Барт де Вевер, лидер победившего на региональных выборах во Фландрии «Нового фламандского альянса» (NVA) – сегодня главный возмутитель спокойствия в Бельгии. Приверженец «гуманитарного» и «респектабельного» фламандского национализма, яркий трибун, острослов и жизнелюб, человек с весьма своеобразным чувством юмора в духе легендарного Тиля Уленшпигеля, невообразимым образом сочетающий в себе крестьянскую хитрецу и внешнюю респектабельность манер, брутальность и кажущуюся невозмутимость – таков портрет политика, перевернувшего политический мир своей страны. Что характерно, де Вевер сделал это без массовых маршей и политического эпатажа в духе «Влаамсе беланг», и без долгих рассуждений на публику в духе фламандских демохристиан из CD&V. Он не суетился, терпеливо ждал своего часа, реагируя без лишних эмоций на обвинения в нацизме и едва ли не средневековом мракобесии, не боялся прослыть неприемлемой для создания коалиций фигурой – и в итоге дождался своего часа, ибо слабости других бельгийских политиков и разраставшиеся как снежный ком нерешенные проблемы страны работали на него.
Как отмечают многие ветераны бельгийской политики от Вильфреда Мартенса до Жана-Люка Дегаена, а также лидеры франкофонных и умеренных фламандских партий, с победой на выборах Фландрии Барта де Вевера и NVA, обладающих ныне поддержкой в 15 % голосов в масштабах всей страны, кончилась прежняя федеративная Бельгия и набившая немало оскомин старая бельгийская политика.
Последнее неслучайно. Ведь именно де Вевер последовательно и настойчиво требовал разделить последний «двуязычный» избирательный округ Брюссель-Хал-Вилворде без всяких уступок франкофонам, что позволило бы окончательно закрепить лингвистическую границу между франко- и нидерландоязычной частями страны, начав строить экономически самостоятельную и гомогенную в культурном и лингвистическом отношении Фландрию, последовательно интегрирующуюся в ЕС на правах «еврорегиона».
Именно де Вевер публично призвал бельгийских политиков не бояться слова «конфедерация», именно ему принадлежит скандальное заявление о том, что «во Фландрии нет меньшинств, но есть только мигранты», а также совет франкофонам «прорыть тоннель до северного морского побережья». Именно его не жалует европейская, и прежде всего британская пресса, последовательно навешивающая на лидера NVA ярлыки «националиста» и «фашиста».
Кто же он, Барт де Вевер? Злобный «фламандский гоблин» - разрушитель бельгийской сказки, либо сильный, уверенный в себе трезвомыслящий бельгийский политик, побуждающий всех бельгийцев – и фламандцев, и франкофонов – вернуться к суровой, но неминуемой политической реальности? Свою последнюю избирательную кампанию во главе NVA он провел со слоганом «не бойтесь, доверяйте, и прежде всего самим себе».
Что же предлагают сегодня Барт де Вевер и его товарищи по партии?
Они не зовут к демонтажу Бельгии, но открыто заявляют, что современный бельгийский федерализм с его громоздкой структурой и беспорядочно функционирующими институтами себя исчерпал. Последнее не вызывает сомнений, ибо со времени федеративной реформы 1993-1994 годов партийно-политические лидеры обеих сторон (фламандцев и франкофонов) активно занимались переделом власти и формированием хрупких межпартийных коалиций и слабых правительств на федеральном уровне, которые оказывались неспособными решить накопившиеся политические и социально-экономические проблемы – завершить наконец реформу государственного устройства, навести порядок в государственных финансах, стимулировать экономический рост.
Как заявил в интервью после выборов сам де Вевер, «мы не преследуем цель разделить страну, однако последнее будет неизбежным следствием того порядка, который сложился 100 лет назад в Бельгии и 50 лет назад в Европе. Не нужно изображать меня как человека, который нажимает на кнопку, чтобы взорвать Бельгию. Я не собираюсь взрывать страну».
Для всех вовлеченных в бельгийскую политику акторов с победой де Вевера и NVA стало окончательно ясно, что бельгийский федерализм в его нынешнем виде исчерпал себя в том числе в силу глубоких различий между политической и социально-экономической моделями, которые сложились на сегодняшний день во Фландрии и в Валлонии. Если фламандцы в течение уже нескольких десятилетий последовательно голосуют за либерально-консервативный политический и экономический курс (в его различных вариациях) и за проводящие его партии, то франкофоны Валлонии с 1970-х годов последовательно выражают поддержку Соцпартии и проводимой ею политике социального популизма и патернализма, к которой недавно присоединились франкофонные «зеленые» из Ecolo и «демократы-гуманисты» из CDH, совместно выработавшие для Валлонии «зеленый план Маршалла» с акцентом на социально-гуманитарные стандарты – реализация которого должна быть профинансирована за счет все более напоминающего «тришкин кафтан» федерального бюджета (следует напомнить, что Бельгия по размеру государственного долга находится на третьем месте в Европе после Греции и Испании).
