Часть I.
Ходит слух, что у премудрых китайцев еще в средние века был придуман свой – особый, китайский – вариант шахмат под названием «игра после мата». Правила коего держатся доныне в строгом секрете и доступны только самым высокопоставленным представителям народа хань.
Не знаю, так ли это, но сегодня мы явно становимся свидетелями того, как на российской политической площадке кое-кто явно пытается разыграть именно такой вариант. Публичный характер «игры после мата» придает ей характер спектакля. А поскольку игра, предшествовавшая мату, началась давно, то многие ее участники известны: они проявились как в массовом (т.н. «общественные силы»), так и в индивидуальном виде.
Поговорим о тех и о других.
Основные игроки
Вначале кратко о том, какие общественные силы проявили себя и пришли в столкновение в ходе политических баталий, растянувшихся на этот раз на весь российский «холодный сезон» – с осени до весны, на всю предвыборную, выборную и поствыборную кампанию.
Таких сил на всю страну, как выяснилось, всего лишь две. Обозначим для простоты: это либерально настроенная публика (ее совокупное количество выражает цифра проголосовавших за Михаила Прохорова, консолидировавшего, за выбытием из игры Явлинского, голоса данного контингента) – и публика патриотического толка, категорически не принимающая либерального курса и готовая предпочесть ему что угодно и кого угодно (совокупный электорат Путина, Зюганова, Жириновского и Миронова).
Характерно, что патриоты, сделавшие основную ставку на Путина, предприняли в то же самое время все, чтобы сократить и ограничить его возможность опираться на либералов, в значительной степени (если не считать «ультра») окопавшихся в Единой России. Что означало: «Да!» – Путину, «Нет!» – либеральной составляющей его курса. Сократив по мере своих сил удельный политический вес единороссов, опустив их морально, патриотический электорат, т.е. значимое народное большинство, ясно показал, что ждет от будущего президента одного: антилиберальной революции.
Однако численное соотношение – подавляющее превосходство патриотов над либералами, выразившееся в конечном счете в убедительной победе Путина, не должно никого вводить в заблуждение. Слабейшие численно, либералы остаются пока что сильнейшими и влиятельнейшими в медиа-пространстве, заметно переигрывают здесь противника. Поскольку по-прежнему контролируют огромные финансовые, организационные и медиа-ресурсы. Сохраняют позиции в высоких эшелонах интеллигенции.
Дважды проиграв схватку за высшую власть в стране, сперва в варианте Медведева, потом в варианте Прохорова, либералы не собираются складывать оружие. Они ведут планомерную, ежедневную, отлично скоординированную войну за людские умы и души, отнюдь не приходя в отчаяние от того, что видимое большинство населения отторгает их идеалы. Поскольку, во-первых, искренне презирают это большинство, а во-вторых, делают вполне обоснованную ставку на высокообразованное, «продвинутое» меньшинство, причастное к выработке и принятию решений на государственном уровне. Тем более, что эффективная модель «химеры» (голова одного существа на теле другого) освоена ими давно и досконально.
Действующие лица и исполнители
Кем персонифицированы основные общественные силы, проявившиеся в политическом противостоянии «холодного сезона»? Патриоты представлены более статистической массой, нежели яркими личностями, хотя о некоторых таких я скажу ниже. Поэтому начнем с лагеря либералов (они же – враги народа, в современном контексте). Здесь произошли заметные перестановки. Умер Егор Гайдар. Убит Сергей Юшенков. Непоправимо полинял Григорий Явлинский. Утопла в гламуре Ирина Хакамада. Поменял место работы Владислав Сурков. Застрял в Вятке Никита Белых. Сидит Михаил Ходорковский. Отсиживается за рубежом ряд видных деятелей. С витрины российского либерализма уползли куда-то в тень наиболее одиозные и отталкивающие фигуры: Анатолий Чубайс, Леонид Гозман…
Кто же вместо них? Не стоит задерживать внимание на мелких политиках с большими претензиями, в лице которых, собственно, и предстала митингующему народу идея либерального реванша: Борисе Немцове, Владимире Рыжкове, Михаиле Касьянове. Это всего лишь функционеры, чтобы не сказать марионетки, отыгранные карты, их участие скорее повредило, чем помогло делу «снежной революции». Вряд ли у кого-то из них есть серьезное политическое будущее. Функционерами, демонстрирующими глубокую и прочную внедренность либералов во властные структуры, являются Михаил Федотов и Владимир Лукин, призванные защищать права человека («своего» человека, разумеется). Но не они определяют дискурс…
Нет, нам подавай идеологов, стратегов – моторчик, а не колесики. Притом отечественных, за недосягаемостью США и Израиля.
