательства в тёмное время суток доставлялся в место прохождения людских потоков в течение дня, где в обнажённом виде фиксировался (обычно у столба уличного освещения или ограды). Затем приговорённого обливали клейким составом и обсыпали перьями из разрезанной подушки. Перелом коленной чашечки (kneecaping) назначался за более серьёзные поступки, например, за самовольное снятие с позорного столба или продажу наркотической дозы.

В этом случае приговорённому ломали колено путём сбрасывания на зафиксированную ногу тяжёлого твёрдого предмета (камня, блока) или просверливали чашечку электродрелью. Для экономии времени часто применялся прострел из огнестрельного оружия. В случае наличия серьёзных улик допрос подозреваемого тоже мог осуществляться путём постепенного переламывания костей описанными способами. Это старинное, ещё византийское[2] по происхождению наказание почему-то вызывает особенное раздражение у британских сил безопасности. Принимались отдельные оперативные планы по борьбе с ним. Разумеется PIRA (и другие современные организации) применяла его не как эффективное средство стимуляции покаяния, а как эффективный механизм наружной рекламы своей системы правосудия (наказанные напоминали о ней каждым своим выходом из дома). Оба описанных наказания могли применяться и при исключении из рядов PIRA в зависимости от тяжести проступка.

Отношение к наркотикам

PIRA никогда не прибегала к торговле наркотиками и применяла жёсткие дисциплинарные наказания к тем, кто пытался этим заниматься внутри организации или проживая в националистических кварталах. Надо отметить, что это никак не связано со взглядами данной организации на наркотики как социальную или медицинскую проблему. Хотя конечно в рекламных целях это могло увязываться. Усиление борьбы PIRA с наркоторговлей всегда было связано с ужесточением дисциплины и бдительности. Руководство PIRA на тот момент было убеждено, что ирландская наркоторговля в любых формах является каналом действия британских спецслужб. Возможно это убеждение развилось после того, как все попытки PIRA обложить налогом различных наркоторговцев в Республике Ирландия каким-то образом перерождались в оперативные игры с британскими спецслужбами и лоялистами.

Усиление конспирации мероприятий

Понимание необходимости сохранения проводимых мероприятий в тайне и уничтожения косвенных улик всегда присутствовало в рядах PIRA. Иначе организация не смогла бы существовать. Перчатки наряду с чёрным беретом (а также балаклавой[3] и тёмными очками) стали символическими предметами республиканского движения. На гроб павшего добровольца клали национальный флаг (запрещённый в то время в Соединённом королевстве), перчатки и берет. Символически это отсылало к рыцарству, но происходило из постоянной необходимости предотвращать появление криминологических доказательств.

Сокрытие улик и конспирация

Реформа Адамса вывела меры по конспирации за пределы простого сокрытия улик, на организационный уровень. Сокрытие улик также было дополнено активными мерами — грузовик загруженный взрывчаткой уничтожил здание криминалистической лаборатории Королевской ольстерской полиции.

Для всех способов осуществления оперативно-боевых мероприятий PIRA были разработаны типовые процедуры ограничивающие возможность активного агентурного воздействия противника на их результат.

Обучение

Любое обучение бойцов за пределами закрытых помещений на территории Северной Ирландии было запрещено. До того проводились учебные выходы в горы с пением песен у костров под гитару. С момента реформы каждое учебное мероприятие планировалось как отдельная операция, включая работу квартирмейстера по доставке «пособий». На обучение свежих добровольцев выделялось три месяца (одно занятие в неделю). Если поведение новичка соответствовало «Зелёной книге», то после этого трёхмесячного испытания он мог отправится на недельный тренировочный сбор в лагере на Юге острова. Такой срок объясняется не столько необходимостью проведения проверки разведорганами (основная её часть проходила до этого), сколько необходимостью уточнить способности новичка к самостоятельному осмыслению материала и соблюдению конспирации вне службы. Требования по соблюдению конспирации не позволили PIRA ни разу применить имевшиеся у неё несколько ПЗРК[4]. Ни один из кандидатов в преподаватели ПВО не смог пройти проверку, а экспериментальный метод боевики не могли себе позволить.

