Влияние реформ 60-70-х годов XIX века на развитие терского казачества в настоящее время изучено недостаточно полно. Чтобы оценить произошедшие изменения, надо хотя бы кратко рассмотреть те процессы, которые предшествовали проведению реформ в терском казачьем войске.
В конце царствования Николая I Россия была втянута в Крымскую («Восточную») войну 1853-1856 годов. И, несмотря на то, что в Закавказье русской армией были достигнуты определенные военные успехи, в целом война показала несостоятельность внешней политики Николая I. В конце марта 1856 года был подписан Парижский мирный трактат. Россия не понесла значительных территориальных потерь, у нее лишь была отторгнута часть Бессарабии. Однако она потеряла право покровительства Дунайским княжествам и Сербии. Самым тяжелым и унизительным было условие о так называемой «нейтрализации» Черного моря. По условиям мирного договора России запрещалось иметь на Черном море военно-морские силы, военные арсеналы и крепости. Это наносило существенный удар по безопасности южных границ. Роль России на Балканах и Ближнем востоке была сведена на нет.
Поражение России в Крымской войне оказало значительное влияние на расстановку международных сил и на внутреннее положение России. Война, с одной стороны, обнажила ее слабость, но с другой – продемонстрировала героизм и непоколебимый дух русского народа. Поражение подвело печальный итог николаевскому правлению, всколыхнуло всю российскую общественность и заставило правительство вплотную заняться реформированием государства.
18 февраля 1855 года скоропостижно скончался Николай I, оставив своему старшему сыну Александру две тяжелейшие и незаконченные войны – Крымскую и Кавказскую, и связанные с ними нерешенные внутренние и международные проблемы, в том числе, Польскую и Балканскую. По словам умиравшего Николая I, Александр II получил «команду не в порядке»[1]. Исход Крымской войны был ясен – Россия шла к поражению. Общество, недовольное деспотическим и бюрократическим правлением Николая, искало причины провала его внешней политики. В стране назревал кризис. Резко сократился товарооборот, вывоз хлеба упал в 13 раз, ввоз машин - в 10 раз. Средний размер оброка вырос в 3 раза, барщина доходила до 5 дней в неделю. Экономическая заинтересованность крестьянина в своем труде быстро падала. Тормозилось применение наемного труда в промышленности. За 1856-1857 годы произошло 270 крестьянских выступлений, в 1858 году - 528, в 1859 году - 938. Стало ясно, что без отмены крепостного права развивать дальше сельское хозяйство и промышленность невозможно. Из ближайшего окружения Александра II на позиции реформ встали его брат великий князь Константин, тетка великая княгиня Елена Павловна и тогдашний министр внутренних дел С. Ланской.
Нужны были перемены, и страна с нетерпением ожидала их. Тогда император Александр II и произнес слова, ставшие на долгое время лозунгом России: "Да утверждается и совершенствуется ея внутреннее благоустройство; правда и милость да царствует в судах ея; да развивается повсюду и с новой силой стремление к просвещению и всякой полезной деятельности..."[1].
Страна вступила в эпоху коренных преобразований по своим масштабам сравнимая лишь с реформами Петра I. При этом Александр II совершил грандиозные преобразования, без каких либо социальных катаклизмов и братоубийственной войны.
Таким образом, Александром II было положено начало правовой унификации, которая, по сути своей, призвана была размыть сословную структуру российского общества, сделать все его слои подчиненными единым правовым нормам.
В процесс реформирования неминуемо было вовлечено и российское казачество. Еще в начале царствования Александра II военным министром Д. А. Милютиным был подготовлен документ под названием «Общая программа главных оснований в войсковых поселениях». В нем излагалась программа, практически ликвидирующая казачество, как обособленное военное сословие, в частности:
1) планировалось заменить всеобщую службу казаков службою добровольцев из их числа;
2) определялась система свободного выхода и входа в казачье сословие;
3) вводилось понятие личной поземельной собственности;
4) высказывалось пожелание о разграничении военной власти от гражданской, судебной от административной, а также о необходимости внести имперское право в судопроизводство и судоустройство[2; 3; 18].