Обнаружить их несложно: ведь все главные рупоры либеральной группировки в России хорошо известны: это «Новая газета», радио «Эхо Москвы», НТВ и РенТВ, не считая отдельных «бойцов идеологического фронта», которыми инфильтрованы практически все каналы телевидения и иные многие СМИ. Корифеи либерализма все наперечет.
Итак:
1. Андрей Илларионов, бывший советник по экономике президента Путина, оказавшийся за пределами России в силу конечной несовместимости с путинским курсом, наиболее профессионально – внятно и агрессивно – проповедует ультралиберализм, защищает «ценности» гайдаровских реформ, озвучивает мечту о реванше «сислибов» – системных либералов, по его оригинальной терминологии. Сислибов, которые имели всю полноту власти при Ельцине, заметно подрастеряли ее при Путине, а теперь хотели бы вернуть. Илларионов – их преданный и умный трубадур.
2. Едва ли не главным идеологом и знаменем либерального реваншизма внутри России сегодня является Игорь Юргенс, чьи идеологемы ложились в основу концептуальных документов, разрабатывавшихся Институтом современного развития (ИНСОР) специально для президента Медведева. Именно эти идеологемы были призваны наполнить пустоватую голову номинального правителя России, чтобы в дальнейшем гарантировать «правильный курс» страны – правильный с точки зрения махровых либералов, разумеется.
Надеясь взрастить противоречия между участниками тандема до степени антагонистических, мечтая для начала превратить тандем в политического тянитолкая, а затем разорвать пополам и избавиться от одной его части (Путина), а вторую часть (Медведева) перевести в режим ручного управления, либеральная группировка опиралась при этом не только на мозговой центр (ИНСОР Юргенса), но и на исполнительную власть в лице Администрации президента и окружающих его чиновников – Дворковича, Тимаковой и др. Не говоря уж о всесторонней поддержке правящих кругов Запада, для которых слабый и недалекий Медведев во всех отношениях предпочтительнее Путина.
Этой группировке удалось увлечь Медведева, поверившего в свою состоятельность как лидера общества, надеждой на повторный срок и полновластие, в результате чего им были сделаны шаги в направлении отрыва от тандема и упрочения союза с либералами. Шаги ложные, которые, однако, могли бы увенчаться успехом, будь правящие круги более единодушны в своих предпочтениях. И будь социальная опора «оранжистов», ярко проявившаяся на Болоте имени Сахарова, более широкой и мощной. К счастью, претензии Медведева и его кукловодов оказались недостаточно основательными. Реванш либералов (пока что) не состоялся.
3. Третьей по значению фигурой, связавшей свою судьбу с успехом либеральных идей, я считаю медведевского пресс-секретаря Наталью Тимакову. Президент информационно-исследовательского центра «Панорама» Владимир Прибыловский в интервью «Свободной прессе» рассказал о ее карьере: «Наталья Тимакова начинала в “Московском комсомольце”, привел ее туда Александр Будберг, который потом на ней женился (справка: Будберг по отцу, Фрумкин по матери, галахический еврей, с 1996 года обозреватель газеты “Московский комсомолец”, ныне член правления ИНСОР. Работал на Чубайса, потом на Волошина. – А.С.)... Волошин порекомендовал Тимакову Медведеву – и оставил в наследство… Сейчас во внутренней борьбе Волошин, возможно, вообще серый кардинал всей промедведевской коалиции. Видимым лидером промедведевской коалиции я бы назвал Тимакову».
Как пишут люди осведомленные: «Именно эта дама была и остается тем кукловодом российской оппозиции, который всеми силами пытался не допустить возвращения на пост президента Владимира Путина… Надо отдать должное профессионализму этой семейной пары, при помощи административного ресурса вывести народ на улицы им удалось. Болотная площадь и проспект Сахарова зимой 2011 года собрали значительное число недовольных горожан… На голову премьера, его старых друзей и соратников были “вылиты” тонны грязи и компромата – методично, в режиме регулярного создания негативных информационных поводов… Необходимые финансовые средства для “снежной революции” были предоставлены пулом олигархов, а медиа-сопровождением, контактами и управлением лидерами оппозиции (в том числе – блогером Алексеем Навальным через его медиа-директора Станислава Белковского) и организацией работы, как говорят наши источники, занимались лично Наталья Тимакова и ее супруг Александр Будберг»[1].
