Отечественные реалии день ото дня все больше напоминают трейлер к малобюджетному фильму ужасов, где недостаток средств покрывает фантазия режиссёра. А фантазия у этого обкурка богатая – и, как правило, недобрая.
Ну например: про «оборотней в погонах», кажется, не слышал только ленивый. Так что это понятие если не приелось и не вышло из моды, то, по меньшей мере, перестало вводить в трепет смущенного обывателя. Привыкли.
Что ж, знакомьтесь: перед вами новые герои смутного времени: «мозговеды при исполнении».
Оказывается, сотрудники Центра противодействия экстремизмумогут теперь диагностировать психическое состояние наших соотечественников и направлять их на принудительное лечение. Особенно в том случае, если оный соотечественник вещает что-то о своих граджанских правах, отказывается идти на контакт или вообще пытается подать в суд на доблестных стражей порядка.
Именно так произошло с жителем города Кирова Василием Варанкиным, который еще в июне этого года был музыкантом, в сентябре — истцом, а сейчас неожиданно для окружающих и для самого себя стал пациентом специализированной больницы. А все потому, что не захотел сотрудничать с правоохранительными органами и добровольно признавать себя участником преступления, которого не совершал.
19 апреля 2009 года в городе Кирове у здания администрации Ленинского района прошел пикет, направленный против политических преследований. В ходе проведения пикета один из его участников распространял листовки, содержание которых чуть позже было признано экспертами из органов внутренних дел «экстремистскими». Некоторое количество участников пикета было задержано милицией, а потом отпущено. В их числе оказался 22-летний Василий Варанкин, профессиональный музыкант, скрипач по образованию. Установить автора и распространителя листовок сотрудникам правоохранительных органов не удалось.
22 июня (то есть, когда истекал двухмесячный срок предварительного следствия по делу о распространении «экстремистских» листовок) во дворе дома, где проживал Варанкин, произошла драка между местными жителями и лицами, приехавшими в город из ближнего зарубежья. Одним из свидетелей этого происшествия, фигурирующим в милицейских протоколах, оказался Василий Варанкин. По, крайней мере, это официальная версия, объясняющая, почему фамилия Варанкина вновь всплыла в миллицейских протоколах.
Далее события развивались не совсем стандартным образом. Об этом Василий Варанкин впоследствии успел рассказать представителям кировских СМИ и правоащитным организациям:
«30 июня мне на сотовый телефон позвонил сотрудник городского Центра противодействия экстремизму Алексей Бердинских и сказал, что находится у меня дома и хочет встретиться со мной для того, чтобы поговорить. Я по его просьбе вышел в направлении дома... Около моего дома ко мне подошли двое сотрудников Центра противодействия экстремизму ( далее -— ЦПЭ), представившиеся как Бердинских и Никонов. Они без объяснения причин, скрутили мне руки за спиной и втолкнули в машину с государственным номером...<...> В машине Бердинских нанес мне несколько ударов по телу.... при этом меня оскорбляли нецензурной бранью, а Бердинских постоянно повторял, что если я отвечу на вопрос не так, как ему хочется, то он будет продолжать меня бить. Меня доставили в ЦПЭ, завели в кабинет, при этом больно пинали ногами...
Меня посадили на стул, положили... <...> листок бумаги с готовым текстом и потребовали подписать. Я не соглашался и Никонов с помощью шариковой ручки стал выкручивать мне пальцы... Потом взял мою левую руку, воткнул иголку под ноготь и стал медленно вдавливать. Я начал кричать, чтобы меня оставили. В ответ он нанес мне удар по почкам, после чего продолжал вдавливать иголку. От невыносимой боли я подписал листок с текстом, содержания которого до сих пор не знаю. <...> через несколько минут Бердинских подошел ко мне и издевательским тоном спросил, куда ему затушить сигарету, и сразу затушил ее, прижав к указательному пальцу моей левой руки...»
Спустя шесть часов после момента задержания Варанкин был выпущен на свободу. Впоследствии оказалось, что он подписал документ, в котором добровольно признал себя виновным в избиении некоего гражданина Азербайджана.
31 июня Василий обратился в травматологических пункт по месту жительства, дабы снять побои. Именно это учреждение сообщило в РОВД Первомайского района об инциденте.
Сам Варанкин также написал заявление в прокуратуру, требуя провести расследование о превышении служебных полномочий сотрудниками Бердинских и Никоновым и отстранить их от работы. Это заявление Варанкина принято не было, он получил официальный отказ, после того как Первомайский межрайонный следственный отдел прокуратуры провел проверку. Никаких нарушений со стороны работников милиции следователями выявлено не было. По словам заместителя руководителя Первомайского МСО Александра Шихова, приведенным по цитате в местных СМИ, «никто из сотрудников ЦПЭ не слышал, чтобы пытали Варанкина, никто его не бил и психологического воздействия не оказывал. Его доводы о применении недозволенных методов подтверждения не нашли. В ходе проверки установлено, что травму руки Варанкин мог получить где угодно. В машину он сел и в отдел согласился проехать добровольно».
В июле 2009 года делом Варанкина заинтересовался правозащитник Евгений Кокаулин из комиссии по правам человека при губернаторе Никите Белых. Именно он привел Василия в газету «Репортер», где впоследствии был опубликован первый материал о произошедшем. Впоследствии к освещению этого дела подключилась местная газета «Обозреватель».
11 августа Василий Варанкин подал повторное заявление в прокуратуру Кировской области. Решиние об отказе возбуждения дела было отменено из-за неполной проверки. Однако и теперь проверять правдивость Варанкина никто не собирался: ему прислали официальный документ о том, что проверка по фактам, которые он указал в своем заявлении, будет проведена. Этим дело и ограничилось.