Но благодаря вмешательству тогдашнего начальника штаба Донского казачьего войска князя А. М. Дондукова-Корсакова этот проект не смог найти поддержки у императора. В своей записке на имя Д. А. Милюкова Дондуков-Корсаков писал о необходимости сохранения трех «основных началах казачества» - замкнутости войска, поземельного начала, а так же выборного начала и особенного порядка самоуправления[5]. Ряд государственных деятелей Российской империи того периода осознавали неминуемое наступление общегражданских правовых норм на традиционные основы казачьей жизни, и поэтому не могли приветствовать возможного в недалеком будущем исчезновения казачества, как уникальной военной силы. Учитывая это, Александр II отклонил проект Военного министра Д. А. Милютина, и убедил казаков в незыблемости казачьих жизненных устоев. В августе 1856 года его старший сын цесаревич Николай на Кругу Войска Донского от имени отца подтвердил все старинные права и привилегии казаков[3].
Таким образом, ход общественно-экономического развития в стране, вызванный падением крепостного права, требовал дальнейшей разработки намеченных преобразований военной организации казачьего войска. При уничтожении сословных перегородок среди гражданского населения консервация их в отношении казачества была анахронизмом.
19 ноября 1860 года по инициативе императорского наместника на Кавказе князя Барятинского Черноморское и Кавказское линейное казачье войска были преобразованы в Кубанское и Терское с центрами в Екатеринодаре и Владикавказе. Наказным атаманом Терского казачьего войска был определен генерал-майор Х. Е. Попандопуло, который начал административное и хозяйственное устройство Терской области[6]. Изменения в административном отношении повлекло за собой изменение в управление, как областями, так и казачьими войсками. Управление вновь созданным войском было разделено на военное и гражданское, в гражданском отношении управление Терским казачьим войском было слито с управлением остальным населением Терской области.
28 марта 1863 года император Александр II назначил начальником Терской области генерал-лейтенанта М. Т. Лорис-Меликова, которому предстояло решить ряд важных задач, связанных, в первую очередь, с проведением в жизнь общегосударственных реформ, затрагивающих как интересы казачьего, так и не казачьего населения, проживающего на данной территории[7].
Наиболее серьезные преобразования начались с 1865 года, когда управление Терским казачьим войском и управление Терской областью было сосредоточено в одном лице, обязанности наказного атамана Терского казачьего войска стал исполнять начальник Терской области. Однако более существенное изменение в управлении были введены Положением об общественном управлении казачьих войск Кубанской и Терской области от 30 декабря 1869 года. Это положение было наиболее последовательным в проведении преобразований в управлении Терским казачьим войском, поскольку максимально приблизило гражданское управление казачьим войском к управлению остальным населением Кавказа, тем самым, создав одинаковые для всех органы управления. Терское казачье войско по управлению гражданской частью было подчинено Министерству Внутренних дел и подчинялось общегубернским учреждениям, то есть вопросы судебного, административного, полицейского характера разбирались в губернских присутственных местах.
В военном отношении войско по-прежнему подчинялось Военному Министерству. А наказной атаман подчинялся непосредственно Главнокомандующему Кавказской армией.
Высшее управление Терским казачьим войском менялось с установлением новых Положений. Общее руководство казачьими войсками было сосредоточено в Военном Министерстве. В 1857 году Департамент Военных Поселений был упразднен, а все дела по Казачьим войскам были сосредоточены в управлении Иррегулярных Войск Военного Министерства. Новые штаты должны были вступить в действие не позднее 1 января 1868 года в соответствие с ними, Главное управление иррегулярных войск включало 5 отделений, секретарскую часть, часть экзекутора, архив и совещательный комитет. Вообще, штаты Главного управления иррегулярных войск постоянно расширялись, и число их с 3 в 1857 году через тридцать четыре года увеличилось до 10.
После утверждения в 1869 г. положения о военном министерстве, определился круг вопросов и ответственности Главного управления иррегулярных войск, в котором сосредотачивалось заведование по военному и гражданскому устройству всех казачьих войск. Управление сосредотачивало делопроизводство по законодательной, строевой, хозяйственной, судебной, межевой и административной частям. К обязанностям Главного управления иррегулярных войск относилось:
1) наблюдение за соблюдением законоположений в казачьих войсках;
2) составление соображений о применении преобразований в государстве применительно к казакам;
3) наблюдение за исправным соблюдением казаками воинской повинности, качеством обмундирования и коней при выходе на службу;
4) финансовый контроль и разработка мероприятий по бездотационному существованию казачьих войск;
5) наблюдение за ходом межевых работ;
6) наблюдение за мировыми учреждениями на территории казачьих войск.