Прибыловский называет ИНСОР «командой» Тимаковой. Вряд ли это так, если учесть, что пост председателя попечительского совета ИНСОР занимает сам Медведев, заместители председателя совета – Леонид Рейман и Эльвира Набиуллина, председатель правления – Игорь Юргенс, а в правление входят Евгений Гонтмахер, Руслан Гринберг, Владимир Мау и супруг Тимаковой – Александр Будберг. Бывает, конечно, что хвост вертит собакой, но чтобы столь знатная синагога (хоть бы один русский, кроме Д.А.М.!) плясала под дудку пресс-секретаря президента – сомнительно. Другое дело, что все они, несомненно, связаны одной веревочкой, преследуют общие цели… Так что правильнее было бы говорить о некоей «коллективной Тимаковой» в верхнем эшелоне российской элиты[2].
Провал «снежной революции» и легитимное возвращение Путина в президентское кресло, скорее всего, на какое-то время исключит Тимакову из числа наиболее влиятельных лоббистов либеральной идеи и переведет на «скамейку запасных». Однако пока это не факт. В любом случае за ней и ее мужем останется место активного политического игрока. И уж точно никуда не исчезнет «коллективная Тимакова».
4. Думаю, после неожиданно высокого результата, достигнутого Михаилом Прохоровым на президентских выборах, многие усмотрели в этом новоявленном политике перспективного лидера либерального лагеря. Особенно с учетом того, что перед нами очевидный ставленник еврейских олигархов, специально собиравшихся по его поводу, как известно, на закрытый совет. Для них Прохоров – «свой», галахический еврей через бабку по матери, урожденную Анну Исааковну Белкину, на которой его дед, выдающийся осетинский ученый-медик был женат первым браком. Такие люди как Березовский или Фридман всегда учитывают подобные вещи, понимая их важное значение. И недаром Прохоров пообещал в случае победы на выборах первым делом выпустить из тюрьмы Ходорковского: перед нами своего «оммаж» – вассальная клятва на верность: верность кругу «своих». Фокус в том, что данный олигарх, с его сугубо русской фамилией и более-менее русской внешностью, воспринимается абсолютным большинством непосвященных избирателей как русский человек и не вызывает отторжения. В чем его громадное преимущество перед тем же Ходорковским.
Я был полностью уверен, что Прохоров разовьет свой успех и продолжит консолидацию вокруг себя всех либеральных сил, станет их естественным организующим центром. Создание единой и сильной либеральной партии под его руководством казалось мне лишь делом времени.
Однако Прохоров, вроде бы уже занявшийся активным партстроительством, внезапно сошел с этой стези и даже сделал соответствующее публичное заявление, страшно разочаровав всех, кто поверил ему и сделал на него ставку. А поскольку это уже второе разочарование, связанное с его партийными инициативами (первое – провал «Правого дела»), в следующий раз ему вряд ли кто поверит. Т.е. он покинул арену насовсем.
В чем дело? Почему он вот уже вторично обманывает ожидания своих приверженцев, да еще и подставляет их, раскрывшихся и засветившихся, бросив без всякой защиты?
Вряд ли дело в каком-то давлении со стороны Кремля. Если бы оно было, мы бы заметили это еще в ходе президентской кампании. Однако Прохоров стойко и уверенно играл свою роль до конца, по-видимому имея кремлевский карт бланш в кармане.
Не зная внутренних обстоятельств кремлевского закулисья, трудно судить наверняка. Но напрашивается следующая версия.
5. Думаю, все дело в том, что вакантное место лидера всех российских либералов ждет своего идеального наполнения. И таким наполнением теоретически должен стать экс-президент Медведев, который де-факто исполнял именно эту роль более трех лет, с каждым годом все четче и однозначней. Если верно, что короля играет свита, то Медведев, без сомнения, король российских либералов.
