Интеллигенция в России практически исчезла. Так считают 49% опрошенных социологами из Левада-центра. При этом 71% полагают, что интеллигенция вообще не оказывает никакого влияния на ситуацию в стране.
Что же получается – интеллигенция умерла? Да, пожалуй, так оно и есть. Почти никто уже не говорит: «Мы же с вами – интеллигентные люди», да и интеллигентом себя никто не называет. Русская интеллигенция закончилась. Но чем она была?
Интеллигенция, сообщает Философский энциклопедический словарь 1989 года, – это «социальная группа, состоящая из людей, профессионально занятых умственным трудом. Состав ее чрезвычайно разнообразен: инженеры, учителя, врачи, научные работники и преподаватели вузов, художественная интеллигенция, квалифицированные специалисты аппарата управления (служащие государственных учреждений) и т. д.».
Это определение является общепринятым. Дескать, интеллигенты – врачи, учителя, ученые, писатели. Но так ли это? Ведь все эти профессии никуда не делись. Да, их представители обеднели после либеральных реформ 90-х годов, но ведь они существуют по-прежнему. Только интеллигентами себя уже не называют.
Значит, интеллигентность не передается вместе с профессией. Она – нечто другое. Что же? По сути дела, это – кодекс поведения. Ведь настоящий интеллигент не обязательно должен быть человеком умственного труда, но он должен разделять определенные ценности и придерживаться определенных стандартов общения.
Мыслимое ли дело, чтобы интеллигент ковырял в зубах или положил ноги на стол? Нет. А ведь это не имеет никакого отношения к умственному труду. Точно так же было невозможным со стороны интеллигента оправдание тирании. Многие наблюдатели даже считают, что вечная оппозиционность власти и есть истинное определение интеллигентности. Но это не так. Ведь многие интеллигенты были аполитичны. Скорее этому слою присущи абстрактный гуманизм, протест против убийств и издевательств над человеческим достоинством.
Тут мы приходим к важной вещи. Выходит, интеллигент – это человек, обладающий чувством собственного достоинства и способный его защищать. Иначе говоря, интеллигент полагает, что наделен неотъемлемыми правами, которые власть не вправе нарушить.
Но тогда русский интеллигент – родной брат британского джентльмена. Ведь кто такой джентльмен? Это англичанин, наделенный правами и чувством собственного достоинства. Когда я исследовал вопрос, «откуда есть пошли» джентльмены, выяснилось, что джентльмен должен был обладать как минимум небольшим личным состоянием, что, в свою очередь, давало ему право голоса на выборах в палату общин (в XIX веке существовал имущественный ценз). Иначе говоря, джентльмен был существом политическим. Именно поэтому любой констебль относился к нему с уважением: джентльмен был неотъемлемой частью политического класса Англии, хотя и стоял на его нижней ступени (выше были заседавшие в палате лордов аристократы и монарх).
Сделаем еще один шаг. Выходит, джентльмен – это просто-напросто избиратель, т. е. гражданин, живущий в обществе, где гражданское достоинство обрели еще не все? Полагаю, это определение будет правильным. Джентльмены – зародыш английской гражданской нации. Их повадки и стандарт поведения постепенно распространились на всю страну. В итоге джентльменами-гражданами стали все жители Британии, за исключением членов палаты лордов, которые до сих пор официально лишены права голоса на выборах в палату общин.
Вернемся теперь к родным осинам – к нашим дорогим интеллигентам. Не были ли они просто-напросто прообразом русской гражданской нации? Полагаю, что так оно и было. Русский интеллигент – это русский гражданин в его наибольшем развитии сто лет спустя.
Однако, в отличие от британских джентльменов, судьба русских интеллигентов была горькой. Революция 1917 года прервала процесс строительства гражданской нации, и интеллигенты превратились в «прослойку», т. е. в технических специалистов, которые были призваны обслуживать власть. Постепенно в этой среде возобладала народофобия – в противовес идее народолюбия XIX века. Вместо того, чтобы идеализировать народ, его стали очернять. Соленое словечко «быдло» для обозначения простых людей было изобретено именно в этой среде.
Короче говоря, если бы процесс развития интеллигенции шел в правильном направлении, сейчас интеллигентами были бы все жители России. «Интеллигент» должен был стать общепринятым именем русского гражданина. Газеты всего мира употребляли бы выражение «интеллигенты полагают (как синоним выражения «Россия полагает») то-то и то-то по данному вопросу»...
Но, увы, этому не суждено было сбыться. В 1990-е годы советская интеллигенция противопоставила себя народу вместо того, чтобы стать народом. Закономерный финал – она почти полностью исчезла под народные проклятия, а именовать себя интеллигентом стало почти неприличным. Сейчас в ходу все больше самоопределение в качестве «интеллектуала», но даже и этим термином пользуются лишь отдельные высоколобые эстеты.
Значит, создавать новую нацию, наших джентльменов и новых интеллигентов придется с нуля. Пока новый слой еще не возник, но стандарты поведения уже формируются. Я с большим интересом слежу за низовой антиалкогольной кампанией, за «русскими пробежками», за призывами ходить в спортзал или заниматься на турнике. Это лишь кажется смешным, но на самом деле формирует людей с чувством собственного достоинства.
Ведь английский джентльмен XIX века должен был быть не только умным, но и уметь дать в морду оппоненту, используя знание бокса. Вспомним Шерлока Холмса – типичного джентльмена в данном смысле.
Так что новая интеллигенция может прийти, откуда не ждали. Сформироваться в ходе утренних пробежек и сознательного отказа от алкоголя. У нее пока еще нет имени. Ну что ж, имя может возникнуть года через два. Или можно даже поступить проще и оставить старое название. Трезвый спортивный русский человек, к тому же студент, учащийся в университете, – чем не интеллигент?
Так что не все потеряно. Интеллигенция умерла, но – да здравствует интеллигенция!