Обязанности между отделениями Главного управления иррегулярных войск распределялись следующим образом. В первом - строевом отделении сосредотачивались все дела по личному составу войск, кадровым вопросам, по нарядам на службу, наблюдение за квартирным расположением частей, о знаках отличия иррегулярных войск и другим служебным вопросам. Второе – законодательное отделение занималось делопроизводством и изданием новых, дополнением существующих законоположений, разработкой и утверждением новых штатов. На третьем – хозяйственном отделении лежала обязанность следить за благоустройством казачьих войск, то есть за развитием инфраструктуры. Так же - надзор за денежным и вещевым довольствием войск, финансовый контроль над войсковыми капиталами, составление смет по Главному управлению иррегулярных войск. Четвертое – межевое и строительное отделение занималось контролем межевых комиссий, разработкой вопросов по развитию в казачьих войсках статистической и межевой части, статистическим учетом и контролем в войсковых землях, вопросами зачисления, исключения и перевода из казачьего сословия лиц низших сословий. В пятом – судебном отделении сосредотачивались военно-судная часть, иски по казенному имуществу и интересам, надзор за неблагонадежными, сектантами, вопросы по административной высылке горцев, вопросы о чрезвычайных происшествиях в войсках. Инспекторская часть занималась вопросами по личному составу Главного управления иррегулярных войск, секретарской и журнальной частью[4].
В 1879 году это Управление было переименовано в Главное управление казачьих войск.
Все дела по военному устройству находились исключительно в ведении Главного управления казачьих войск, в функции которого входило наблюдение за выполнением законоположений по казачеству, за снаряжением и службой казачьих частей, предложения за преобразованиями, надзор за финансами, межевание земель, то есть, сосредоточены все важнейшие функции управления: военные, финансовые, законодательные.
Главное управление казачьих войск состояло из Комитета казачьих войск и военных отделений (инспекторского, законодательного, поземельно межевого, хозяйственного, мобилизационного, горского и 4-х гражданских), которые были учреждены в 1879 году.
Комитет казачьих войск занимался постоянным рассмотрением дел военного и гражданского быта казачьих войск, обладал совещательными правами. Комитет состоял из председателя, обязанности которого исполнял начальник Главного управления казачьих войск, двух помощников и пяти постоянных членов представителей от Казачьих войск.
При этом отношение самих казаков к правовым нововведениям, которые в той, или иной степени касались и вопросов казачьей жизни, было неоднозначным.
С одобрением восприняли в 1856 году казаки тогда еще Кавказского линейного казачьего войска сокращение срока службы с 30-ти лет до 25-ти лет, из них 22 года – полевой, и три – внутренней службы[8].
В 1864 году произошло еще одно знаменательное событие в жизни кавказских казаков – срок их службы был сокращен с 25 до 22 лет, из них 15 лет на полевой и 7 лет на внутренней службе. Через шесть лет были проведены новые значительные изменения: поголовная служба в казачьих войсках отменялась, на военную службу выставлялось только необходимое для комплектования полков и батарей число казаков. С неслужилого разряда казаков стал взиматься налог в войсковую казну[8]. Наказной атаман имел право по своему усмотрению отпускать казака на льготу раньше выслуги[10]. Обстоятельствами для освобождения от наряда на службу являлись как общественные факторы (при нахождении полка на службе больше трех лет, при пожарном разорении станицы), так и семейные (когда в случае смерти жены оставались маленькие дети, при пожарном разорении домовладения и в случае одновременной очереди на службу нескольких казаков в семье)[11].
Вместо пяти бригад кроме артиллерийских и других частей образовались пять конных полков 3-й очереди, во-первых, для того, чтобы казак при мирном течении государственной жизни имел за год службы два года льготы, а во-вторых, чтобы в случае войны к каждому из пяти полков можно было прибавить еще два. Строевым частям были присвоены следующие названия: 1-й Волжский (из полков 1-й бригады), Горско-Моздокский (из полков 2-й бригады), Кизляро-Гребенской (из полков 3-й бригады), Владикавказский (из полков 4-й бригады), Сунженский (из полков 5-й бригады) и 1-я и 2-я конноартиллерийские батареи, а так же эскадрона Собственного Его Императорского Величества конвоя.