Выпестованный, взлелеянный и вышколенный либералами, вложившими в него силы, средства, идеи, а главное – надежды, Медведев на днях получил определенную свободу рук. Сдав пост президента Путину согласно договоренностям, получив отступного (важнейший после президентского пост премьера), он, возможно, останется в политике как глава самой пока еще крупной и сильной партии – Единой России. Пребудет ли эта партия такой же послушной и безотказной опорой Путина, какой была при Грызлове? Очень сомневаюсь. Ведь Путин сам от нее публично максимально дистанцировался в ходе выборов, уловив посланный ему избирателями на думских выборах сигнал. Променял ее на Народный фронт, скороспелый и эфемерный. Под давлением толпы сдал единороссов с потрохами, грубо говоря. Какой лояльности теперь ему от них ждать? С какой стати они останутся лояльны? Со страху, что ли? Так ведь нет того страха…
Поменяв Грызлова на Медведева, подарив своему «товарищу» партию, Путин поступит, на мой взгляд, крайне неосторожно и недальновидно. Медведев и раньше норовил «отвязаться» и начать собственную игру, опираясь на либералов. Теперь, если он возглавит единороссов и получит, наконец-то, в свои руки долгожданный политический оргресурс, причем мощнейший, следует ожидать, что либералы, еще вчера клеймившие почем зря «партию жуликов и воров», завтра без зазрения совести сделают ее главной точкой приложения своих сил. Тем самым архимедовым рычагом, с помощью которого постараются перевернуть российский мир в целом и путинский режим в частности. Реальные политики, они простят Медведеву жестокое, но вынужденное «кидалово» и снова выстроятся стеной за его спиною. Начнут накачивать ЕР идеологически и срочно корректировать ее «светлый образ» в массовом сознании, отбросив всяких там навальных, как выжатый лимон. И что тогда?
Я нисколько не удивлюсь, если Единая Россия, на одну треть созданная людьми Березовского, а на другую – Лужкова, в полном соответствии с ее внутренней сущностью, в скором времени преобразится в партию либеральной оппозиции новому курсу Путина. А Медведев автоматически превратится в официального консолидированного лидера либеральной элиты и в нового кандидата в президенты на ближайших выборах – на этот раз от «сислибов». И это уже будет очень серьезно. А будут ближайшие выборы через положенные по закону шесть лет, или некие события приблизят этот срок – пока неясно.
О таком раскладе Медведев до сих пор мог только мечтать. Пикантность ситуации в том, что даже сняв его (допустим) со всех властных постов[3], Путин только добавит ему харизму «гонимого за правду», но не сможет вырвать из рук Медведева партийный инструмент, если тот «упрется рогом».
Понятно, что никакой Прохоров (не говоря уж о политических микробах, каковым мне кажется Владимир Рыжков с его ДПР) в такой перспективе становится просто не нужен; мавр сделал свое дело, и «его ушли». Послушный мальчик все понял и не стал брыкаться и ставить личное выше общественного. Так я объясняю себе произошедшее.
6. А что же президент Путин, который до сих пор никогда не афишировал себя лидером российского либерализма, но долгие годы неформально являлся им на деле? Почему бы ему не вернуться в данную нишу и не править спокойно, восстановив с либералами вожделенный мир, временно нарушенный «снежной революцией»? Принеся в жертву этому миру русских национал-патриотов, как из числа оппозиционеров, так и из числа опорных кадров типа Рогозина и Иванова. Закатав первых в тюрьмы и лагеря, а вторых отправив в отставку. Поступив так, он сразу станет «хорошим» для либералов как внутри России, так и вовне ее. И либеральное уничтожение нашей страны продолжится…
Многие именно так и прогнозируют наше ближайшее будущее. Но не я.
В ходе обеих выборных кампаний ниспали все маски и драпировки, обнажилась со всей откровенностью непреложная истина: Путин никогда не был, не будет и быть не может «своим», а тем более «хорошим» для либералов. Что бы он ни делал и ни говорил, какие бы уступки ни делал и какие бы жертвы ни приносил, он для них «чужой» навсегда.
И ничто не удержит их от искушения всадить ему нож в спину, как только он потеряет бдительность, расслабится и подставится под удар. Если до осени 2011 года в этом могли быть обоснованные сомнения, то теперь от них не осталось и следа.
Особо хочу отметить кампанию в защиту Ходорковского, принявшую в последние месяцы перед уходом Медведева гомерический размах в рамках общей антипутинской кампании. Сей факт имеет знаковый характер; он четко указывает общий вектор надежд либеральной публики, нутряную, органическую основу ее консолидации. В этом все дело: Путин перешел черту. Никогда, хоть вывернись он наизнанку, капитулируй по всем фронтам, не спишут либералы Путину того, что он сделал с Ходорковским, Березовским, Гусинским, Смоленским, с их имуществом, с их людьми, с НТВ… Они могут молчать об этом, но не забудут, не простят.