Лидер NVA вполне ясно выразил свое отношение к программе победивших на выборах в Валлонии социалистов Элио ди Рюпо, охарактеризовав ее как «основанную на фантазиях», подтвердив, тем не менее, свою принципиальную готовность дискутировать с социалистами-франкофонами и участвовать в формировании федерального кабинета министров. При этом де Вевер не преминул подчеркнуть «пропасть» между экономическими программами NVA и PS: «Я вижу запланированные ими (социалистами ди Рюпо) расходы на 7 миллиардов евро, в то время как мы планируем сэкономить 22 миллиарда евро. Я мог бы вам сказать: «Программа Социалистической партии настолько фантастична, что некоторым может показаться, что не имеет смысла с ними разговаривать. Но этот путь ведет в никуда».
Де Вевер готов к диалогу с франкофонами и даже не исключает возможности уступить пост премьер-министра Бельгии представителю Соцпартии – однако при условии проведения реформы государственного устройства, существенно расширяющей права регионов, и прежде всего в сфере финансов и в вопросах, связанных с формированием экономической политики. Лидер NVA хорошо понимает, что в современных условиях Европа, вероятнее всего, не признает независимости «Республики Фландрия» - поэтому де Вевер и его сторонники готовы удовлетвориться конфедерацией, получив всю полноту власти во фламандском регионе для реализации масштабных преобразований. Принципиально важно, что по ключевым вопросам повестки дня – укрепление экономической самостоятельности Фландрии, развитие ее этнорегиональной и этнолингвистической идентичности, «гомогенизации» территории и интеграции меньшинств во фламандское общество - существует принципиальный консенсус между большинством фламандских партий от NVA и Vlaamse Belang до демохристиан (CD&V) и даже социалистов (SP.A). Цель фламандской элиты уже заявлена – дальнейшее строительство «новой экономики» и последовательная интеграция в объединенную Европу при сохранении национально-региональной идентичности и гомогенности (то, что обобщенно называется «быть хорошим фламандцем»). К власти во Фландрии сегодня приходят националисты новой формации – незашоренные, стремящиеся учитывать эффекты глобализации и евроинтеграции, использую их в национально-региональные интересах. К числу таких националистов и относится лидер победившего на выборах NVA Барт де Вевер.
Все промежуточные проекты, способные сохранить единство Бельгии на базе федерализма – например, путем реализации в обоих частях страны взаимосвязанной и комплексной программы экономической модернизации («плана Маршалла»), которую отстаивали лидеры франкофонных (MR, Дидье Рейндерс) и фламандских (Open VLD, Барт Зомерс) – на сегодня канули в лету вследствие жесткого и болезненного поражения тех сил, которые их отстаивали и продвигали. Поэтому Бельгию ожидает глубокая трансформация всех ее ключевых институтов – от правительства и парламента до бюджетного и лингвистического законодательства.
Весьма тяжелым является сегодня положение франкофонов, партийные лидеры которых так и не смогли объединиться перед лицом фламандской экспансии и выработать сколько-нибудь реалистической антикризисной программы. Экономическое «замыкание» регионов означает прекращение перераспределения дотаций через федеральный бюджет, что ставит дотационные Валлонию и Брюссель в положение «экономического изгоя» без перспективы выхода из глубокого кризиса в обозримом будущем. В этой ситуации они оказываются не нужны ни своим соседям-фламандцам, ни «материнской» Франции, ни переживающему серьезные политические и экономические трудности ЕС.
Подобная ситуация – повод для бельгийских франкофонов задуматься о своей судьбе и своем историческом выборе. Современное состояние и статус Валлонии – следствие целого ряда исторических ошибок политиков-франкофонов, включая отказ от модернизации в 60-80-е годы ХХ века, межпартийные склоки или идеализацию «бельгитюда» и бельгийского единства. И вернуться, в конце концов, к политическим реалиям, попытав-шись найти действительный выход из складывающейся ситуации.
Между тем видящийся неизбежным в современных условиях демонтаж федеративной Бельгии – знаковое событие и для всей остальной Европы. Он может спровоцировать если не развал, то, по меньшей мере, глубокую трансформацию действующих сегодня общеевропейских институтов и властно-управленческих механизмов и последующий кризис «объединенной Европы» - по крайней мере, в ее современном формате. Успех национально-региональных партий, подобных NVA, может повлечь за собой дальнейшую экспансию национальных регионов в остальной Европе, и прежде всего в Испании, Великобритании и во Франции. Таким образом, успех «респектабельных» и проевропейски настроенных фламандских националистов Барта де Вевера способен в коне изменить не только бельгийский, но и общеевропейский «политический ландшафт».