Сам же срок службы сокращен, и по его истечении казак получал полную отставку. Была также введена новая войсковая форма обмундирования[8].
Грянувшая в 1877 году русско-турецкая война, конечно, не могла обойти стороной кавказские казачьи войска. Терскому казачеству, как ближайшему к границе с Турцией, был сразу же зачитан приказ о призыве в армию. Через две недели кроме полков первой очереди под ружье было поставлено и пять полков второй очереди. Немного спустя вызваны на службу и казаки третьей очереди, вместе с которыми Терское войско выставило против неприятеля: 1 сотню Собственного Его Императорского Величества конвоя, 15 конных полков и 2 конные батареи. В боевых же действиях в Закавказье и за Дунаем участвовало лишь 8 конных полков, сотня Собственного Его Императорского Величества конвоя и конная батарея Терского казачьего войска[14].
Так, в Дунайской армии под командованием Великого князя Николая Николаевича (старшего) особо отличились Терская сотня Собственного Его Императорского Величества конвоя и 1-й Владикавказский казачий полк, Эти подразделения покрыли себя неувядаемой славой. Находясь в непрерывных боях под Градешти, Самовидом, Плевною, Ловчею, Горным – Дубняком и Телишем, при переходе через Балканы и в преследовании обращенной в бегство турецкой армии терские казаки проявили чудеса героизма.
На Закавказском театре военных действий, под командованием Великого князя Михаила Николаевича воевало 7 конных Терских казачьих полков и конная батарея Терского войска. Следует также отметить и то, что в составе Закавказской армии бок об бок с казаками сражались и конно-иррегулярные полки, набранные из представителей северокавказских народов: Кабардино-Кумыкский, Чеченский и два Дагестанских полка.
Славные подвиги Терских казаков в Закавказской кампании были отмечены в боях: у Бегли Ахмета – 17 мая 1877 года, у Аравартана - 3 июня, у Даяря – 9 июня, у Суботана – 6 июля, под Ягнами – 20 сентября, у Хаджи-Хамиля и Базарджина – 2 октября, на Аладжинских высотах – 3 октября, у Деве-Бойну – 23 октября и при взятии Карса – 6 ноября 1877 года[14].
Между тем вслед за объявлением Турции войны в Терской области начались волнения в нагорной части Чечни и Дагестана. Мятежники под влиянием агитации турецких эмиссаров подняли восстание, избрали своим имамом некоего Али-бека и двинулись в плоскостную часть Чечни, с целью поднять восстание и там. Однако быстрые и решительные действия дислоцированных в Терской области войск под командованием генералов Свистунова (начальник области) и Смекалова, остановили движение мятежников в самом начале. Так, 22 апреля 1877 года мятежники были разбиты близ аула Маюртуп, а 28 апреля – около аула Шали. К сентябрю 1877 года волнения в Чечне было подавлено, в Дагестане выступления продолжались до наступления зимы. Вызванная этими волнениями потребность в вооруженных силах принудило мобилизовать третьеочередные полки Терского Войска и пустить их в дело борьбы с восстанием в Чечне и Дагестане. Казаки занимали кордонные линии и посотенно были распределены по разным отрядам.
Таким образом, русско-турецкая война повлекла за собой чрезвычайнее напряжение сил Терского войска, которое с честью вышло из тяжелого испытания. Русско-турецкая война и восстание в Чечне и Дагестане окончательно убедило правительство Александра II в необходимости сохранения казачества как военного сословия.
Еще за несколько лет до русско-турецкой войны в 1874 году было принято «Положение о военной службе казаков Донского войска», а в 1875 году утвержден «Особый устав о воинской повинности Донского войска». Подобные положения были приняты позднее и для других казачьих войск, в том числе и для Терского казачьего войска в 1882 году.
По новому правилу казак начинал службу с 18-ти лет и три года находился в «приготовительном» разряде, затем четыре года нес строевую службу. С 25-ти до 33-х лет казак находился на «льготе», то есть жил дома, но проходил лагерные сборы, а после этого, до 38-ми лет пребывал в запасе[9].
