ИРА против Соединённого королевства. Анализ войны граждан против государства (1977-2005)

(Продолжение. Начало см.: 1, 2, 3, 4)

Силы. PIRA.

Руководство и командование

Высшим органом власти PIRA был съезд (Convention), который в условиях войны собирался нерегулярно в связи с очевидной опасностью нарушения конспирации. По Конституции Армии съезд должен был, по-возможности, собираться раз в два года. На съезд направлялись делегаты от каждого подразделения, включая штабы всех уровней. При том, что на сьезде формально все были равны и процветала демократия, вне сьезда организация управлялась командованием и подчинялась беспрекословной дисциплине характерной для западных тайных организаций. Руководство (Executive) Армии избиралось на съезде в количестве 12 человек. Руководство собиралось не реже одного раза в шесть месяцев. Задачи руководства состояли в постоянной экспертной оценке действий командования Армии и готовности в случае потерь немедленно заменить командование. Повседневное командование Армией осуществлял, назначенный Руководством Совет (Council) Армии, который можно уподобить Ставке верховного главнокомандования. В Совет Армии по должности входил начальник штаба PIRA (командующий), который осуществлял непосредственное руководство боевыми действиями. Главный штаб располагался в Дублине, столице Республики Ирландия. Штаб состоял из:

-        отдела Генерального адъютанта (заместителя командующего, входил в Совет Армии) осуществлявшего руководство операциями,

-        отдела Генерального квартирмейстера (по должности входил в Совет Армии) обеспечивавшего поставки оружия,

-        финансового отдела ответственного за поступление и распределение денежных средств,

-        инженерного отдела ответственного за проектирование и изготовление фугасов,

-        отдела боевой подготовки,

-        отдела паблисити ответственного за пропаганду,

-        разведывательного отдела.

Нумерация и старшинство руководителей отделов, именовавшихся директорами, автору неизвестны.

Все нижестоящие штабы были организованы по этому же принципу, а в управлении подразделений имелись отдельные исполнители с такими же обязанностями. Отделы штабов были крайне малочисленными и даже на вышестоящем уровне не достигали десятка человек.

Бригады

Территориальные органы PIRA именовались бригадами. Командир бригады мог быть членом Совета Армии. Полноценными бригадами на всём протяжении конфликта могли именоваться только бригада «Белфаст», бригада «Восточная Тирон» и бригада «Южный Арма», а также бригада «Дублин» (в республике Ирландия). Предполагалось иметь по бригаде в каждом графстве, но дефицит квалифицированных кадров никогда не позволял другим бригадам вырасти за пределы организационного ядра. Численность активных бойцов полнокровных бригад достигала сотни человек, плюс к тому на каждого активного бойца приходилось около десяти помощников, которые не будучи активными бойцами, также находились под присягой и получали зарплату.

Все бойцы PIRA по ирландской традиции именовались «добровольцы» (volunteer), а командиры ещё и «офицер командующий .../название подразделения/» (Officer commanding) или по должности (адьютант, квартирмейстер).

Политические организации

Уникальной на тот момент особенностью ирландских подпольных армий, было наличие у них представительства в публичной политике. Так PIRA была представлена партией Шинн Фейн («Мы сами»).

Часто эту систему описывают как военное и политическое «крылья» движения, но это неверная аналогия (порождённая практикой конспирации). На самом деле суть системы в том, что в партии Шинн Фейн сколько-то значимый пост могло занимать только лицо имеющее опыт применения революционного насилия. Большинство бойцов PIRA являлись одновременно членами или даже активистами Шинн Фейн. Это позволяло им в случае ареста избегать щекотливых процедур чреватых разоблачением. Дело в том, что в Приказах по строевой части (General orders) PIRA, подлежащих исполнению во всех без исключения ситуациях, был записан строгий запрет участия в процедурах, в том числе принесении клятв, которые могли бы означать признание суверенитета британской Короны на ирландской земле.