Официальный ответ по данной проверке от представителей Кировской области до сих пор не получен. Из компетентных источников стало известно, что сотрудники прокуратуры готовят отказной материал. Впрочем, удивляться этому не приходится: ведь в рамках так называемой проверки даже не была назначена необходимая в таких случаях судебно-медицинская комиссия.
Однако практически сразу после подачи второго заявления сотрудники ЦПЭ начали достаточно активно действовать. Они осуществляли плановое давление на семью Варанкина, его друзей, знакомых и родственников. Начались открытые и анонимные звонки с угрозами. Сотрудники ЦПЭ обратились к другим свидетелям драки, произошедшей 22 июня, с просьбой дать свидетельские показания против Варанкина. Большинство адресатов ответили отказом. Исключение составил некий гражданин, известный своим пристрастием к горячительным напиткам. Осуществив лжесвидетельствование, он временно сменил место проживания.
19 августа в местной газете «Репортер» вышел материал, посвященный данной ситуации.
С 21 августа телефонные звонки с угрозами в адрес Василия и его семьи возобновились. Сотрудники ЦПЭ преставлялись официально и угрожали семье и близким Варанкина, требуя забрать заявление и дать в газету опровержение.
Тем временем сотрудники милиции решили подстраховаться и завели еще одно дело против Варанкина, доказав тем самым, что их угрозы не беспочвенны. Теперь Варанкина обвиняют «в причинении телесных повреждений и высказывании угроз убийством в отношении некой гражданки В.»
В сентябре 2009 года Варанкина дваджы вызывали в суд — уже по «делу гражданки В» -— для того, чтобы судья мог принять решение о вынужденной госпитализации Варанкина в психиатрическубю лечебницу. Поняв, что из Василия не получится сделать ни преступника, ни внештатного сотрудника, сотрудники правоохранительных органов решили превратить его в недееспособного гражданина.
На первом заседании суда, прошедшем 10 сентября, судья Колосов отказался принимать «правильное» решение и направлять Варанкина на госпитализацию. Заседание было перенесено, а сотрудники ЦПЭ продолжили оказывать давление на знакомых, родственников и друзей Василия. Например 14 сентября сотрудник ЦПЭ Бердинских провел подобную доверительную беседу со знакомым Варанкина по имени Иван. А за несколько дней до начала второго заседания дознаватель Василькова, работающая в Ленинском РОВД, весьма недвусмысленно сообщила Варанкину в телефонном разговори, чтобы он опять не вздумал явиться на заседание суда с правозащитниками. Очевидно, в суде, ЦПЭ и Ленинском РОВД правозащитников боятся куда больше, чем всех кировских хулиганов, грабителей и рецидивистов вместе взятых.
22 сентября на втором судебном заседании было принято решение принудительно госпитализировать Василия Варанкина в психиатрическую больницу. Кстати сказать, ровно за полчаса до начала заседания была произведена замена судьи — Колосова сменил судья Зайцев, который сперва вынес решение о выдворении из зала общественного защитника, а затем оформил постановление, в котором процесс по делу Варанкина из открытого превратился в закрытый. Вот теперь общественная защита не могла помешать судье Зайцеву вынести постановление о принудительном заключении Варанкина в психиатрическую больницу сроком на один месяц.
С 1 октября Василий Варанкин находится на принудительном лечении в психиатрическом стационаре Кировской областной клинической больницы им В.М. Бехтерева. Никого, кроме матери на встречи с ним не допускают, а при попытках прозвониться ему на мобильный санитары выбивают аппарат из рук Василия. Однако Варанкин сумел сообщить о том, что планирует сделать после того, как выйдет на свободу: «судиться дальше, вплоть до Европейского суда по правам человека»
Не секрет, что у многих сотрудников местных отделений внутренних дела испокон века существуют свои внутренние информационные базы. Только раньше в них фигурировали местные алкаши, вернувшиеся рецидивисты и подростки из трудных семей, а теперь — «экстремисты» или просто люди со взглядами чуть шире, чем предписано нынешней политической диктатурой. Именно «списочников» отрабатывают первыми в том случае, если на вверенной территории происходит какое-то преступление, раскрывать которое у милиционеров нет времени, сил и желания.
Например, так произошло с екатеринбуржцем Володей Макаровым, который в семнадцать лет отправился за решетку по обвинению в убийстве наркомана Раджабова. Володя его не убивал, он вообще находился на момент убийства в другом месте, но его фамилия оказалась в списке неблагонадежных, он состоял на учете в милиции и проходил свидетелем по делу о драке. Этого было достаточно для того, чтобы закатать Макарова на девять лет.
В этом плане можно считать, что кировчанину Василию Варанкину как-то даже и повезло. И не убийство на него пытались повесить, а всего лишь экстремистскую деятельность, и пытали не то, чтобы очень сильно, и даже не в КПЗ или колонию строгого режима отправили, а всего лишь в психбольницу.
Только это какая-то очень неправильная логика. Все равно, что радоваться тому, что попавшему под поезд человеку ногу не целиком отрезало, а только до колена. Ногу обратно не пришьешь, а машинисту, сидящему в кабине этого абстрактного поезда вообще откровенно пофиг на тех, по кому он проехался. У него впереди светлый путь: «улучшение показателей раскрываемости преступлений, совершенных на почве ксенофобии и в рамках экстремистской деятельности».
Верной дорогой едут товарищи милиционеры... Их ведь никто так и не отстранил от работы.