В «Особом Уставе о воинской повинности Донского войска» законодательно закреплялись за казачьим обществом обязательства социального призрения. Так, в соответствии с главой 4 Устава, казаку, получившему увечья во время учебных сборов, полагалась ежемесячная пенсия от войска в сумме 3-х рублей, а если же увечье привело к полной утрате дееспособности, на содержание казака выделялось 6 рублей. Кроме этого, призрению подлежали семьи казаков, призванных в военное время на действительную службу, а так же семьи убитых, без вести пропавших и умерших от ран. При этом оговаривалось, что «тем обществам, которые не в состоянии будут своими средствами обеспечить нуждающиеся семейства, выдается необходимое пособие от казны»[12].
С 1875 года было отменено положение, разрешающее родственникам меняться очередями на службу или нанимать кого-либо вместо себя. Воинской повинности подлежало все казачье население Российской империи, кроме священнослужителей[11].
Кроме обязанности снаряжаться на военную службу за свой счет, в пореформенный период у казаков Терека сохранялись и все те повинности, что возлагались на них ранее: подводная, почтовая, паромная, и другие. Казаки не платили подушную подать, но вносили земский и мирской налоги – по 93 копейки на одно хозяйство в год[13].
В 1870 году претерпело изменение и гражданское устройство Терской области. Появились губернские учреждения, а в состав области вошли не только земли Терского казачьего войска, но и земли крестьян и горских округов. Должность начальника области была соединена с должностью наказного атамана Терского казачьего войска[14].
В том же 1870 году было принято «Положение об общественном управлении в казачьих войсках». Правительство Александра II, таким образом, уравняло систему управления в казачьих станицах по всей России без учета исторических и региональных особенностей. Распорядительную и исполнительную власть в станице осуществляли станичный сход, атаман, правление и станичный суд. Полномочия этих органов были сопоставимы с полномочиями существующих органов управления сельской общины в других регионах России[16]. При этом следует отметить, что «реформирование внутренней казачьей жизни проводилась с учетом старых традиций самоуправления, в основе которых лежали нормы обычного права, но и, в то же время, станичное управление было регламентировано с учетом общегосударственных правил организации сельской общины»[18].
Согласно «Положению 1870 года» значительно расширялись права станичных атаманов. Они самостоятельно формировали станичный бюджет, и с этой целью могли устанавливать новые налоги и увеличивать старые, без утверждения изменения в законодательном порядке. К прямым обязанностям станичных атаманов относились вопросы благоустройства, а так же задержание бродяг, преследования преступников и распоряжение при чрезвычайных ситуациях[17]. При этом обо всех своих решениях и действиях станичный атаман обязан был докладывать атаману отдела. В случае «неисправного исправления им должностей или замеченных с его стороны беспорядков и злоупотреблений» он мог быть отстранен от должности как Войсковым атаманом, так и начальником отдела.
В этот период станичные общества наделялись и правами юридического лица, что давало им возможность получать ссуды из войскового капитала. При этом казачья община имела лишь власть в вопросах внутрихозяйственного устройства. Она устанавливала систему полеводства, время сельскохозяйственных работ, порядок пользования пастбищами, лесами и другими угодьями[13]. Однако, функционирование норм обычного права в области казачьего общественного самоуправления хотя и продолжалось, но уже в измененном виде и под жестким контролем властей. Усиление государственного бюрократического давления сковывало инициативу казачества, которое, по словам современника, все меньшее число вопросов могло решать самостоятельно, а все надежды возлагало на начальство, от которого получало жалование, льготы[15].
Начальником Терской области Михаилом Тариеловичем Лорис-Меликовым были предприняты меры по развитию на вверенной ему территории промышленного производства. В период с 1863 по 1875 год здесь открылось более 200 предприятий, на которых трудилось около 4 000 рабочих. Предприятия производили продукции на 1 миллион 300 тысяч рублей в год[7], однако преобладающей сферой производства по-прежнему оставалось сельское хозяйство.