Стало предельно ясно, что «снежная революция» вовсе не нарушила добрый мир между Путиным и либералами, а лишь раскрыла для всех его иллюзорность. И показала беспочвенность надежд на его восстановление.
В этих условиях у некоторых аналитиков непременно сработает простая логика «от обратного»: союз Путина с народом (а значит, неизбежно, и с националистами) против либералов представляется железной неизбежностью, единственным залогом выживания, причем для обеих сторон.
Так ли это?
Я лично вижу несколько иной вариант развития событий.
Предчувствие абсолютизма
Историки отлично знают, что основным условием возникновения абсолютных монархий является наличие в стране как минимум двух общественно значимых сил, антагонистических по своим устремлениям. Каждая из которых хотела бы, но не может полностью и до конца уничтожить другую (вариант: они способны стереть друг друга с лица земли, но лишь взаимно). В этих условиях возникает объективная обоюдная потребность в верховном арбитре, в балансире, который использует всю полноту власти, чтобы предотвратить взаимоистребление. Ибо пиррова победа никому не нужна.
Примеров исторического противостояния много: боярство и дворянство, дворянство и церковь как коллективный феодал, дворянство меча и дворянство мантии, дворянство и буржуазия, коммунисты и демократы и т.д. Особый вид противостояния демонстрируют национальные общины, претендующих на власть, как это бывало не раз в Византии, да и в любой империи тоже (к примеру, в царской России шла борьба за власть между русскими и немцами, в СССР между русскими и евреями и т.д.).
Ослабляя в такой ситуации сильных и усиливая слабых, но не давая ни одной из сторон решительного преимущества, удерживая общество от гражданской войны, абсолют может пользоваться личным полновластием столь долго, насколько ему хватит умения соблюдать этот паритет. Так вело себя, в частности, Политбюро ЦК КПСС, поддерживая равновесие между «русской» и «еврейской» партиями в составе партократии.
Опасность в том, что вечного равновесия сил не бывает. И относительно благополучный для большинства рядовых граждан период абсолютизма неизбежно срывается в гражданскую войну, как только накопление сил у исторически восходящей стороны конфликта переходит критический предел.
Сейчас мы вновь наблюдаем в России аналогичный расклад, в котором социальное противостояние либералов и патриотов усугублено противостоянием этническим, ибо ядро либералов представлено преимущественно евреями, а ядро патриотов – преимущественно русскими. Таковы факты, которые вряд ли кто возьмется оспорить.
Играя на этом противостоянии, новоизбранный президент Путин может не опасаться за свой трон и свою жизнь. Потому что каждая из сторон понимает: сорвавшись с путинской привязи, другая сторона закатает противника в асфальт. Патриоты – либералов, либералы – патриотов. Путин станет необходим и тем, и другим как гарант выживания.
Я уверен, что именно такую игру нам и предстоит наблюдать в течение как минимум шести лет. Если, конечно, одна из сторон не усилится за это время настолько, что сметет как противника, так и ставшего ненужным абсолютного балансира с его системой мер и весов.
На руку ли нам, русским националистам (национал-патриотам), такой временный абсолютизм? Я считаю, да. Поскольку в российском раскладе либералы объективно находятся в положении нисходящей силы, а национал-патриоты – восходящей (это очевидность), то можно утверждать, что время и история на нашей стороне. В обрисованных выше условиях мы неизбежно будет продолжать наращивать наш потенциал. В идеале мы сможем начать новый виток русского этногенеза, который приведет к воплощению мечты о Русском национальном государстве. Здесь главную опасность для нас представляют разнообразные фальстарты, провоцирующие власть нанести националистам упреждающий удар, чтобы «выправить баланс». В этой связи нам как никогда прежде нужна правильная, выверенная стратегия.
Для того, чтобы ее создать, необходимо прежде всего заглянуть в голову нашего главного противника и понять, чего он хочет и чего боится.
Неоконченная пьеса для либерального пианино
Было занятно отслеживать «роман» между Медведевым и либералами, начавшийся в 2008 году с интервью «Новой газете» и продолжавшийся вплоть до 24 сентября 2011 г. Роман протекал «в письмах», т.е. в зафиксированных СМИ откровениях, исторгнутых из либеральных сердец. Там отразились все их надежды и опасения, очарования и разочарования. Будущность Медведева – президента либо не президента – очень глубоко волновала либералов, ибо на ребро оказалась поставлена и их собственная будущность. Как ляжет монетка: орлом или решеткой? Будут, грубо говоря, парить или сидеть?