Точно такие же положения имелись в уставе Шинн Фейн. Таким образом пленные бойцы могли избегать косвенного признания своего членства в преступной с точки зрения британского закона организации, ссылаясь на свои политические убеждения как членов партии Шинн Фейн. От Шинн Фейн была польза также и в том, что она могла официально представлять PIRA на переговорах с британцами, и даже не принимая участия в выборах (долгое время Шинн Фейн официально не участвовала в выборах в «незаконные» парламенты Соединённого королевства и республики Ирландия) официально заниматься пропагандой. При отсутствии Шинн Фейн пропаганда PIRA ограничивалась бы рассылкой пресс-релизов, подписанных «П. О'Нейл, Дублин». А Шинн Фейн вполне официально владела СМИ, использовала агитаторов, проводила встречи с избирателями, с зарубежными политиками и журналистами для создания широкого паблисити вооружённого сопротивления. При Шинн Фейн функционировала организация помощи заключённым «Зелёный[1] крест» и различные заграничные НКО по сбору средств на избирательные компании. Крупнейшими такими НКО были американские NORAID и FOSF. Эти организации вполне открыто собирали средства в ирландских пабах и на концертах ирландской музыки по всему миру.

В странах с большими ирландскими диаспорами — Великобритании (шесть миллионов), Австралии (шесть миллионов), Канаде (четыре миллиона), Аргентине (миллион) и США (тридцать восемь миллионов) существовало общее убеждение, что таким образом финансируется вооружённая борьба PIRA. Однако те кто непосредственно принимал участие в этих сборах утверждают, что правительства настолько жёстко контролировали эти деньги, что потратить хоть сколько-то значимую сумму не на заключённых или пропаганду Шинн Фейн было абсолютно невозможно. Вооружённая борьба PIRA финансировалась анонимными дарителями в США, путём достаточно сложных финансовых трансакций, которые маскировались под оптимизацию налогов и зарубежные инвестиции. Этнические музыкальные группы «повстанческого» (rebel) направления, в первую очередь американские «Wolf Tone» и «Irish Brigade», если и играли в этом какую-то роль, то только создавая благоприятный климат для таких трансакций в личном общении с сотрудниками американских правоохранительных органов.

Для сравнения NORAID собирала 100-300 тысяч долларов в год, а PIRA из разных источников (включая собственный бизнес и военный налог) получала по различным оценкам от 5 до 10 миллионов долларов в год (из них 80% уходило на операционные расходы).

Дети, женщины и комитеты

Были при PIRA и формально безобидные, но строго запрещённые британскими законами как террористические, организации — скаутская «Фианна эйренанн» и женская Cumann na mBan. От отдельной женской организации, при том что в подразделениях PIRA до трети составляли женщины, толку было мало. Это было бюрократическое наследие начала двадцатого века, когда эмансипация женщин в Ирландии только набирала обороты. А вот скауты были очень полезны. По возрасту они легально располагали временем и имели вполне безобидный юношеский интерес к боевой подготовке. В свою очередь PIRA, организуя для них такую подготовку, могла не торопясь, изучить и отобрать наиболее перспективных кандидатов в свои ряды. Далеко не все прошедшие подготовку в рядах «Фианна эйренанн» подростки стали потом бойцами PIRA, некоторые даже поступили на службу в британскую армию. Также и далеко не все дети кидавшие камни в британских солдат, вместе с женщинами препятствовавшие арестам, блокировавашие протестантские парады и принимавшие участие в демонстрациях были членами «Фианна эйренанн». Намного большее значение в таких ситуациях имела соседская и этнорелигиозная солидарность, которая координировалась с PIRA через подпольный квартальный «комитет гражданской самообороны» (формально не входивший в структуру Армии, но подчинявшийся командиру ответственному за район).

Поражение первой половины семидесятых

Пэдди-фактор

К началу описываемого нами периода PIRA была, если не разгромлена, то находилась в очень тяжёлом положении. Руководители PIRA, в том числе нынешний вице-премьре Северной Ирландии и один из самых результативных командиров в прошлом Мартин МакГиннес, сомневались в возможности продолжения дальнейшей борьбы.