В 1869 году было утверждено «Положение о поземельном устройстве в казачьих войсках», в котором законодательно закреплялось право общинного землевладения. По этому Положению казаки не получали права собственности на землю, что способствовало сохранению системы круговой поруки, а значит, и сохранению казачьей общины. В то же время, терцы получили возможность распоряжаться своим наделом по собственному усмотрению, в том числе, и сдавали в аренду.
Все войсковые земли разделялись на три категории: на отвод станицам, на офицерские и чиновничьи наделы, и на земли войскового запаса. При этом станичные земли оставались в общественной собственности, а офицерские наделы являлись частной собственностью с правом продажи их в посторонние руки[10].
По «Положению о поземельном устройстве в казачьих войсках» земельный пай в размере 30-ти десятин выделялся казаку, достигшему 17-ти лет и обязанному отбывать воинскую повинность, но в разных станицах средний душевой надел не был одинаковым и значительно отличался друг от друга по площади. Так средний надел в Сунженском отделе составлял 9,5 десятин (по отдельным станицам от 8,2 десятин в станице Архонской до 13, 8 в станице Ассинской), в Кизлярском отделе наибольший надел составлял 24,7 десятин (по отдельным станицам от 10,9 в станице Грозненской до 44,0 в станице Щедринской)[10]. Несмотря на правовую регламентацию, при распределении земель действовали и нормы обычного права, особенно в тех случаях, когда казачья община брала на себя социальные функции. Так в станицах Бороздиновской и Дубовской нарезался пай на каждого родившегося мальчика, во всех станицах полпая давали вдовам, а кое-где выделяли участки сиротам и семьям, в которых было много девочек. Продолжала действовать и такая известная в старину форма землевладения, как вольная заимка. Самостоятельно окультуренные казачьими семьями участки земли не подлежали юридическому оформлению, но могли передаваться по наследству и продаваться внутри общины[16].
Нередко казаки, не имея возможности обрабатывать землю самостоятельно, сдавали ее в аренду, но не более чем на один год. При этом казачья община осуществляла функции надзора за правильным использованием казаком полученных денежных средств. В случае, если казак, получив пай, не обрабатывал его, а сдавал в аренду, и вырученные деньги истратил не по назначению, станичное правление «за неисправный выход на службу» на основании «Положения об общественном управлении в казачьих войсках» имело право применить к такому казаку следующие меры: а) распоряжаться доходами с принадлежащего этому казаку недвижимого имущества; б) отдавать его в посторонние заработки и распоряжаться заработанными им суммами; в) назначать к ним опекунов; г) продавать движимое и недвижимое имущество; д) лишать на известный срок права распоряжаться поземельным паем. Наиболее распространенной формой наказания таких «нерадивых» казаков была их отдача в работники к зажиточным казакам или «иногородним»[10].
В связи с окончанием Кавказской войны и последующим «значительным сокращением срока службы, казаки получили широкие возможности для развития зернового хозяйства, но по-прежнему земледелие в терских станицах развивалось крайне медленно»[10]. Внедрение агротехнических новаций, призванных значительно повысить рентабельность казачьего хозяйства, зачастую встречало сопротивление со стороны казаков. Попытавшись обособиться в рамках замкнутой общины, терцы воспринимали все происходящее извне в качестве угрозы существования их особости и обособленности от всего остального мира, не похожего, как считали казаки, на их мир, и враждебный ему. Так, ссылаясь на традиции прошлого, в некоторых станицах Терского войска по старинке продолжали использовать тяжелый малороссийский плуг, в который запрягали 5 пар волов, отказываясь применять усовершенствованный и более легкий самарский плуг[18].
Прекращение боевых действий в связи с окончанием Кавказской войны и мирное хозяйствование благоприятно сказывалось на благосостоянии казачьих семей и, как следствие этому, в станицах с 1878 по 1914 год численность населения за счет естественного прироста увеличилась вдвое[10].
Офицерские и чиновничьи земли выделялись вместо существовавшей прежде денежной пенсии, выделяемой при выходе в отставку. К 1889 году частнособственническая земля в Терском казачьем войске составляла 119 673 десятины (из общего количества 1 939 344 десятин войсковой земли)[10]. К концу XIX века такой земли насчитывалось уже 135 000 десятин, но в большинстве своем она не обрабатывалась новыми землевладельцами, а сдавалась в аренду[16].