Признаться, я до сих пор не могу определить, где в этой истории кончается искренний порыв Медведева к высшей власти и признанию «уважаемыми людьми» – и где начинается блестящая спецоперация гебиста Путина, вытянувшего на свет своего потенциального противника со всеми потрохами. Но факт, что при малейшем первом намеке Медведева на встречное чувство за его спиной мгновенно выросла огромная и монолитная стена из «врагов народа», сиречь либералов. Вся либеральная рать втянулась в борьбу, раскрылась полностью и до конца, проявилась до последнего человека и последней идейки.
Для того, чтобы сознательно, работая на Путина, так развести и подставить своих искренних (и не слишком) доброхотов, Медведев должен был бы совместить в своем лице Штирлица и Станиславского с его системой. Но таких талантов я за ним не знаю. Для меня несомненно, что любовь была обоюдной и искренней. Просто, когда Медведеву дали понять, что руки у него коротки, он сделал правильный выбор – и бестрепетно кинул тех, кто за него бился-колотился.
Сегодня, примериваясь к роли партийного вождя, он утверждает, что все эти годы его неправильно трактовали: «Ни у каких либералов нет монополии на свободу. Я никогда по своим убеждениям не был либералом, да, я – человек с консервативными ценностями. Но мои ценности далеко стоят от либеральных». Так заявил он во всеуслышанье на встрече с думской фракцией «Единой России».
Можно ли верить этому явно вынужденному публичному отречению от «либеральной ереси»? Конечно, нет. Поверит только тот, кто не знает, как и чем жил Медведев последние четыре года.
Об этом свидетельствует Игорь Юргенс – человек авторитетный и откровенный. В интервью, данном после думских выборов журналистке Евгении Альбац (The New Times), он раскрывает изначальную стратегию утверждения Медведева на долгосрочную перспективу в статусе лидера страны: «Вот эту коалицию мы и создавали. Весь 2007 год мы писали книгу, которая вышла к Красноярскому форуму 2007 года, которая называлась “Коалиция ради будущего”, где мы доказывали: либеральная интеллигенция, профессорско-преподавательский состав, студенты, ученые, нарождающийся средний класс – вот все эти люди за Медведева». Так его начали возводить на трон.
Против кого? Юргенс четко обозначает противника: «Военно-промышленный комплекс, нефтегазовый, агропромышленный комплекс, оборона, то есть армия, – вот эти четыре кластера производят процентов 30–40 ВВП, а занятых в них еще больше. И это – оплот тех сил. Слово “модернизация” воспринималось там как что-то ненавистное. Эти четыре блока являют собой автоматически силы консерваторов». (Да уж, повидали мы эту модернизацию, попросту – разграбление!)
Либералы были убеждены: Медведев вновь станет президентом и до конца воплотит их стратегию: «Медицинский факт: 9 сентября 2011 года на Ярославском политическом форуме Медведев произнес речь кандидата в президенты Российской Федерации со стороны прогрессистов».
Но вдруг, всего лишь через две недели, 24 сентября случился чудовищный и совершенно неожиданный для них облом… И, конечно, не по доброй воле Медведева. В ответ на цитату из его выступления «Мы договорились очень давно…», Юргенс ответил однозначно: «Я в это не верю».
Чем люб Медведев юргенсам
Перечислять противоречия между Путиным и Медведевым, копившиеся с 2008 года, можно долго. У Юргенса свой список, у меня свой. Суть не в этом, а в том, что либералы записывают в актив, в «сухой остаток» медведевского правления.
На международном поприще это, в первую очередь, сдача Ливии и укрепление отношений с Америкой (ценой потери позиций на Ближнем Востоке и не только), а также с Польшей (ценой бесконечных самобичеваний и унижений по поводу Катыни) и Норвегией (ценой важнейших участков акватории и дна Баренцова моря). То есть, козыревщина в чистом виде, если не хуже.
Еще важнее «успехи» Медведева в самой России. Это попытка вывести госчиновников (осуществляющих контроль государства) из советов директоров крупнейших компаний, резкая критика Сталина (пигмей о титане) , реформа МВД, подготовка Советом по правам человека при президенте материалов по «делу Магнитского», экспертиза второго дела Ходорковского. Внимание, знаковый момент! Альбац спрашивает: «Вы думаете, Медведев был готов выпустить Ходорковского и Лебедева?». Юргенс отвечает: «Да, абсолютно».