Британские военные откровенно презрительно отзывались о «Микках» и «Пэдди»[2], которые подрывались на собственных фугасах, а при аресте выдавали важнейшую информацию в «безобидных» разговорах (между собой и даже с дознавателями), сами не понимая как это произошло. Со свойственным британцам юмором, в качестве универсального объяснения провалов PIRA использовалась фраза «Пэдди-фактор» — расхлябанность и небрежность, якобы свойственные загадочной кельтской душе. Срок нахождения на свободе комбрига PIRA не превышал полутора месяцев с момента назначения. То что не смогли сделать массовое интернирование и чрезвычайные законы в начале конфликта, медленно, но верно делала кропотливая агентурная работа и циклопическая система наблюдения. В тюрьмах находилось больше бойцов чем на свободе.

Тюрьма

Крупнейшим местом концентрации заключённых связанных с PIRA была тюрьма Мэйз (ирландцы называли её Лонг Кеш) вмещавшая свыше двух тысяч заключённых. Мэйз состояла из, если пользоваться советской терминологией, зоны помещений крытого типа и зоны менее строгого режима. Обе зоны были разделены на локалки в которых содержались заключённые по групповой принадлежности. Группирование заключённых по группам и подгруппам принято на Западе, чтобы избежать «тюремных войн». Кроме Лонг Кеш небольшие группы заключённых PIRA содержались во многих тюрьмах Великобритании, включая по несколько человек в небольших тюрьмах на 100-200 мест, таких как Брикстон в Лондоне. Заключённые боевики PIRA и других республиканских группировок, не признавали себя уголовными преступниками. Они боролись за статус военнопленных или политических.

Наиболее сильным средством этой борьбы была голодовка.

Смысл голодовок

Борьба за статус, в том числе голодовки со смертельным исходом применялись ирландскими повстанцами на протяжении всей истории движения, причём, как правило, без достижения декларируемой задачи. Однако британцы расценивали голодовки как серьёзную проблему и неоднократно пытались добиться от католической церкви признания их формой самоубийства (без успеха). Почему? Смерть голодающих не производила никакого впечатления на британские власти, но зато являлась сильным мобилизующим фактором для националистов, которые сплачивались вокруг республиканских структур. В результате голодовки 1981 года закончившейся гибелью всех десяти голодавших, двое впоследствии умерших заключенных Боби Сэндс и Киран Доэрти, были избраны в Британский и Ирландский парламент соответственно. Избрание в парламент и последующая гибель, более чем многолюдные похороны каждого из десяти голодающих позволили раскрутить в мировой прессе мощнейшую компанию. Боби Сэндс стал иконой республиканского движения. Если бы компания была поддержана европейской прессой в течении хотя бы десятилетия, у Сэндса вполне были шансы сравниться с Че Геварой.

Как и подавляющее большинство командиров (не говоря уже о рядовых добровольцах) PIRA Боби Сэндс был простым рабочим без образования. Как и большинство своих товарищей читать он начал уже в тюрьме. Далеко не все командиры PIRA даже высшего ранга смогли закончить школу. Боби Сэндс тоже не смог. Его послания и стихи написанные в тюрьме подкупают искренностью. Можно предполагать, что широким массам он мог бы быть не менее симпатичен, чем путешествующий аристократ Че Гевара. Тем более, что благородная смерть во главе отряда обречённых (Сэндс был избран и утверждён командиром голодающих), смотрится куда более симпатично, чем расстрел. Однако европейская пресса компанию не поддержала и культ Боби Сэндса не вышел за пределы ирландского республиканства. Вообще у PIRA не ладились серьёзные отношения с левым движением (как и у её предшественников), номинальным членом которого она была.