С настороженностью и даже ропотом встречали казаки некоторые другие новации, которые вплотную затрагивали их интересы и, в первую очередь, земельные и имущественные. При отмене крепостного права в 1861 году только на территории Земли Войска Донского получили свободу около 300 тысяч крестьян, бывших до этого в собственности донских помещиков, с выделением им наделов из расчета 4 десятины на душу[3]. В 1869 году вышел закон, по которому крестьянам из других регионов России было разрешено приобретать собственность на казачьих землях. Таким образом, количество так называемых «иногородних» только на территории Терского казачьего войска увеличилось с 4 978 человек в 1860 году до 46 360 оседлых и 57 597 не имеющих оседлости человек в 1897 году[10]. К 1914 году количество переселенцев составило 521 240 человек[13].
Еще одним нововведением, не прижившимся в казачьей среде, явилось земство. В 1876 году эта форма территориального управления была введена на Дону, но казаки настаивали на замене земских представительных учреждений традиционными войсковыми Кругами. Круги восстановлены не были, но земства упразднены постановлением Государственного Совета 4 марта 1882 года[11].
В 1866 году не состоящие в служилом разряде казаки получили право выписываться из станичных обществ и проживать в любой части Российской империи. Тем же указом разрешалось станичным обществам принимать по необходимости в свою среду приписных казаков[5]. Иллюстрацией к этому может служить «Дело о зачислении Середки Ивана и Дворецкого Корнея в Войсковое сословие Терского казачьего войска с переселением их в станицу Пришибскую, Нальчикского округа» за 1883 год[14]. С 1870 года, согласно «Положения», право участвовать в станичных сходах давалось и иногородним, но только по вопросам, которые их непосредственно касались[16].
Таким образом, правительство, с одной стороны, пыталось расширить права податного сословия и дать определенную свободу миграционным процессам, без которых невозможно было строить планы на успешное развитие промышленных отраслей экономики, но с другой стороны старалось создать более замкнутую систему казачьей жизни, как гарантии сохранения дешевой военной силы, обладающей устоявшейся воинской традицией.
В царствование Александра II было продолжено строительство Терских казачьих станиц. Так, были построены станицы – Петропавловская, Горячеисточненская, Барятинская, Ильинская, Кохановская, Лысогорская, Воронцово-Дашковская, большинство из них расположились по Сунженской линии[19].
Переселенческая политика в отношении казаков на Северном Кавказе, характерная в предыдущий период, практически закончилась. Последнее большое пополнение Кубанского и Терского казачьих войск производилось в мае 1862 года. Тогда на Кавказ было переселено 1200 семей донских казаков, 2000 семей государственных крестьян и 600 человек отставных солдат[20]. В этот период определились основные культурно-этнические группы терских казаков: кизляро-гребенская (старейшая на Кавказе), хоперско-волжско-моздокская (потомки донских казаков), малороссийская, горская (осетинско-кабардинская) и крестьянско-солдатская. Сунженская группа в этот период только начала формироваться, и в данном случае казаков передовой линии объединяла не родственность происхождения, но общность совместного освоения новой территории и нелегкой службы в непосредственном соприкосновении с непокорным противником[18].
Окончание Кавказской войны и начало пореформенного периода привели к серьезному духовному перелому в казачьей среде на Тереке, особенно в станицах с традиционно старообрядческим населением. Переход от состояния тоталитарной милитаризованности казачьей жизни к состоянию, связанному с возможностью и необходимостью заниматься мирным трудом, нередко ассоциировался у казаков с концом света вообще[16].
Несмотря на негласное сопротивление со стороны казачьей патриархально-консервативной среды, в период реформ Александра II правительством были сделаны первые серьезные попытки по привнесению в социальную сферу казачьей жизни элементов государственного регулирования. Так в начале 60-х годов XIX века М. Т. Лорис-Меликовым во всех крупных населенных пунктах Терской области было открыто несколько десятков училищ низшего разряда и элементарных школ. Так согласно статистических данных в 1866 году в станицах 2-го Владикавказского казачьего полка училось: в станице Тарская – 24 учащихся, в Камбилеевской – 16, в Аки-Юртовской – 15, в Алкунской – 16, в Галашевской – 22, в станице Фельдмаршальской ни школы, ни учеников не было[22].