Кстати высокие показатели бригады «Южный Арма» совершенно неправильно принято объяснять наличием у неё устойчивого источника финансирования в виде канала контрабанды[5] через ферму бессменного комбрига Тома Мёрфи. Ферма имела въезды по обеим сторонам границы между двумя Ирландиями (граница проходила примерно посередине фермы). На самом деле этот канал быстрой переправы обеспечивал подчинённым Мёрфи наилучшие возможности по проведению занятий по повышению квалификации в независимой части Ирландии, где в отличие от британской части можно было обеспечить конспирацию. Если бы такие каналы были у других бригад, то там тоже у британцев за периметрами застав ходили бы одни только пешие дозоры, а всё остальное (включая бытовой мусор с застав) летало бы вертолётами как в Южном Арме.

Организационное ужесточение конспирации

Основным принципом ужесточения конспирации стало чёткое деление любой задачи на этапы выполняемые разными исполнителями (группами). При этом каждый исполнитель получал информацию не превышающую по объёму необходимую для выполнения его задачи. Это облегчало протоколирование и упрощало выявление вредительских действий при последующем разборе.

В ходе операций стали применять специальные подразделения зачистки криминалистических доказательств и специализированные конспиративные квартиры («washing houses») на которых уничтожались следы на телах и одежде с учётом того, что противник исследует даже фильтры и шланги стиральных машин. Была напечатана книга объёмом в 9 000 слов (под сорок страниц без иллюстраций) с указанием способов уничтожения криминалистических следов.

Наиболее доходчивым примером конспиративной процедуры может быть описание алгоритма изготовления и установки фугаса.

В ходе реформы PIRA отказалась от неустойчивых самодельных взрывчатых веществ типа нитробензола. Причина — они создавали дополнительные сложности при попытке отличить самоподрыв от «самоподрыва». Подавляющее большинство крупных СВУ стало начиняться довольно таки инертными удобрениями с промежуточным зарядом из чехословацкого пластита «Семтекс». Запасы удобрений могли приобретаться самостоятельно квартирмейстером бригады, либо быть получены из схронов бригады «Дублин» или других приморских графств Южного командования. Схроны Южного командования представляли собой подземные склады большого размера — иногда площадью в десятки квадратных метров. Обычно их маскировали под жилыми и хозяйственными постройками, а входы устраивали в местах, где был мотивирован подъезд автомобилей — например, в магазинах или оптовых складах. Кроме оружия и взрывчатки Южное командование накапливало на складах любые прекурсоры для партизанских инструментов.

При вскрытии объекта PIRA в Килкок (графство Килдар) ирландская полиция обнаружила полицейские радары, которые использовались при изготовлении «прицелов» для фугасов. Не брезговали и бытовыми электроприборами, скотчем или полиэтиленовой плёнкой. В полиэтиленовой плёнке и скотче боевые подразделения PIRA испытывали постоянную нужду, так как дешёвых прозрачных пластиковых ёмкостей в современных количествах тогда не было. К примеру патроны россыпью непосредственно перед операцией квартирмейстер ASU извлекал из схрона не в пластиковой бутылке, а в заваренном или заклеенном полиэтиленовом пакете. Крупная закупка таких предметов в районе боевых действий немедленно привлекала внимание полиции. Вернёмся к истории фугаса. Итак груз удобрений и пластита доставлялся в распоряжение одной из боевых бригад. Если ирландская полиция (Гарда) не получала предварительной наводки эта часть операции проходила без особых сложностей. Производства боевых бригад на которых изготовлялись фугасы и самодельные миномёты в основном находились по ту же сторону границы — в приграничных графствах Республики Ирландия. Однако и в этом случае мог применяться безличный обмен (один положил в тайник — другой (другая) забрал) в случае отсутствия срочности или доставка высшими командирами PIRA в случае если сроки поджимали. Высшие командиры PIRA постоянно находились в разъездах (командир даже не самого высокого ранга имел доступ к порядка двадцати-тридцати конспиративных квартир). Спецотдел Гарды не располагал ни достаточным числом сотрудников, ни техническими средствами, чтобы следить за ними постоянно. Обнаружив во время плановых проверок наличие мероприятий по контрнаблюдению и радиоконтразведке, Гарда вполне имела право решить (если не имела наводки), что они связаны с обеспечением безопасности командира, а не доставляемого груза.