С вопросом «Что же мы имеем в сухом остатке от скоротечного президентства Медведева?» обратился к Юргенсу и другой известный еврейский журналист, Андрей Колесников («Новая газета»). К сказанному Юргенс добавил только одно: «Вторая область – это то, над чем сейчас похихикивают, но что в принципе зашло довольно далеко – это сколковская “био-нано-айти” область. Над ней серьезно и внимательно работали, и она, в общем, в значительной степени какие-то свои результаты для креативной молодежи дала. И даст еще»[4].
Дала и еще даст, это уж точно… И мы даже знаем, кому. Как подчеркнул в статье «Риски России – 2» осведомленный журналист Виктор Бочаров: «Рулят в Сколкове все те же “масштабные” деятели: Вексельберг, Дворкович, Сурков, Чубайс, Алекперов. Руководители и члены попечительского совета Сколкова приложили все усилия, чтобы вместо стимулирования реальной инновационной работы утвердить экстерриториальность – другими словами, вывести свою бурную деятельность по “освоению” бюджетных средств из-под государственного контроля. Там свой закон. Своя таможня. Своя полиция. Там абсолютная неподотчетность местным органам – при строительстве, например, не проводится никаких согласований и общественных слушаний. Всё сделано так, что проверить, как ведутся дела, попросту невозможно».Вот так инновации! Пустили козлов в огород…
Кстати, Юргенс мудро умолчал о главном проекте Медведева: тотальной приватизации всего недоприватизированного при Чубайсе, включая РЖД, «Аэрофлот», «Объединенную зерновую компанию», «Роснефть», «Федеральную сетевую компанию», «СГ Транс», «Совкомфлот», «РусГидро», «Уралвагонзавод», Сбербанк… В рамках этой же стратегии и медведевский наезд на госкорпорации – опорные столпы госкапитализма.
Итоговая оценка Медведева Юргенсом – убийственна, с точки зрения нормального гражданина России, очевидца Перестройки: «Человек, однако, запустил на новом этапе процесс, который в свое время начал Михаил Сергеевич Горбачев. Конечно, не в такой степени, поскольку у того была вообще глыбища за спиной. Медведев дал возможность состояться Болотной. Запущен процесс смены формаций».
О том, что при Медведеве состоялась не только Болотная (декабрь 2011), но и Манежная (декарбь 2010), Юргенс не сказал, возможно, именно потому, что Медведев Манежную резко осудил, а Болотную не тронул и словом (более того: «дал состояться»). Так или иначе, характеристика впечатляющая.
Раздавить гадину!
Эта статья не о либералах и не о Медведеве, детальную оценку им и их разрушительной деятельности давать нет нужды. Она о том, как нам жить дальше, как ориентироваться в политических процессах, какую позицию занимать. Но, коль скоро противник для нас ясен, следует уточнить его болевые точки, его фобии и комплексы.
Чего же больше всего боится Юргенс? Он и здесь откровенен: «Понимаете, самый мой кошмар – это вот повторение истории Николая II: с одной стороны, заигрывание с “Союзом русского народа”, от чего Витте его предостерегал, и второе, от чего тоже Витте его предостерегал: “Не лезь в войну крупную…”».
Второй пункт явно притянут за уши как пустая страшилка: ведь на вопрос журналистки «Вы хотите сказать, что силовики и Путин готовятся к войне?», он сам же отвечает: «Нет… Путин, безусловно, нет: он намного более аккуратный человек». И нервно развивает тему своих опасений: «Но кто-то же ему (Путину) посоветовал этот митинг 23-го февраля! Он же всегда говорил, что его база – это те, кто за стабильность, за мир и покой, против “оранжевых”, которые чего-то хотят там замутить, и вдруг – “умрем же мы за Россию!” В той же эстетике и Добровольческое движение с плакатом “Уберем оранжевую гниду”. Вот это нагнетание, оно к чему?». Воплощением главной угрозы Юргенсу видится Рогозин, которого он неоднократно поминает как фигуру символическую…
Юргенсу вторит Андрей Колесников: «При определенном стечении обстоятельств… русский национализм, пока не оформленный в мощную политическую силу, может стать электорально привлекательным… Хотя, разумеется, несистемный национализм, который не контролируется ни с Лубянки, ни со Старой площади, предпочтет улицы и площади легальным способам завоевания власти. Вот она реальная, а не химерическая опасность».