К 1875 году численность учащихся достигла 4 000 человек, из них половина принадлежала казачьему сословию, учебных заведений насчитывалось более 300. в этот период было положено начало женскому образованию. В связи с развитием образовательной системы появилась необходимость в учреждении должности инспектора народных училищ[7].
Следует учесть, что основная нагрузка по содержанию станичных школ ложилась на плечи казачьего общества и все школьные расходы покрывались из общественных станичных касс и, в связи с этим, уровень образовательного процесса в разных учебных заведениях Терской области не был одинаковым. Общее состояние грамотности на 1878 год среди казаков была очень низкая и едва составляла 9,02%. Особенно мало грамотных было среди женщин: из 10 552 казачек взятых выборочно по 11-ти станицам Терского казачьего войска в 1878 году грамотных было 116 человек, то есть 1,1%[22].
В дальнейшем казачья военная администрация принимает ряд мер по увеличению грамотности: увеличивается ассигнования на открытие прогимназий, духовных, городских училищ, начальных станичных и церковно-приходских школ. «В отдельных станицах открывались так называемые «воскресные» школы и школы для взрослых, которые должны были дать казакам хотя бы низшее образование»[10].
Воспитательная функция школ в этот период была незначительной, и семья продолжала играть основную роль в процессе формирования личности, как элемента сугубо общественного, являющегося, в первую очередь, составной частью воинской корпорации. При этом отсутствие непосредственной военной опасности, которой подвергались терские казаки во время Кавказской войны, ни в коей мере не повлияло на уровень военной подготовки казачьей молодежи и, как следствие этого, высокие боевые качества терских полков по-прежнему оставались очень высокими.
Казачье общество по-прежнему брало на себя функции регулирования и формирования основных принципов построения станичного микросоциума, основанного на сложившихся за века напряженной приграничной жизни стереотипах поведения и мышления. Нормы обычного права нередко главенствовали в оценке казаками тех или иных проявлений частной и общественной жизни.
Правительство Александра II учитывало этот фактор и, модернизируя российское общество и нивелируя сословные границы, очень осторожно подходило к реформированию внутристаничного управления, принимая законодательные акты относительно казачьего общественного устройства с учетом исторически сложившихся традиций[18].
1. Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н. Г., Сивохина Т. А. История России с древнейших времен до наших дней. М., 1998.
2. Россия под скипетром Романовых (1613-1913). – М., «Интербук», 1990.
3. Нелепин Р. А. История казачества. Т. 2. – СПб., 1995.
4. Бурда Э. В. Терское казачье войско второй половины XVI – начала XX века. - Нальчик: «М. и В. Котляровых», 2010.
5. Казачий словарь-справочник. Т. 1. – Кливленд, США, 1966.
6. Илиади И. Х. Кавказская Эллада. – Ставрополь, 2005.
7. Акопян В. З., Пахомов С. В. Умиротворитель Терека. /Северный Кавказ: геополитика, история, культура. Часть 1. – Москва-Ставрополь, 1001.
8. Агафонов О. В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. – М., 2002.
9. История казачества России. Учебное пособие. – Ростов-на-Дону: издательство Ростовского университета, 2001.
10. Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ: Ир, 1991.
11. Астапенко М.П. История Донского казачества. – Ростов-на-Дону, 2004.
12. Сборник исторических документов по жизнеустройству казачьих войск. – Барнаул, 1992.
13. Великая Н. Н. Модернизационные процессы второй половины XIX века и терское казачество. /Модернизационные процессы в истории России в XVIII-XIX вв.: политика, экономика, культура. – Армавир, 2003.
14. Бурда Э. В. Очерки о терском казачестве. – Нальчик, 2003.
15. Максимов Е. Терское казачье войско. /Терский сборник. Вып. 1. – Владикавказ, 1890.
16. Великая Н. Н. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII – XIX вв. – Ростов-на-Дону, 2001.
17. Бондарев В. А., Ревин И. А. Институт станичных атаманов в истории казачества: функциональное назначение. /Российское казачество: вопросы истории и современные трансформации. – Ростов-на-Дону, 2005.
18. Губенко О. В. Терское казачье войско в XV-XXI вв. Влияние государства на соц