Несмотря на пресловутую «кельтскую душу» пароли и условные словесные сигналы при личной передаче и визуальные сигналы при безличной передаче соблюдались безупречно. Оказавшись в распоряжении боевой бригады полученная взрывчатка отправлялась в схрон или непосредственно на производство. Для улучшения детонации селитрянные удобрения размалывались промышленными кофемолками с производительностью свыше двадцати килограмм в час. То есть изготовление фугаса редко занимало более суток. Размалывание удобрений было самой трудозатратной операцией, так как детонаторы и таймеры обычно были изготовлены/получены заранее. Электронные компоненты оснащались табло отображавшими характеристики состояния системы (вкл/выкл, уровень заряда батареи, время до срабатывания и т.п.), что определённым образом облегчало работу сапёров, но в то же время существенно упрощало производство и подготовку подрывников. Такой подход — максимальное упрощение интерфейса относился абсолютно ко всем компонентам, в том числе элементам неизвлекаемости реагировавшим на свет (на открывание) и т.п.

На производствах были заняты по три-пять человек. Нормальной считалась производительность по две тонны/СВУ в неделю. Размеры и схема СВУ рассчитывались бригадным инженером. Он мог быть единственным добровольцем с высшим или средним техническим образованием в бригаде. Но даже и на этой должности возможно было нахождение самоучки. Затем в разукомплектованном виде СВУ по частям переправлялось через границу и рассредоточивалось по схронам бригады. Схроны бригад и ASU представляли собой небольшие землянки и заглублённые или замурованные ёмкости замаскированные с учётом возможности применения противником миноискателей и служебных собак. На каждый схрон назначался строго ограниченный срок его использования. Квартирмейстер был обязан периодически менять схроны. Сборка устройства могла проходить последовательно в нескольких местах (при наличии возможности конспиративной транспортировки) или последовательно несколькими исполнителями на дистанционно охраняемом (ASU наружного наблюдения) объекте. Квартирмейстеры постепенно подававшие детали могли и не контактировать с исполнителями, а появляться на объекте в промежутке между ними.Сначала сборщик маскировал корпус (корпуса) СВУ в сумке, автомобиле или бытовом предмете. Затем электрик комплектовал его детонаторами, взрывателем-таймером, устройствами неизвлекаемости и предохранительными чеками. После этого квартирмейстер ASU или «летучего отряда» доставлял СВУ исполнителям, которым предстояло установить фугас непосредственно на объект.

Если использовался часовой механизм, то к СВУ прилагался заранее сверенный таймер отсчитывавший время паралелльно со взрывателем фугаса в кармане у старшего группы подрывников (что серьёзно разгружало психику). При использовании угнанного или взятого в долг под залог семьи владельца автомобиля, добровольцы PIRA практически всегда использовали перчатки, не ограничиваясь «очисткой» автомобиля перед отходом. Эта привычка неоднократно играла с ними злые шутки — британцы на основании нечётких признаков выявленных системой наблюдения и/или прослушивания устанавливали временные КПП на возможных маршрутах и тщательно досматривали все машины, где водитель был в перчатках. В случае установки фугаса на коммерческом объекте исполнители, после расчековки СВУ, из ближайшего телефона-автомата делали предупреждения и покидали район взрыва. После известного эксцессас взрывом ресторана Ла Мон, рассылку предупреждений стали планировать как отдельную операцию. В случае с рестораном Ла Мон неизвестные лица в промежутке между доразведкой и акцией сломали все телефоны-автоматы в районе запланированного взрыва. Предупреждение удалось передать только за пару минут до сработки таймера. Взрыв заряда пластита, обрушившего через высокое окно содержимое целой гирлянды канистр смеси бензина и жидкости для стирки на десятки гражданских (из них двенадцать сгорели живьём), нанёс сильнейший удар по репутации PIRA в мировом общественном мнении. Видеозапись подрывов не применялась, так как местное телевидение являлось надёжным средством объективного контроля. В то же время полицейские телеоператоры старались заснять как можно больше лиц в районе происшествия с целью дальнейшей проверки по имевшимся учётам.

Продолжение следует.