PIRA и левое движение

PIRA и все предыдущие варианты ИРА конструировалась как левая организация. С прицелом на то, что работать организация должна была в Европе, где левые совершенно доминируют. Соответственно в официальной идеологии PIRA восхвалялись Марксизм, Феминизм и Освобождение Палестины. При том, что PIRA отчаянно нуждалась в диверсификации источников денег и особенно оружия, богатые европейские левые в общем отказывали ей в помощи. Таже история, ещё в более странном виде повторялась с соцлагерем. Особенно забавные отношения были с Кубой. Кастровский режим финансировал представительство PIRA на своей территории, но её борьбе не мог помочь ничем кроме пропагандистской литературы. Даже палестинцы, очень сильно обязанные PIRA обучением взрывотехнике, за двадцать лет интенсивных контактов не смогли обеспечить своим учителям никаких серьёзных поставок — всё стало немедленно известно израильтянам, а от них заинтересованным полицейским структурам. Учитывая, что европейские подпольные торговцы оружием вели себя абсолютно таким же образом, положение PIRA была очень некрасивым.

Финансируясь из США, эта революционная организация была вооружена практически только американским оружием (исключение составляли отдельные трофеи и единичные образцы из древних немецких поставок). Новейший по тем временам автомат Армалайт AR-18, обошедший M-16 на конкурсе Минобороны США сделался даже символом PIRA (каким-то образом большинство произведённых образцов оказались в Ирландии). По позднейшим оценкам ФБР, в семидесятые годы только по одному каналу («поставки Джорджа Харрисона») PIRA получила не менее двадцати пяти тысяч единиц стрелкового оружия из США. Лицо ИРА как члена левого движения спас полковник Каддафи. Раз в несколько лет он стал направлять корабль загруженный оружием и боеприпасами, а также передавал по несколько миллионов долларов. За всё время конфликта только два таких корабля были перехвачены. Что особенно ценно в поставках Каддафи, это то, что он направлял небольшими партиями практически все образцы оружия какие только у него были в наличии. В основном он располагал оружием производства стран Варшавского договора, но были и западные образцы закупленные ещё при короле или мелкими партиями для особых задач уже при Джамахирии. Например, бельгийские пулемёты и автоматы. За счёт этого PIRA смогла поддерживать образ революционной организации, приобретающей оружие у случайных источников. Немедленно после начала поставок Каддафи, руководство PIRA стало популяризовать образцы производства стран Варшавского договора в пропагандистских фильмах и настенной живописи[3] (которая была и до сих пор остаётся одним из сильнейших средств рекламы — аналог билбордов). В итоге PIRA стала несколько менее выделяться на фоне других революционных организаций своего времени. В начале 1990-х годов Каддафи прекратил поставки и представил правительству Великобритании списки поставленного оружия и боеприпасов.

Причины вежливых отказов левых и особенно советских вождей в реальной поддержке PIRA непонятны с точки зрения общепринятых представлений о левом движении. Конечно у PIRA были грешки против марксистких догм. Некоторые командиры PIRA регулярно присутствовали на мессах и даже стояли рядом со священником благославляющим выходящих после окончания богослужения. Значительное место в символике PIRA играли кельтские орнаменты с неизбежными «солярными знаками»[4]. Но африканцам, южноамериканцам и азиатам советские прощали намного большее. А тут ведь речь шла о революционерах сражавшихся с одним из основных официальных империалистических хищников прямо в его логове. В ответ на советскую холодность PIRA тоже проявляла некоторый характер — боевикам PIRA было запрещено читать и распространять пропагандистские издания советского блока (исключая издания классиков марксизма-ленинизма) и самостоятельно контактировать с коммунистическими партиями. Возможно такая бдительность была связана и с тем, что предшественница PIRA — Официальная ИРА вышла из вооружённой борьбы чересчур всерьёз увлёкшись марксизмом. Последовавшая за отделением PIRA от Официальной ИРА междоусобная война унесла жизни не менее десятичеловек. Официальная ИРА так и не вернулась в республиканское движение. Возможно поэтому, как вспоминал отсидевший 18 лет в Лонг Кеш Энтони МакИнтайр, заключённые боевики прямо говорили, что «в нашем Движении марксизмом занимаются в тюрьме».