Итак, ответ ясен.
Больше всего Юргенс и иже с ним боятся нас, русских национал-патриотов. Они прекрасно понимают, что натворили и чье мясо съели. Они знают, что когда-то придется за все ответить. Они, как чумы, боятся и не хотят того, чего хотим и требуем мы. Заключив с частью националистов временный тактический альянс на Болоте имени Сахарова, либералы на деле будут рады уничтожить нас при первой же возможности.
Для нас же стоит знак равенства: либерализм = антирусский фашизм, смертельно для нас опасный. Для нас, наших детей и внуков, для дела и памяти наши предков, нашего народа в целом, нашей единственной страны России.
Мы не можем и не будем спокойно смотреть, как эта опасность поглощает нас.
И мы требуем от нового президента Путина: раздавить гадину!
Нужна тотальная зачистка, люстрация всех либеральных кадров, связанных с Медведевым. Грубо говоря, Путину надо стать Сталиным, чтобы стереть с лица России, как тот называл, «проклятую касту». Ведь кадры решают все.
Сегодня либералы возвышают голос против «жуликов и воров», как будто не они же, создавшие ельцинщину, их и породили! Какое лицемерие! Какая наглость!
Хватит. Либералов – пятой колонны – больше не должно быть в правящих кругах. Ни среди политических деятелей, ни среди экспертов и консультантов власти. Феномен агентов влияния – арбатовых, аганбегянов, абалкиных, бовиных и прочих бурлацких не должен повториться никогда. Мы сыты по горло пустопорожней либеральной болтовней о преимуществах свободы перед несвободой. Либерализм как явно провалившаяся идеология, поставившая Россию на грань гибели, должен быть возвращен в узкую нишу кабинетных придурков, мнящих себя учеными, но далеких от Родины и русского народа. У либералов не должно быть ни должностей в исполнительной власти, ни университетских кафедр, ни своих вузов, ни своих СМИ!
Кстати, Николай Второй в большую войну таки влез, на нашу беду, а вот заигрывать с «Союзом русского народа» прекратил. И тоже на нашу беду. Потому что когда пришел Февраль, а за ним Октябрь, противостоять оказалось некому. Союз русского народа, лишенный правительственной поддержки, третируемый царем, не смог повторить свой подвиг 1905 года и задавить революцию, спасти Россию и самого царя с его семьей…
Тут есть над чем задуматься Путину.
Путину есть над чем задуматься
Игорь Юргенс признается сейчас, в 2012 году: «Медведевым уже был задан прямой вопрос на встрече с крупными предпринимателями под эгидой РСПП: “Ну вы определяйтесь: госкапитализм или свободная рыночная экономика!” – с подтекстом: “Я или Владимир Владимирович” (не называя имен, но именно так это и прозвучало)».
Для Юргенса выбор определен и однозначен: «Понятно, что так дальше жить нельзя. Надо догонять “восьмерку”, а не пятиться назад к Китайской Народной Республике – хотя бы по политическому строю».
Это, можно не сомневаться, консолидированная позиция либералов.
А вот что писал ваш покорный слуга еще в 1994 году в двух статьях, объединенных названием «Национал-капитализм»:
– у России не было выбора между капитализмом и социализмом: капитализм пришел закономерно, всерьез и надолго (с чем сегодня не спорят даже коммунисты);
– выбор был, но совсем иной: капитализм колониальный – либо капитализм национальный, причем победил колониальный (с чем сегодня не спорят даже либералы);
– национальный капитализм – это: 1) госпарткапитализм как строй, при котором государство, действуя, оптимально, через правящую партию, не только патронирует, но и контролирует отечественный бизнес, следя за балансом частных и национальных интересов; 2) физическое преобладание представителей государствообразующего этноса и вообще коренных народов страны в составе класса буржуазии;
– политэкономическая задача номер один для России – поворот от колониального капитализма к национальному, на «китайский путь развития»;
– это станет возможным, когда вырастет и политически созреет класс русской национальной буржуазии, чтобы осуществить диктатуру национального капитала.
Прошло восемнадцать лет, и теперь уже всем, даже Медведеву, стал очевиден мощный водораздел, провиденный мною двадцать лет назад. Как и выбор пути России, указанный мною. Да, госкапитализм (я выразился вернее: госпарткапитализм). Да, китайский путь развития; образец для подражания – именно Китай, а не страны «восьмерки».
Сегодня этот выбор вст