Положение бойцов PIRA в тюрьме

Британские власти никак не боролись, если не сказать прямо способствовали изучению заключёнными боевиками марксизма. С марксизмом за время заключённого боевика конкурировал только гэльский язык, который давал некоторые преимущества — для понимания переговоров гэлоязычных боевиков полиции требовался переводчик, а сами занятия в виду сверхсложности гэльского способствовали развитию аналитического мышления. Британцы, тем не менее, в двадцатом веке борьбу с гэльским языком полностью прекратили, совершенно справедливо полагая, что лучше пусть националисты потратят время на изучение гэльского языка, чем на постижение нюансов политической или вооружённой борьбы. В Лонг Кеш освоивших гэльский язык переводили в специальные корпуса для предпочитающих общаться на гэльском. Этим экономились силы весьма малочисленного гэлоязычного оперсостава занятого на расшифровке и слуховом контроле разговоров (надзиратели гэльским не владели). Вообще британцы резонно не питали надежд на перевоспитание республиканцев в заключении. Поэтому содержание было достаточно щадящее и даже лучше чем у общеуголовных заключённых. Британцы не могли изводить узников-республиканцев на глазах мирового сообщества, и предпочитали не создавать им условия для закалки характеров, одновременно исключая их влияние на других заключённых.

Время нахождения своих оппонентов в заключении оперативники британских спецслужб использовали для глубокого изучения личностей боевиков, установившихся паттернов взаимоотношений между ними, а также экспериментов по формированию психологического климата в коллективах PIRA. Благо технические возможности для этого были. Используя известный эффект появления у человека, открывшего для себя мир чтения, «Идей», британцы пытались продвинуть Лонг Кеш на роль своего рода «think tank» PIRA. Для этого, как казалось, было достаточно не досматривать родственников после свиданий и обеспечить другие возможности контакта. Но стратегические идеи PIRA формировались где-то далеко за пределами британского контроля. Фактически единственное, что в методах PIRA имело прямое тюремное происхождение это анализ методов дознания и следствия. В тоже время нельзя отрицать, что тюремное свободное время использовалось командирами PIRA для обобщения и анализа имевшегося у них опыта и советов более информированных доброжелателей. Реформа PIRA, выведшая армию из кризиса, связывается с выходом из тюрьмы Джерри Адамса. При том, что PIRA/Шинн Фейн организация западного — далеко невождистского типа, многое, очень многое в её судьбе связано с именем этого человека .

Джерри Адамс

Джерри Адамс (гэльск. Геероид МакАдхаимх):

-        вступил в ИРА (через «Фианна эйренан») в 1965 году (16 лет);

-        комбат-2 бригады «Белфаст» в 1972 году (23 года);

-        адьютант бригады «Белфаст» в 1972-1973 годах;

-        комбриг «Белфаст» в 1973 году (24 года);

-        старший камер (включая ту, где сидел Бобби Сэндс) в Лонг Кеш в 1973-1977 годах;

-        начальник главного штаба 1977-78 годах (28 лет);

-        член Совета Армии с 1977 года.

Основным источником авторитета Джерри Адамса была непримиримость к врагам и изменникам, соединённая с чуткостью и умением прощать первую ошибку. Непоследнюю роль играл также его навык ориентироваться в международной конъюнктуре. Как и все без исключения члены PIRA Джерри Адамс никогда не признавал своё членство в организации. Максимум чего от него добились публично (уже в новой роли президента Шинн Фейн), предъявляя фотографии в форме — «коротко состоял по-молодости, но отошёл». Вообще что-то рассказывать о членстве в PIRA, даже сейчас (через семь лет после её официальной ликвидации) решаются только люди по каким-либо причинам покинувшие организацию.

В ходе конфликта многим казалось странным, что британские спецслужбы не убивали заведомо опасного и невербуемого Адамса, а продолжали всё более изощрённые попытки его завербовать или как-то использовать иначе. Вопрос выяснился уже после войны. Младший брат Джерри Адамса, Лиам был объявлен в розыск по обвинению в педофилии. По требованию брата, он сдался властям и дал показания на себя и отца.

(Продолжение следует)